золотыми рыбками.
аэропорту и рассказал другу о Нине Тверской. Рязанов едва удержался от
возгласа, услышав ее имя. Он стал подробнее расспрашивать Андрея о ней и,
хотя сам читал дневники ее деда, терпеливо выслушал всю романтическую
историю до конца.
Рязанов. - Она приехала к тебе? - осторожно стал расспрашивать Алексей.
старинном альбоме и матросском сундучке. Рязанов записал адрес Черныша,
спросил, когда должно произойти свидание Нины и старухи, посмотрел на часы
и заторопился.
уверен, что место для западни найдено точно, и заботился об одном: не
опоздать! Дом был взят под наблюдение. Лишь бы Нина не пришла первой,
иначе... А если она уже там, у старухи?
Боб Хоутон "берет интервью". Размышления Густава Дорта.
визит Дорту. Он уже знал, что Густав Дорт, имя которого нигде не
упоминалось рядом с именем рыбного короля, не покидал Пито-Као и руководил
делами предприятия, оказавшегося на редкость доходным. Дорт согласился
принять Хоутона немедленно, и это насторожило Боба, наслышанного о
нелюдимости немца. Высокого роста, широкоплечий и мускулистый, с голым
черепом и крупным лицом, Дорт казался угрюмым человеком. Его бесцветные
глаза смотрели из-под густых черных бровей бесстрастно. Большой, угловатый,
всегда влажный рот, гладко выбритые впалые щеки, полный крутой подбородок
придавали лицу упрямое выражение.
его.
газету, лежавшую на столе. - Должен вам заявить, что я не желаю, чтобы о
Пито-Као вообще упоминалось в газетах!
Хоутон. - Мистер Бергофф просил меня...
голову за корреспонденции, в которых вы клеветали на него, утверждая, будто
консервы вредны для здоровья!
слухи. Такова уж моя профессия.
мистеру Бергоффу, я терплю ваше присутствие здесь.
больше ни строки о нас с мистером Бергоффом и наших предприятиях.
скажем, рождественские рассказы... Ваши убытки я возмещу и буду платить за
молчание не менее щедро, чем вы получали бы в газете за свои очерки о
Пито-Као. Чем покладистее вы окажетесь, тем лучше будет для вас. Вы
возвратитесь домой с полным карманом... За то, что наша приятная беседа
останется между нами, я, разумеется, плачу отдельно... Мистер Бергофф не
должен знать о нашем уговоре! Если после небольшой проверки я не буду иметь
оснований обвинить вас в нарушении нашего договора, мы, к обоюдному
удовольствию, расстанемся с вами скоро. Можете идти...
ожили в его памяти мрачные легенды об острове, ходившие среди моряков,
смутные намеки Пирса, неприязнь Паолы и Мелони к Дорту... Ведь ни один
человек не сказал о немце ни одного доброго слова! А его запрет покидать
остров без его разрешения?! Похоже, что Дорт действительно занимается
темными делами. Да, здесь надо держать ухо востро!
как он вышел из тюрьмы. Немец был сентиментален и с грустью размышлял о
своем прошлом.
недоброжелатели отцовского дома, юный Густав отказался от манежа, избрав
для себя другой путь - медицину.
Дорт накануне второй мировой войны совершил три немаловажных для его
биографии шага: проштудировал "Майн кампф", вступил в
национал-социалистскую партию и женился на молодой богатой вдове.
сотрудником секретной микробиологической лаборатории; имя его было известно
"самому фюреру", друзья любили захаживать к Густаву и за рюмкой рейнвейна
пророчили ему блестящее будущее.
канун 1942 года, оставив изрядное наследство.
Густав выполнял задания специалистов, мечтая о будущей собственной славе.
другие. Но что можно придумать? Не изобрести же новую болезнь?
помнил, как мать всегда отговаривала его от экспедиции на этот остров: она
неизменно ссылалась на ужасную, никому не известную болезнь, которой остров
заражен.
Густав-микробиолог вспомнил эти разговоры. Отыскав в бумагах отца документы
об острове и его точные координаты, Густав внимательно ознакомился с ними.
Сомнений не было: остров Пито-Као - настоящий клад. Плохо, что не все
записи Павла Тверского были в его распоряжении.
невинный повод, приехал в станицу Задонскую. Кое-что удалось отыскать. Так,
весьма ценными для Дорта оказались рабочие записи Павла Александровича
Тверского, которые тот вел во время опытов на острове Статуй в своей хорошо
оборудованной по тому времени лаборатории на корабле. Он изучал почву,
минералы, флору острова и внимательно исследовал несколько мумифицированных
трупов туземцев. "Сейчас невозможно, - писал он, - практически определить
причину и характер давней эпидемии. Но я беру с собой ампулу с зараженной
тканью".
лишь бы отыскать заветную ампулу. В случае удачи отпадала необходимость в
дорогостоящей и хлопотной поездке на остров: он мог бы в лаборатории в
короткий срок "изобрести" новое средство бактериологической войны; ему уже
мерещились ордена, слава и деньги, бешеные деньги!
Германию, прервав поиски.
его осудили в числе других сотрудников секретной микробиологической
лаборатории и приговорили к тюремному заключению. Оставшиеся в тени друзья
не скоро помогли ему добиться "помилования".
необитаемый остров уже оказался во владении фирмы "Бергофф и К-", открывшей
на нем крабоконсервное предприятие. Это несколько разочаровало Дорта, но не
остановило его. Он нанялся врачом к Бергоффу.
видом "санитарного" изучения острова искал возбудитель неизвестной болезни.
Но как раз в тот день, когда Дорту удалось напасть на его след, он
израсходовал свои последние деньги. А теперь они ему особенно были нужны.
Бергоффом. Правда, немец многое утаил, но и то, что он предложил, вскружило
голову рыбному королю.
предприятие" и внесли свои доли наличными. Фирма "Келли и сыновья"
выстроила на острове прекрасную лабораторию, и Дорт стал компаньоном
Бергоффа. На его прежнее место пригласили итальянца Мелони. Деловая карьера
Густава Дорта была упрочена.
предприимчивым немцем. Но что их связывало, никто не знал. Бергофф не
спешил раскрывать свои карты и стремился оградить новое предприятие от
любопытных конкурентов.
согласился) извилист и усеян шипами. А один из шипов кольнул его больнее
остальных.
письменного стола папку и, щелчком откинув картонную обложку, внимательно
перечитал пожелтевшую вырезку из "Вечерней Москвы".
института. Конечная цель ее работы - составить карту локализации на земном
шаре инфекционных болезней человека. В распоряжении аспирантки имеется
обширный материал, собранный ее дедом Павлом Александровичем Тверским,
талантливым врачом, дело которого она решила продолжить..."