болезнях в рейхе, но именно ощущение м а л о с т и подкосило его. Покуда
он находился в бункере, рядом с фюрером, и заведенный распорядок дня
неукоснительно повторялся изо дня в день: бесперебойно работала связь,
Гитлер свободно оперировал с картами и сообщениями министерств, - ему,
Борману, было спокойно, ибо грохот бомбежек не был слышен в подземной
имперской канцелярии, еду подавали отменную, офицеры СС были, как всегда,
великолепно одеты, генералы приезжали для докладов по минутам; царствовала
и л л ю з и я могущества; рейх продолжал оккупировать Данию, север Италии,
Голландию и Норвегию, войска СС стояли в Австрии, по-прежнему держались
гарнизоны в Чехословакии и Венгрии; тревожным было положение на Востоке,
но ведь нация обязана стоять насмерть, кто захочет пойти на добровольное
самоубийство?! Красные вырежут всех, это очевидно; значит, немцы будут
защищать каждый дом, перелесок, поле, каждый сарай - речь идет о
физическом существовании нации, возобладают скрытые, таинственные пружины
к р о в и...
том, что произошло. И впервые ему надо было самому принять решение, не
дожидаясь указания фюрера. И вот именно тогда в его голове начал трудно и
боязливо ворочаться с в о й план спасения. Поначалу он страшился
признаться себе в том, что этот план окончательно созрел в нем; он гнал
мысль прочь, он умел это. Однако, когда маршал Жуков начал готовить
наступление на Берлин, когда Розенберг прочитал ему подборку передовиц
"Правды" и "Красной звезды", Борман понял: время колебаний кончено,
настала пора активного действия.
окончательно оттерев, таким образом, Геринга, Гиммлера, Риббентропа и
Розенберга.
опубликованной в "Красной звезде" начальником управления агитации и
пропаганды ЦК ВКП(б) Александровым. Статья называлась "Товарищ Эренбург
упрощает".
существуют разные немцы, не только враги; пора уже сейчас думать о том,
какие отношения между двумя нациями будут после неминуемой победы.
всегда останутся врагами диких азиатов, а Борман даже похолодел от шальной
мысли: "А вдруг Москва действительно протягивает руку ему, Борману? Почему
не навязать этой статье именно такой смысл?"
отправных посылках именно на такого рода допуске.)
Шелленбергу в налаживании контактов с Западом. Более того, Мюллер обязан
будет помогать им в этих контактах, делая все, чтобы ни один волос не упал
с головы заговорщиков. Но при этом необходимо добиться, чтобы информация
об этих переговорах постоянно и ежечасно уходила в Москву, Сталину. Пусть
тот ж д е т, пусть думает, что в один прекрасный миг Гиммлер сговорится с
Даллесом, пусть живет под дамокловым мечом единого фронта европейцев
против большевиков. Разве такое невозможно? Надо сделать так, чтобы
Гиммлер добился реальных результатов в этих переговорах, пусть его! Надо
уговорить фюрера отвести с западного фронта практически все боевые части
на Восток. После этого ударить по генеральному штабу, изгнать Гудериана и
привести на его место Кребса - тот говорит по-русски, был в военном
атташате в Москве (Кремль быстро просчитывает персональные перестановки,
там на это доки). А когда западный фронт будет открыт американцам, когда
их армии устремятся на Берлин,- надо обращаться к Сталину с предложением
мира; да, именно к нему, пугая его Гиммлером - с одной стороны, и
неуправляемостью вермахта, его высшего командования, типа Гудериана,
Кессельринга, Гелена, - с другой, представив ему, Сталину, документы,
которые бы свидетельствовали, что Ялтинское соглашение стало листком
бумаги; пусть думает, кремлевский руководитель умеет принимать
парадоксальные решения: либо американцы в Берлине и, таким образом, во
всей практически Европе, либо новая Германия Бормана, да, именно его
Германия, которая будет готова отбросить армии американских плутократов и
заключить почетный мир с Москвой, признав ее - на этом этапе - лидерство.
много стадий, которые мне надо пройти. Очень трудно соблюдать ритм в
кризисной ситуации, но, если я все-таки смогу соблюсти ритм, появится
шанс, который позволит мне думать не о бегстве, но о продолжении дела моей
жизни".
его к себе, поручив подготовить материал против Гудериана и Гелена. Именно
тогда он и задал ему вопрос, кто сможет сделать так, чтобы информация о
новых тайных контактах Гиммлера и его штаба ушла в Кремль.
