АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- На седьмом,- уточняет Рульт.
- О.К., thank you,- вздыхает Хилджон, засыпая,- Poor old beans2
Продолжая потирать свою ноющую руку, я подхожу к окну. Там внизу, в самом
низу улицы, зеваки окружают расплющенное тело. Они задирают головы вверх...
- Сейчас примчатся легавые-говорит Толстяк.- Ты не думаешь, что нам лучше
смотаться отсюда?
Это он хорошо заметил, и я полностью одобряю его осторожность. Опыта ему
не занимать, он знает, что "береженого Бог бережет", ну, а Бог надежнее
японской полиции. Я отвожу Рульта в сторонку:
- Очень жаль, старина. Но мне бы не хотелось иметь дело с японскими
собратьями. Попытайтесь сами уладить это дело.
- Можете положиться на меня. Смывайтесь через черный ход! Он идет, чтобы
поднять конверт. Инцидент действует на всех отрезвляюще. Нас слеганца мутит,
а котелки вибрируют от напряжения.
- Можете доверить мне его,-говорит Рульт, помахивая конвертом.- Это штука
действует, как динамит. Я свяжусь с французскими учеными, может быть, они...
- О кей. Но будьте осторожны с ним. Завтра созвонимся, идет?
- Идет!
Толстяк уже приподнял подол своего кимоно и порхает к выходу, как звезда
балета, сорвавшая восторженные аплодисменты публики.
Мы мылимся через четыре ступеньки вниз по служебной лестнице и,
очутившись на улице, замечаем; что на миг опередили машину, нашпигованную
легавыми. Пусть разбираются без нас. Ну а мы, решив воспользоваться вечерней
прохладой для того, чтобы освежить и проветрить мозги, пешком возвращаемся в
свою гостиницу.
- Это, в натуре, что-то невероятное! - восклицает Бе-Рхю-Рье.-За всю свою
собачью жизнь легавого не встречал ничего подобного! Никогда!
С опущенными под бременем постоянной загадки плечами и зеленым
огнедышащим драконом на кимоно. Толстяк здорово смахивает со спины на мешок
взрывчатки, мирно бороздящий многолюдные улицы вечернего Токио.
Глава 8
Ну и ну,-вздыхает Толстяк, благополучно миновав вращающуюся дверь нашей
гостиницы- смело можно сказать, что на нашу долю выпал насыщенный денек!-Он
начинает перечислять:
-Старый книжный червь, который распорол себе брюхо; двое легавых, которым
мы расквасили афиши; попойка, во время которой я чуть было не развелся, и,
наконец, этот чокнутый бабай, сиганувший в окно после неудачной попытки
замочить тебя. С этими япошками не соскучишься!
Мы пожимаем друг другу лапы в коридоре и заныриваем в свои номера.
Включив свет, я вздрагиваю: в моей комнатухе все перевернуто вверх дном. Во
время моего отсутствия кто-то добросовестно провел шмон. Матрас валяется на
полу. Ящики тщательно выпотрошены, также, как и чемодан. Я не успеваю толком
рассмотреть царящий в моем номере бардак, как ко мне вламывается негодующий
Толстяк в развевающемся кимоно.
- Праздник продолжается! - ревет он.- Зайди-ка взглянуть, что они
вычудили в моей избе!1
- Не стоит,-говорю я,-мне достаточно и своей.
Он обводит взглядом мой катаклизм и трясет башкой смертельно уставшего
гладиатора.
- Понимаешь, Сан-А, я чувствую, что мы сунули нос не в свое дело, да еще
в чужом болоте. Нам нечего ловить в этой стране. Здесь совсем другие люди и,
вообще, здесь все не по-людски. У меня уже башка идет кругом!
Я колеблюсь по поводу того, стоит ли мне сообщать об инциденте
администрации. Хорошенько подумав, я отказываюсь от этой затеи. Хозяева
гостиницы обратятся за помощью в полицию, а мне это вовсе не надо. Мы с
проклятиями начинаем наводить порядок.
- Как ты думаешь, что искала у нас та паскудина?
- Наверное, конверт...
- Ты так думаешь?
- Не вижу другой причины.
Толстяк, уперев руки в боки, застывает в центре комнаты.
- Нужно все-таки выяснить, что же нацарапано на этом чертовом конверте,
верно?
- Да, надо. Но тот, кто может прочитать адрес, сам охотится за ним. Так
что мы попали в порочный круг, приятель.
- Если уж речь зашла о пороках, согласись, Сан-А, что эта Барбара-лакомый
кусочек.
- Если проглотить сразу, то да; но его не стоит долго смаковать.
