Пфердменгес. - Лично я не имею намерения возвращаться в фатерлянд. Мне и
здесь неплохо. Мой рейх - моя хлопковая плантация, я завоевал ее сам, а
рейх обещал мне имение на Украине, но где оно? Рейх, юноша, еще не
расплатился со мной, и я считаю, будет справедливо рассчитаться сейчас. Из
той суммы, которую вы получите... Сколько лежит на шифрованном счету? И
где?
но... - задумался, не сводя внимательного взгляда с Карла. - Однако
миллион - это, может быть, не так уж много? Я слыхал, что на шифрованные
счета меньше десяти миллионов не клали. Десять процентов - справедливое
вознаграждение. Вы мне миллион, я вам - две цифры.
Полковник помахал пальцем перед его носом. - Забыл цифры, вас это
устраивает?
Четыреста тысяч марок.
слово. И они свалятся на вас как манна небесная.
сделку.
вами и назову цифры только на пороге банка, чтобы мои полмиллиона не
уплыли... Пароль - пожалуйста: "Хорошо весной в арденнском лесу". Тогда мы
еще не наступали в Арденнах и не бежали оттуда... Боже мой, будто вчера
моя дивизия была в Арденнах. Нам бы открыть фронт, а мы поперлись, как
последние идиоты...
попытался отвертеться:
могу дать вам какие-нибудь гарантии...
самые солидные гарантии и разные там джентльменские соглашения. Завтра,
говорите? Это меня устраивает, послезавтра мы будем в Европе. Вам в
Европу?
доставят ее назад. А мы выедем на рассвете. До первого аэропорта триста
километров, оттуда долетим до Найроби, а там уже линии обслуживают
европейские компании. Современные реактивные лайнеры, скорость и
комфорт...
сердца Африки, из саванн, где охотятся не на диких зверей, а на людей, в
европейский город!
смотреть на него, как на надоедливую муху, - не больше.
вежливости:
подумал, что коктейли и вежливость не сообразуются с этими словами, что
последнее является ширмой, и Пфердменгес, вернувшись сюда из Европы,
станет еще более жестоким и убивать будут еще больше, ибо за полмиллиона
марок можно приобрести не одну плантацию, а имения необходимо защищать.
Таким образом, он, Карл Хаген, станет хотя и не прямым, но все же
виновником убийств. Содрогнулся - ко всем чертям полковника! - но Гюнтер
уже протягивал Карлу фужер с коктейлем, глядя вопросительно, и он
машинально кивнул, давая знать, что дело с Пфердменгесом улажено.
сидели его коллеги по партии.
руководителей нового фашистского движения в Западной Германии. Он твердо
знал - фашистского, хотя шло заседание руководящего центра партии, которая
называлась национал-демократической.
кипарис, человек с продолговатым лицом и руками шимпанзе, которые,
казалось, свисали ниже коленей. Длинный красноватый нос и подбородок,
сужающийся книзу, еще более сужали его. Он стоял, опираясь на длинный
полированный стол - блестящая поверхность отражала его фигуру и, еще
удлинив, делала нереальной, словно не человек навис над столом, а
изготовленный неудачником-мастером карикатурный манекен или кукла-гигант
для ярморочного балагана.
конечная наша цель - иметь большинство в бундестаге и сформировать свое
правительство, которое поведет Германию новым путем.
имения "Берта" в справочнике, и тот назначил ему свидание в центре
Ганновера, в штаб-квартире наиболее перспективной, как он выразился, из
немецких политических партий - НДП.
НДП. Услыхав, для чего назначил ему свидание Карл, Шлихтинг обрадовался и
разволновался, даже расчувствовался. Он считал, что все уже погибло - и
списки, и деньги, и пароль, - и надо же такое...
партийным руководителям как представителя одного из зарубежных центров. Не
хотел ни на секунду расставаться с ним, пока они не договорятся
окончательно. Как понял Карл, Шлихтинг занимал в партии чуть ли не такое
же положение, как и официальный ее вождь фон Тадден, - он был мозговым
центром НДП, разрабатывал ее программу и направлял деятельность, а главным
образом, как бывший промышленник, осуществлял связи партии с промышленными
магнатами: без их финансовой поддержки на деятельности неонацистов сразу
можно было поставить крест.
да, этот продумал все до конца, и его не собьешь с избранного пути. Где-то
в глубине души он знает, чем закончится их авантюра, но все же не верит в
возможность позорного конца, надеется на счастливый лотерейный билет,
пусть один из тысячи, но кому-то он все-таки должен выпасть! Такому
наплевать, что погибнут миллионы, - лишь бы выжил он.
стол: они, казалось, жили отдельно от него, сами двигались и постукивали
ногтями по полированному дереву, - да, одна из неотложных наших задач
заключается в укреплении союза партии с бундесвером. Наше военное бюро,
господа, утверждает, что каждый четвертый немецкий военнослужащий готов
поддерживать НДП. Два генерала и пять полковников вступили в партию, это
первый шаг, первый ручеек, который, надеюсь, станет полноводной рекой. Ибо
чего может достигнуть настоящий офицер при нынешнем немецком
правительстве? Дослужиться до полковника, получить пенсию. Настоящему
офицеру нужна война, мы начнем ее, и офицеры будут стоять перед нашей
штаб-квартирой в очереди за фельдмаршальскими жезлами!
Но мы дадим их только достойным!
хочу проинформировать вас, что переговоры, проведенные нами с некоторыми
представителями финансовой олигархии, завершились успешно. Наша касса
пополнилась новыми взносами, которые позволят нам не скупиться во время
выборов в ландтаги, а в перспективе и в бундестаг.
какая сумма лежит на шифрованном счету, говорил, что их партия продолжает
дело "третьего рейха", она законный наследник и имеет право на все деньги.
Но глаза его при этом бегали и ощупывали Карла: тот понял все с самого
начала, ухищрения Шлихтинга лишь смешили его, и он положил конец этим
уловкам: спросив прямо:
интересами партии.
Пфердменгес запросил только миллион, а этот - втрое больше. Карл не стал
торговаться со Шлихтингом. Думал: черт с ними - с Пфердменгесом, который
со вчерашнего вечера засел в гостиничном ресторане, и с этим нового
образца фашистом. Терпеть осталось только день: завтра они вылетят в
Цюрих, он бросит им в рожу деньги, только бы никогда больше не видеть, не
слышать, не встречаться...
сжимал руки так, что трещали пальцы в суставах; знал, что не простит себе
этого, что Шлихтинг и Пфердменгес будут сниться ему, точнее, не они, а
расстрелянные негры и будущие жертвы новых немецких концлагерей, которые
непременно создадут неонацисты. Они бросили бы за колючую проволоку и его,
если бы узнали о мыслях Карла.