read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



заинтересуется и поверит - он уснет, и автор слов и музыки испытает высшее
счастье... При чем здесь гонорар за строчку? Искусство, если оно истинно,
меряется лишь наслаждением, которое испытал тот, кто отдал".
Бабка пела тихо, и младенец спал, и спала мать младенца, и Иво
почувствовал, как у него закрываются глаза, словно подчиняясь словам
старухи, и тому однообразному, как извечное спокойствие, ритму, рожденному
высшей гармонией, словно серые клочья тумана в урочищах или постоянный шум
воды на порогах, где по утрам, в водяной пыли, устойчиво стоит мост
сине-желто-красной радуги - пройди сквозь нее, и на всю жизнь будешь
счастливым...

Стружка вилась, как волосы кудрявого младенца, мягко и ниспадающе.
Ладони Мирко ощущали гладкую тяжесть рубанка, вобравшего в себя резкую
остроту стали. Ощущавший боль дерева в лесу, во время рубки, сейчас,
обстругивая ствол сосны, Мирко не чувствовал боли, рождаемой каждым ударом
топора - звонким, протяженным в тяжелом хвойном воздухе, резким, словно
удар колокола по усопшим.
"Никогда не бьют в колокол по тем, кого убивают, - всегда звонят по
умершим, - подумал он, наблюдая, как плавно ложится стружка на пушистый
ковер таких же бело-желтых, пахучих стружек. - Только в лесу каждый удар
топора, словно колокол, предупреждает о грядущей смерти, когда дерево
застонет, начнет раскачиваться, будто человек, раненный в сердце пулей на
излете, а потом закричит, падёт на землю и по-человечьи, словно волосы,
разметает крону по траве и пням".
- Ну как, Мирко? - спросил Степан, брат Елены, его невесты, для
которой он рубил новый дом. - Начнем крепить?
Мирко вытер со лба пот и посмотрел на дом: осталось связать последний
венец, и тогда завтра можно приглашать мастеров - стелить крышу. А когда
будет крыша, он положит пол из толстого дубового бруса, сложенного прошлой
осенью под толем на дворе, и Елена войдет в их дом, и это будет его первый
дом, потому что раньше он жил в горах, у дядьки, и это был не дом, а
длинный унылый сарай с узкими щелями вместо окон, а стены были сложены из
камня, и поэтому там всегда было сыро и пахло болотом, а когда шел дождь,
крыша протекала и на глиняном полу появлялись лужицы.
- Мирко, - окликнул его Степан, - хоть Елена и моя сестра, а я все же
не уразумею: зачем ты женишься? Ты ведь жизни не видел: то в горах рубил,
то здесь стругаешь... А женщина, какая-никакая распрекрасная, - все равно
словно жандарм: ни тебе выпить, ни к друзьям пойти; паши, как конь, и
радуйся, что сенца подбрасывают.
- Так-то оно так, - согласился Мирко, - только одному на свете
страшно, Степан. Если б я в горах всю жизнь прожил - тогда другое дело,
там, в горах, чего ж бояться-то? Там бояться нечего. Бояться надо людей в
городах, где каждый норовит к себе оттянуть, оттого и страшен делается.
- Ты не оттянешь - у тебя оттянут.
- Не по-божески это. Нельзя так жить.
Степан усмехнулся:
- Ты зачем дом строишь, Мирко? Ты ходи по дорогам и проповедуй.
- Каждый должен своей проповедью жить - тогда юродивого будут жалеть
и кормить, а слушать не станут. Сейчас отчего люди слова ждут? Оттого, что
погрязли в нечестности и корысти. А если чисто жить - зачем тогда церковь?
Туда за отпущением грехов ходят, страх свой утешить туда идут.
- Мирко, а у тебя до Елены бабы были?
- Мне Елена не баба, Степан; она - человек мне. Ну, давай, бери
бревнышко, пойдем вязать...
- Божий ты человек, Мирко... Тебе в глаза плюнь - утрешься.
- А ты чего меня цепляешь? Еленка просила испытать перед свадьбой -
какой я, да? То-то она мне говорит: "Тихий ты слишком, таких пчелы жалят".
Разве пчела жалит? Она лечит. Она только дурня ожалит, который боится, а
тот, кто смысл хочет найти вокруг себя, - тот понимает, что это работа у
пчелы такая - жало свое отдать, и сердиться на нее за это нельзя. На снег
ведь ты не сердишься? Или на ливень?

- Не надо выключать свет, Милица.
- Надо.
- Я прошу тебя, сербочка.
- И я прошу тебя, хорватик.
- Но я больше тебя прошу.
- Нет, я больше, Светозар.
- Ты стыдишься себя?
- Тебя.
- Чего ж меня стыдиться, маленькая? Ведь я люблю тебя...
- Я знаю.
- Включи свет, я хочу видеть тебя.
- Нет.
- Почему?
- Потому.
- Иди ко мне.
Он обнял ее и почувствовал ее острые груди у себя на груди. Он
улыбнулся в темноте, потому что соски у нее были холодные и шершавые.
- Что ты? - спросила Милица, отстраняясь.
- Ничего. Я просто радуюсь.
- Ты не радуешься. Ты смеешься.
- Когда радуются - обязательно смеются.
- А я плачу, когда радуюсь.
- Что ж ты не плакала, когда я подарил тебе сандалии?
- Так разве то радость? То просто так - сандалии.
- А что такое радость?
- Это когда ты рядом, совсем близко, и у меня глаза закрываются, и
голова начинает кружиться, и кажется, будто я падаю в колодец с теплой
водой, падаю, падаю, и никак не могу упасть, и так боюсь упасть, и так не
хочу упасть, и когда я чувствую всего тебя, даже если руки мои лежат вдоль
тела, а я все равно чувствую твою ложбинку на спине, и шею, и шрам на
локте - вот тогда радость, и тогда я плачу.
- У мужчины и женщины радость разная.
- Наверное.
- Почему?
- Потому что мужчины слабее. Не смейся. Это правда. Женщина любит
сильнее, мужчина не может любить так, как женщина. Поэтому женщина всегда
должна жалеть любимого; это и есть любовь. Все остальное - неправда. Надо
очень жалеть мужчину, только тогда он будет счастлив, а если он будет
счастлив, он станет смелым, и женщина будет любить его еще больше.
- Дай я обниму тебя... Так больно?
- Нет.
- А так?
- Нет. Только еще приятней.
- А так?
- Ой, так приятно, что прямо сказать нельзя!
- Тебе ведь больно.
- Чем сильней мужчина, тем он приятней делает.
- Когда я стану старым, я не смогу делать тебе так приятно. Ничего не
боюсь, только старым боюсь стать.
- Это страшно, когда ты один. Вдвоем старости нет.
- А что есть?
- Не знаю... Жизнь, наверное, есть. Уйдет сила, придет что-нибудь
другое взамен.
- А что может взамен прийти? Ум? Зачем он нужен, если силы нет? Ум
надо защищать силой.
Он почувствовал на своем лице губы Милицы - шершавые и маленькие, как
ее соски, и такие же нежные, беззащитные, доверчивые, стыдящиеся света.
Светозар обнял Милицу так сильно, как только мог, и почувствовал на ее
лице странную, блаженную, как у святой, улыбку.
- Ох как хорошо мне, - сказал он, - сербочка, как же мне хорошо с
тобой!..

Дед Александр, потерявший на войне левую ногу и в позапрошлом году
оставшийся сиротой - семья его сгорела в доме, когда вспыхнул керосин,
неловко пролитый золовкой, - ушел с пепелища, как успел выскочить из огня:
в длинной белой рубахе и кожаных штанах, босой. Он жил эти два года
христовой милостью, пел в шинкарнях странные песни - про мурашей и
букашек, которые просыпаются по весне и радуются тому, что с первыми
холодами умрут и не будут страдать в стужу, когда люди насмерть леденеют -
не то что букашки, божьи твари. И еще он пел О том, как в больших городах
готовят еду: на больших плитах, в которых нет огня, а лишь один жар,
который может обжечь, но это будет ожог летним теплом, а не пламенем
смерти, которое заставляет плясать покойников и скалить зубы, будто в
последней насмешке над теми, кто остался на земле - допивать свою чашу
горя.
Рожденный в Герцеговине, дед Александр знал тайну ганги -
песни-плача, который только и умеют петь в горах, у Чаплины: словно бы
перебивая друг друга в жалобах, чабаны редко говорили друг с другом - все
больше изъяснялись гангой.
Раньше, когда была жива семья, Александр пел на два голоса с сыном:
сначала тот жаловался ему на плохую погоду, и на ранний снег в горах, и на
то, что реки рано стали, и овцы бьют копыта и хромо валятся в обрывы, а
потом старик отвечал ему - но не впрямую, а как бы издалека, жалуясь на
войну, когда сам себе не волен и когда не свободы жаждешь, а команды,
потому что только в ней и есть надежда на спасение: офицеру-то свыше все



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.