- Ты хочешь сказать, что она не первой свежести?
- И даже не второй. Толстяк. Тебе будет намного лучше со своей
кашалотихой. А эта рыжуха похожа на раскаленный паяльник, о который недолго
обжечь пальцы.
После этого разговора мы идем на боковую. Но мне не спится. Я уже
нахожусь на грани того, чтобы пойти сдаваться в бюро находок, когда мне в
голову приходит другая мысль. Я снимаю трубку и набираю номер баламута
Рульта.
На том конце долго не снимают трубку. Я задаюсь вопросом, не остался ли
он на ночь в парфюмерных объятиях неутомимой мисс Ловикайфмен, но нет. В мою
ушную раковину через трубку вливается густой, как жидкая смола, бас:
- Да?
- Это Сан-А!
Наверное, мое имя заставляет его встряхнуться.
- А! Подождите секунду, мне требуется глоток дезинфицирующего, чтобы
проснуться.
Бутылка виски, наверное, находится у него под рукой, так как мой слух без
труда улавливает характерное бульканье.
- Готово, Сан-Антонио, слушаю Вас.
- Разве мы больше не на "ты"?
- Если ты так хочешь, почему бы нет! - говорит Рульт.-Тебе не кажется,
что старый краб здорово выбил всех из колеи своей дурацкой шуткой?
- Как там утряслось с легавыми?
- Неплохо. Им сказали, что с Ямомототвердолобо случился сердечный
приступ, он подошел к окну глотнуть свежего воздуха, сильно наклонился и
нырнул головой в асфальт.
- Их устроила эта версия?
- Вполне. Мы ведь здесь уважаемые люди, старина, нам привыкли верить на
слово.
- Конверт до сих пор у тебя?
- А как же, он лежит в сейфе. Я собираюсь завтра показать его сиру
Приз-Парти, знаменитому англичанину, который поселился в Японии сразу после
войны, чтобы заниматься исследованием старо японских языков со времени
становления шоконата.
- Ладно. Я хочу еще кое-что спросить у тебя о старикане-профессоре.
Помнишь, перед тем как прийти в транс, он что-то выкрикнул по-японски? Ты
понял, что он хотел сказать?
- Это было проклятие.
- И только?
- А разве этого тебе мало?!
- Что ты думаешь как знаток местных нравов, чем может быть вызвана
подобная реакция у японца?
- Это наверняка что-то связанное с религией, но к этому, увы, мне нечего
добавить.
Он зевает, как мясник, которого крупно подвели с поставкой свежего
товара.
- Сейчас оставлю тебя в покое,-извиняюсь я.
- Отличная мысль! Как тебе моя обворожительная американка?
- Немного шебутная по периферии, но в остальном очень милая.
- Правда, гостеприимная?
- Скорее, она предпочитает самообслуживание!
Он смеется.
- Мне нравятся такие кадры. Они упрощают жизнь настоящим мужчинам и
помогают решить физиологические проблемы.
Я прощаюсь с ним и отключаюсь на полдюжины часов, в течение которых мне
снится, как искореженный профессор Ямамототвердолобо падает с неба, вопя:
"Будьте вы прокляты!"
***
На следующее утро, когда мы спускаемся в холл, портье показывает нам на
двух типов, сидящих рядом с выходом. Вышеуказанные месье встают и подходят к
нам. Они среднего роста, в серых костюмах и черных соломенных шляпах в
американском стиле. Оба - японцы, и у обоих на круглых лицах написано такое
же радушие, как у сонного мужика, который с тяжелой похмелюги скрутил козью
ножку из последней трешки1
Я смотрю на них без особой радости, предчувствую, что они доставят нам
немало хлопот.
- Полиция,-бросает один из них по-французски,- следуйте за нами!
Берюрье смотрит на меня понурым, как уши таксы взглядом.
- Тут афиняне афигенели, персы оперстенели, сатрапы сотрапезднулись, а
крестоносцы хряпнулись крестцами и остались с носом! - выдает Берю.
Что в переводе на разговорный язык означает:
- Нас хотят повязать, надо рвать когти!
Но я утихомириваю его взглядом. Не можем же мы устроить ковбойскую
разборку прямо в вестибюле гостиницы! Тем более, что можно смело
рассчитывать на поддержку нашего посольства.
- В чем дело? - спрашиваю я.
- Узнаете позже,- отрезает легавый.
Мы не настаиваем и выходим в сопровождении двух ангелов-хранителей.
- В Японии полицейских тоже называют легавыми?- интересуется Толстяк.
- Не знаю.
- Их скорее всего называют здесь утятами.
- Почему?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
|
|