Чтение 16–й страницы книги ~Бергомистр города Верне~

фирме.

Никто не пикнул. Терлинку возражали, уверяя, что полсотни семей ока-
жутся на улице, что начнутся манифестации. А полсотни семей ограничились
тем, что наблюдали сквозь стекла своих хилых домишек за кортежем автома-
шин и господами, которые, выйдя из них, под дождем разгуливали по пусты-
рям.

Полсотни семей вновь станут тем же, чем были прежде.

- Я хочу, чтобы всегда были бедняки, которые будут подбирать конский
навоз на улицах, - заявил он совету в полном составе. - В противном слу-
чае навоз пропадает, а значит, пропадает богатство. Отсюда - новые бед-
няки...

Разве он поколебался заявить Комансу, что его, Терлинка, никогда не
сменят? Иными словами, тот, кому захотелось бы его заменить, вынужден
будет с ним считаться. Ведь тогда все получилось бы так же, как раньше,
как все эти двадцать лет, когда Йорис, в сущности, в одиночку представ-
лял собой оппозицию, не давая покоя бургомистру с эшевенами, доводя их
до отчаяния.

Кесу было не по себе. Он поглядывал на часы, показывающие пять, вре-
мя, когда бургомистру полагалось бы видеть, как отворяется дверь в его
кабинете и входит Кемпенар с почтой на подпись.

- Сдается мне, приезжие господа обедали у вас? С нотариусом Комансом
и адвокатом Мелебеком?

- Хочешь партию в шашки, Кес?

- С удовольствием, баас.

- На что играем?

- На угощение, идет? Или предпочитаете кружку против сигары?

Йорис Терлинк с лицом, посуровевшим от усиленных размышлений, провел
четверть часа, склонясь над шашечной доской в черную и белую клетку. Он
курил. Ворчал. Кес был первоклассный игрок: он ведь тренировался каждый
день, поскольку клиенты нуждались в партнере, Он даже устраивал себе пе-
редышки между двумя ходами, чтобы сходить подтянуть пивной насос, из ко-
торого капало.

Тем временем Терлинк, вперившись в доску и стиснув зубами мундштук,
рассчитывал комбинации.

- Тебе ходить.

- Беру три ваших, баас. Неудачно вы сыграли.

Кес уже почти раскаивался в своих словах - настолько остро, как ему
показалось, прореагировал на них партнер: лицо бургомистра стало землис-
тым, и он склонился над доской с такой заинтересованностью, какой эта
партия отнюдь не заслуживала.

- Еще одна ошибка вроде этой, и я в дамках.

- А теперь? - спросил Йорис, двинув вперед шашку и лишь после долгого
раздумья оторвав от нее руку.

Кес поднял голову:

- Так уже лучше, баас.

В глазах бургомистра мелькнула молния, словно он только что поставил
на кон не простую шашку, а свое будущее.

Прошло двадцать минут, а партия все еще была не кончена.

Когда появились первые посетители, шансы у игроков были равны - у
каждого по дамке.

Они сыграли вничью.

Вот уже второй раз с ним случалась авария на обратном пути из Остенде
в Верне. Давным-давно стемнело. С одной стороны шоссе в дюнах прятались
виллы, закрытые на зиму. С другой - за песками и высокой жесткой травой,
во мраке, казавшемся здесь особенно живым и дышавшим влажной свежестью,
простиралось море, озаряемое на горизонте светом плавучего маяка.

Йорис Терлинк встал посреди дороги и, заметив фары машины, приближав-
шейся со стороны Ньивпорта, раскинул длинные руки. Затем, прищурясь
из-за слепящего света, сунул голову в темную дверцу:

- Добрый вечер. Знаете гараж Мертенса? Сразу справа у въезда в Мариа-
керке, так ведь?.. Скажите Мертенсу или его подручному, что у Терлинка,
бургомистра Верне, опять авария с покрышкой и он просит немедленно прие-
хать за ним.

Этим вечером небо было бескрайним. По морю бродили светляки, в одном
месте сцепившись в целую гусеницу: это рыбачьи суда следовали друг за
другом по остендскому фарватеру.

Не прошло и десяти минут, как подкатил Мертене на велосипеде:

- Тот же скат, что в прошлый раз?

- По-моему, тот же.

Терлинк предоставил механику поддомкратить машину, и снять запаску,
управиться со всеми его холодными железяками и, когда все было кончено,
предложил ему сигару.

- Заеду и расплачусь на днях, ладно?