возвращении: он оказался тем недостающим звеном в комбинации, которую
начинал Борман - на свой страх и риск, без указания того человека,
которого о б о ж а л и н е н а в и д е л одновременно.
ранее, будучи поставленными в иерархической лестнице на строго
определенное место, с точно утвержденными правами и обязанностями, являли
собою некие детали одной машины, гарантировали ее слаженную работу,
сейчас, накануне краха, изверившись в способности высшей власти
гарантировать не пропитание и кров, но самое жизнь, были обуреваемы лишь
одной мыслью: как в ы с к о ч и т ь из вагона, несшегося под откос, в
пропасть.
некая гуттаперчивость совести, поскольку блага, которые они получали,
служа фюреру, были платой за злодейство, беспринципность, покорность,
трусость, предательство друзей, впавших в немилость, насилие над здравым
смыслом и логикой, ситуация, сложившаяся в рейхе весной сорок пятого,
подталкивала их - во имя физического спасения - к некоему фантастическому
шабашу внутреннего предательства. Каждый, начиная с Германа Геринга, "наци
номер два", был готов з а л о ж и т ь обожаемого фюрера, имея хотя бы
номинальную гарантию того, что сам не будет уничтожен.
с секретной службой русских говорить рейхсляйтеру нельзя ни в коем случае.
У Мюллера был свой план спасения, но он не мог даже представить себе, что
его план до такой степени смыкается с задумкой Бормана. Поэтому он
заметил:
решится вернуться в Германию, если он с м о ж е т позвонить вам и ему
удастся доехать до того места встречи, которое вы ему назовете, я просил
бы вас - ориентируя его на будущую работу - особо подчеркнуть следующее:
"Ваша главная задача ныне будет категорическим образом отличаться от той,
которая уже выполнена. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы
оберегать Шелленберга и его людей. Вы должны гарантировать абсолютнейшую
секретность их переговоров - не только для того, чтобы попусту не ранить
сердце фюрера, но и для того также, чтобы эта информация не смогла
достигнуть Кремля. Пока еще не известно, кто по-настоящему воспользуется
результатами переговоров в Стокгольме и Швейцарии; важно только, чтобы
Москва ни в коем случае не узнала о самом факте их существования".
оценивающе, но вопроса задавать не стал: он, как и большинство высших
функционеров НСДАП, предпочитал жить по принципу детской игры: "да" и
"нет" не говорить, "черное" и "белое" не называть; если бы Мюллер посчитал
нужным сказать нечто такое о Штирлице, что понудило бы его, Бормана,
принять определенное решение, то это могло бы, в конечном счете, помешать
делу; пусть ответственность будет на Мюллере, он ведь понимает, какого
уровня комбинация задумана, разве он привлечет к ней человека, в честности
которого есть хоть капля сомнения? Конечно же, нет. А если - да? Ну что ж,
это его дело, он - профессионал, он отдает себе отчет в том, что его ждет,
провали он операцию. Надо уметь отводить от себя лишнее, оставляя в памяти
лишь абрис главной идеи; за детали отвечают профессионалы, я, политик
Мартин Борман, выдвигаю концепцию, задача моих сотрудников в том и
состоит, чтобы сделать ее реальностью; понятно, никто из них не станет
действовать против духа и буквы нашей морали и закона; я живу судьбами
Европы, пусть тайная полиция думает про то, как помочь мне, Борману, в
моем деле. Ответственность за деталь лежит на исполнителях, с них и спрос;
идея - неподсудна!
удобную форму беседы с кандидатами - веселую, дружескую, открытое
собеседование товарищей по совместной борьбе за светозарные идеалы
национал-социализма.
известны его людям, формы связи обговорены; осталось лишь сказать
напутствие.
нечего, изумительный специалист в своем деле - Эйхман значительно более
компетентен, чем Альфред Розенберг, ибо практики обычно знают дело больше,
чем теоретики; Витлофф понимает Россию замечательно, Мюллер и
Кальтенбруннер высоко отзывались о его деловых качествах; Нейман рос в
Александрии, его отец дружил там с семьей Рудольфа Гесса; беседу с каждым
надо построить таким образом, чтобы сфокусировать их внимание на
с и м п т о м а х возрождения идеи национал-социализма в мире. Именно эта
проблема должна быть уяснена ими совершенно точно - никаких иллюзий,
только трезвый анализ данностей, и ничто другое. Борман даже решил
Флинт Эрик
Маркеев Олег
Грабб Джеф
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман