Чтение 16–й страницы книги ~Привычка убивать~

Трудно не согласиться с расхожим мнением, которое утверждает, что
миром правит случай. Авось. Небось. Не было бы счастья, да несчастье
помогло. Бог не выдаст, свинья не съест. Раз на раз не приходится - И так
далее - до бесконечности, на языке разных народов в различных
интерпретациях. Это явление космического порядка - на Земле с ним вряд ли
удастся разобраться. Суть его, несмотря на многочисленные смелые заявления
всяких-разных пророков от начала летосчисления до наших дней, недоступна
пока никому из смертных, а подтверждением тому служат такие часто
употребляемые в обиходе выражения, как "Его Величество Случай", "Волею
случая", "Трагическая случайность" - она же роковая, счастливая и так
далее. Случай - это божество. Капризное, непредсказуемое, ветреное и
совершенно равнодушное к людским проблемам. Найдите самого крутого мужика
в вашей деревне, который может ВСЕ, - как утверждает молва и он сам порой,
поддавшись гибельному обаянию восторженного хора почитателей. Возьмите у
него ежедневник и посмотрите, что там записано. Вы можете обнаружить там
все что угодно, от "послать за пипифаксом" и "трижды отыметь секретаршу
Лизаньку" (два за выходные) до "начать войну с Дубовомужицком" - то бишь с
соседней деревней. Но даже у самого сильного мира сего вы не прочтете в
ежедневнике что-нибудь типа: "17.30 - Сделать Беду; 18.00 - подготовить и
провести Чудо...", либо что-нибудь в этом же роде. Потому что Чудо, равно
как и Беда, - случаются. Именно случаются, а не делаются, производятся,
организуются, осуществляются. Это нерукотворные явления, они вне
компетенции человеческого поля приложения усилий, они не делаются по
чьей-то злой или доброй воле. Если кто-то из сильных людей с большим
самомнением, прочитав эти строки, тотчас задумает дать команду на
подготовку Чуда либо Беды, спешу предупредить: ничего хорошего из этого не
выйдет. Тайный водопровод, подведенный к заброшенной церквушке для
будущего святого источника, который при большом стечении публики внезапно
забьет фонтаном в день ваших именин, недолго будет оставаться Чудом как
таковым. Обязательно найдутся люди, знакомые с водопроводчиками, которых
вы нанимали, слух быстро просочится в народ - и все, привет вашему
рукотворному Чуду. То же самое ожидает вас во всех остальных чудотворных
потугах - не верите на слово, можете попробовать. А если вы большой
оригинал и после долгих и безуспешных попыток соорудить случай, пожелаете
обмануть судьбу весьма нетривиальным способом, я вас очень прошу - не
торопитесь. Потому что, когда вы сиганете башкой вниз с конька вашей
трехэтажной виллы, ник-то не поверит, что это несчастный случай.
- Знаем мы такие случаи! - скептически скажут мудрые люди. - Сами
такие... Не иначе, это чеченский след. Или рука Березовского. Мы этими
несчастными случаями по горло сыты. До того случаи пошли странные - в
протоколе пишут:
"...на теле шестьдесят четыре огнестрельных ранения, отсутствует
голова и половые органы. Смерть наступила от неумелого обращения с
сильнодействующими транквилизаторами. Таким образом, факт гибели г-на
Пцруера следует считать несчастным случаем..."
Но довольно о всяких посторонних случаях - примеров им несть числа.
Давайте лучше забросим к черту околофилософские маразматические
рассуждения и обратимся к нашему конкретному Его Величеству Случаю.
Представьте себе далекий 1955 год. Глухая сибирская тайга, двухпутная
железная дорога, небольшой поселок при леспромхозе, две зоны - жилая и
производственная, конвойный батальон, и окрест, в радиусе пятисот
километров, - ни души.
Февраль месяц стоит на дворе, колкая поземка метет, не переставая,
стужа лютая место имеет. Голодные вульфы по ночам садятся в кружок у
казармы батальона и воют от дикой зависти: с кухни жареным мясом пахнет.
И вот в таком гиблом месте застревают сразу два поезда. Первый
следовал из Новосибирска в Омск и вез гастролировавшую в полном составе
труппу театра оперы и балета. А второй был специальный: состоял он всего
из четырех вагонов, в которых разместился путешествующий по бескрайним
просторам Сибири с инспекцией молодой комсомольский начальник из самой
Москвы с разнообразными прихлебателями, исполнителями и писарчуками.
Поезда одновременно въехали на станцию (квадратная будка с
телеграфом, угольный склад, акведук и два семафора) и минут сорок
заправлялись углем и водичкой. Пассажиры в это время приобретали за
недорого пирожки, обжаренную в луке картошку и разнообразные соленья у
тутошних шустрых бабусь, примчавшихся из поселка. А когда все были готовы
отправляться, выяснилось вдруг, что ехать нельзя - ветер притащил с севера
дикого необъятную вереницу мглистых туч и грянула снежная буря. за десять
минут засыпавшая расчищенные накануне пути по колено снегом.
Стоять! - распорядился комсомольский начальник, мудро глядя из окна
своего уютного вагона на взбесившееся небо. - За час еще столько же
накидает. Пусть телеграфируют в Омск, чтобы по окончании этого безобразия
сюда срочно выслали бригаду снегоочистителей - мне завтра в обед нужно
быть в Новосибирске.
- График - к ебеней матери, - поделился наблюдениями с помощником
машинист другого поезда, сидя в жарко натопленной кабине паровоза, так же
мудро глядя на небо и употребляя соленые рыжики с картошкой. - Если еще
пару часов будет вот так, засядем на неделю - раньше снегоочистители никак
не пробьются...
Машинист оказался прав - поезда застряли на несколько дней, и
пассажиры вынуждены были умирать со скуки, любуясь на серое небо,
плюющееся снеговыми зарядами. В конце концов молодому комсомольскому
начальнику это изрядно надоело, и он, пользуясь тем, что оказался здесь
самым главным, велел директору театра организовать представление для
местных жителей и пассажиров - в честь надвигающегося праздника.
- Какое представление, батенька? - удивился директор - лощеный
интеллигент в возрасте, презрительно посматривавший на молодого выскочку
через дореволюционное пенсне. - Где? Вот в этой будке? В нее как раз
влезет контрабасист и две лилии от декораций "Лебединого озера". Вы
думаете, что говорите? И потом - кто из аборигенов придет смотреть балет?
Вы в своем уме, молодой человек?! Вы лучше организуйте раздачу бесплатной
водки - я знаю, у вас в вагоне-ресторане этого добра в избытке. Чалдоны на
всю жизнь запомнят этот акт доброй воли и по весне выложат ваше имя
камнями на берегу реки. А через черточку напишут, что они о вас думают.
Что-нибудь, типа гомосек... мгм... нет, это слишком сложно для них,
что-нибудь попроще напишут.
- Но-но! - грозно нахмурился комсомольский начальник. - Мне кажется,
вы не правильно понимаете политику партии и игнорируете важность момента.
Как бы мне не пришлось по приезде в Новосибирск принять меры, чтобы вами
занялись из Министерства культуры...
Директор, очевидно, не хотел, чтобы ими занимались из вышеупомянутого
министерства, - он скорчил страдальческую гримасу и всем своим видом
показал, что согласен на все, что угодно, - кроме министерства. А в душе
затаил лютую злобу и пожелал, чтобы поезд стоял тут подольше - тогда
глупый молодой повеса обязательно выкинет какой-нибудь неприличный номер,
его можно будет застукать на месте преступления - с поличным взять, и
тогда уж поиздеваться над гаденышем вволю! Однако виду не показал - старая
школа, - смотрел доброжелательно, как мясник на жирного поросеночка,
приготовленного на убой.
- Ну вот и славно, - смилостивился комсомольский начальник, превратно
истолковав доброжелательный взгляд директора. - Насчет декораций не
беспокойтесь. Командир батальона дает вам взвод солдат, чтобы
соответствующим образом оборудовать поселковый клуб - приступайте...
0 всех перипетиях представления распространяться не стану - скажу
лишь, что оно не удалось с самого начала. В клубе было стыло, народ по
большей части пожелал оставаться дома, а те, кто явился, оказались вдрызг
пьяными. Для массовости пригнали два отряда зеков под конвоем - остальные
были заняты расчисткой снега, который грозил к утру завалить основное
ограждение жилой зоны. В дополнение ко всем неприятностям приключилось еще
вот что: комсомольский начальник - устроитель этого веселого мероприятия,
рискнул сесть за стол совместно с батальонными офицерами в соседствующем с
клубом доме - там проживал командир батальона, жена которого на зиму
укатила с детьми в Омск к матери. Офицеры собрались не в преддверии
светлого праздника 23 февраля, до которого оставалась еще целая неделя, а
потому что аккурат в тот день у командира батальона были именины. Волею
случая так вышло... К началу первого действия (ставили пресловутое
"Лебединое озеро") веселье было в самом разгаре, офицерам стало так
хорошо, что ни о каком балете никто и слышать не желал. Давили песняка,
анекдоты травили политические - теперь можно, теперь не страшно, - вкусно
хрустели капусткой и маринованными груздями в сметане, закопченного
поросенка потребляли и с довольным видом косились на два ящика водки,
которые про запас стояли прямо тут же, в зале. Лейтенант Дятлов обещал,
что через пять-семь тостов смотается на другой конец поселка и привезет на
санях аж четверых егерских жен, у которых мужья по случаю непогоды
застряли на дальних точках - он-де загодя разведку провел и все там в
ажуре. Ну какой тут может быть балет? Правда, замполит - как самый
культурный - робко заикнулся: ну их в задницу, этих егерских жен, после
них потом приходится лобок брить и керосином промежность смазывать. А
неплохо было бы для разнообразия пощупать балерин, которых в клубе будет
целый вагон. Там уж наверняка керосин не понадобится - культура, мать
вашу! Однако его тут же поправили компетентные товарищи: а не хрена там
щупать, дорогой боевой товарищ. Ледащие эти балерины, кожа да кости -
смотреть без слез нельзя. Так что сядь и стакан возьми, нечего встревать
поперек мнения коллектива.
Между тем комсомольский начальник к тому моменту был мертвецки пьян -
хлипкий кабинетный организм не смог состязаться в выносливости с лужеными
желудками офицеров конвойной стражи. Подивившись непонятной для сибирского
мужика слабости столичного гостя, офицеры уложили комсомольца в спальне на