- Когда вам будет удобно, баас. Но если вам часто приходится ездить в
Остенде, лучше смените машину.

Красная точка сигары. Удаляющийся велосипед. Терлинк вновь трогается
с места, но так неторопливо, что его перегоняет грузный шумный трамвай.

Бургомистр опаздывал, но это не имело значения. Миновав Ньивпорт, он,
вместо того чтобы направиться прямиком в Верне, выбрал дорогу вдоль мо-
ря.

Он был совсем один. Посвежело еще больше. Терлинку казалось, что воз-
дух, которым он дышит, приятен и странно прозрачен, несмотря на темноту,
а мгновения легки.

Опять дюны и тростники, колючие, как стрелы. Низкие дома, присевшие,
можно сказать, на корточки, чтобы не так подставляться ветру, освещенные
квадраты окон. В одном из этих домишек живет его мать. Йорис не остано-
вился, но замедлил ход. Успел разглядеть старуху в белом чепце, с нес-
колько усталым видом убиравшую какое-то блюдо со стола в буфет.

Не случалось ли ему и раньше совершать такие же бесцельные поступки,
ехать через Коксейде без всяких к тому причин, разве что в тайной надеж-
де продлить ощущение разрядки?

Во мгле вырисовывались улицы Верне, газовый завод, от которого остал-
ся один остов, новая больница - на ее открытие приезжал сам король - и
площадь, вымощенная тысячами штук брусчатки, впервые за долгое время
по-настоящему сухой.

Он осторожно вставил ключ в замочную скважину, толкнул дверь и сразу
же наткнулся в коридоре на как бы олицетворение своего дома - двух шеп-
чущихся человек.

При виде Терлинка доктор Постюмес, словно остерегаясь удара, втянул
голову в плечи. Тереса всхлипнула и провела рукой по глазам:

- Извините меня за беспокойство, спасибо, доктор.

И Постюмес, прижимаясь к стене, шмыгнул к выходу.

Они с Тересой успели, словно сообщники, обменяться взглядами. Йорис
снял шубу и шапку, вытер ноги о половичок и вошел в столовую, где под
лампой стоял всего один прибор.

- Вы поели? - полюбопытствовал он у вошедшей следом за ним жены.

Она пролепетала: "Да", увидела, что муж ей не поверил, и вздохнула:

- Не беспокойтесь обо мне, Йорис... Мария, подавайте.

- Кто заболел? Вы?

Тереса была бы рада ответить утвердительно, но это было бы ложью, и
она ограничилась тем, что кивком указала на потолок.

- Что с ней случилось? - недоверчиво спросил Терлинк, наливая себе
супу.

Он был готов встать, сходить посмотреть. Есть он начнет не раньше,
чем избавится от своих опасений.

- Что всегда.

- Кто ходил на нее смотреть? - Глаза у него стали злые. - Обе, так
ведь? Вечно одно и то же!

И он так грохнул кулаком об стол, что фаянс задребезжал.

- Я сто раз вам твердил: она сама не своя, когда чувствует, что вы
стоите за дверью с вашей миной скорбящей Богоматери. И уж подавно, когда
замечает вас через окошко!

Г-жа Терлинк заплакала:

- Мы не собирались там задерживаться, Йорис.

Я только хотела убедиться, что ей ничего не нужно.

Подняться одна я побоялась...

Как уже далеко отсюда море с его блуждающими огнями!

- Она пыталась встать?

Утвердительный кивок. Черт побери! Как только Эмилия видела обеих
женщин, она приходила в бешенство и принималась угрожать, а затем пере-
бирала весь свой запас непристойностей. Иногда - именно это произошло
сегодня - она вскакивала и бросалась на дверь.

- Она упала?

- Да.

- И вы вдвоем не смогли ее поднять? Пришлось вызывать Постюмеса?

- Она кричала немыслимо громко, и я решила, что она переполошит сосе-
дей... Лампочка там не зажигается - должно быть, перегорела. Мария при-
несла свечу, но та потухла. Мы перепугались...

Терлинк отодвинул тарелку, сел спиной к огню и машинально обрезал си-
гару.

- Постюмес, разумеется, настаивал, чтобы мы расстались с нею... Что
он сказал?

- То же, что всегда. Послушайте, Йорис...

- И не подумаю. Разве все врачи, включая профессора, которого я выз-
вал из Брюсселя, не объявили, что она неизлечима? Так или нет?

- Да, но...