Одежда и оружие клиентов, их образ жизни красноречиво свидетельствовали,
насколько их обычаи и мораль отличаются от свойственных населению Джундагая.
Гордыня Охотников возбуждала ответную гордость во всех, кто был с ними
связан, так что неудивительно, что Йенси втянулся в подсчеты последних
охотничьих трофеев, сравнение длин рогов и шипов, прикрепление голов к
доскам. Охота была для него теперь таким же всеобъемлющим образом жизни, как
и для Охотников Джундагая. Он получил продвижение по службе - стал
загонщиком шестого разряда и получил короткое копье, выглядевшее так, будто
готово сломаться при первом же использовании. Однако Йенси носил его с
гордостью, как символ первого своего шага вверх по служебной лестнице. Он
смутно сознавал, что подвергается постепенной промывке мозгов, но оставался
к этому безразличен. Мысли о Земле отходили на дальний план. Он даже забывал
снимать переводчик в присутствии Охотников и их клиентов на случай, если
окажется, что кто-нибудь из этих мордастых людей в дорогой одежде и с
винтовками штучного изготовления прибыл сюда с его родной Земли. Пару раз он
вспоминал Роки и гадал, сколь сильно этот несостоявшийся белый охотник хотел
бы поменяться с ним местами. Про Джорин и Зельду он вспоминал нечасто.
Поглощенный этим новым, отнимающим все силы образом жизни, Йенси вспоминал,
как еще в Нью-Йорке он постепенно менял свое отношение к охоте. После самых
первых оживленных разговоров с Роки об африканских сафари его охватывала
дрожь. Сама мысль о том, чтобы стрелять и убивать животных вызывала у него
тошноту. Его представления о стрельбе, как о спорте, сводились к стрельбе по
мишени и интересу к оружию; он был воспитан в отвращении к убийству
животных. Здесь же он видел, что если этих гигантских и гротескных
джундагайских чудовищ не держать под контролем, они разорят всю страну,
станут уничтожать деревни и живущее в них население, ищущее защиты у
Охотников Джундагая. Животные наподобие ку-эмлаха, иккра, загрида и
быко-питона ничем не напоминали животных, на которых охотились на Земле:
прекрасных оленей и лосей, вольных диких уток. Их истребение поныне казалось
Йенси ужасным. Однако глядя, как стреляют в загрида и зная, какие бедствия
может принести это несимпатичное чудовище мирной крестьянской общине, он уже
не испытывал подобных сантиментов.
существ было бы покончено. А тот факт, что Охотники извлекали из этого
выгоду и этим жили, казался чрезвычайно справедливым новому Ки Йенси -
загонщику шестого разряда.
говаривал себе Йенси с насмешливой терпеливостью, которой с Оланом не
делился, смотреть-то было особенно не на что. Обычно их маршрут оканчивался
в таверне, называвшейся "Загрид и Зеноша". Что такое Загрид, Йенси теперь
знал отлично, а про Зеношу не спрашивал. Они сидели на чисто выскобленных
сосновых скамьях, смотрели на девушку, которая плясала, подпрыгивая и щелкая
кастаньетами в вихре разноцветных вуалей, словно в морской пене, и Йенси
начали приходить в голову всякие мысли. Девушка все постреливала в его
сторону глазками, а это всегда многообещающее начало. На следующее утро
Йенси проснулся в казармах загонщиков, на своей продавленной койке,
занимавшей предписанные уставом двадцать квадратных футов пола, с довольно
туманными представлениями о том, что случилось вчера вечером. Он умылся, без
аппетита съел завтрак и принялся мечтать о том времени, когда станет
загонщиком четвертого класса и сможет ночевать не в казармах, а в гостинице.
Что же, черт подери, было прошедшей ночью? Эта плясавшая девушка... Йенси
вышел во двор, щурясь на солнечный свет, и как раз собирался свернуть в
прохладу, в тенечек, когда по двору прошел Олан, огибая столы со снаряжением
и направляясь прямо к нему. Вид у Олана был странный.
готовились к предстоящему сафари). Они все чистили, полировали, смазывали и
подготавливали снаряжение для лагеря. Лагерная команда состояла из простых
слуг.
госпоже Каллипсии Кольтманн из Бурнташа. Принарядись и отправляйся на ее
виллу в Клиентовском Ряду.
ждать, и еще хуже заставлять ждать Охотника.
бородой, не было более волосатым, чем лицо самого Йенси. Не имея в своем
распоряжении достойной бритвы из нержавеющей стали, Йенси бритье вообще
бросил. Одна из его подружек время от времени подравнивала ему бороду и усы.
ремень, расправил мягкую кожаную юбку-фартук, взял свое копьецо и рысцой
выбежал наружу. Олан заорал ему вслед:
была снабжена покрытием и обсажена с обеих сторон рядами широколиственных
деревьев, за которыми стояли виллы самых разнообразных архитектурных стилей.
Здесь не ослабевало движение на ванках и куорнах, вперемешку с экипажами,
происходившими, должно быть, из самых разнообразных Измерений, включая
Землю, ибо Йенси попадались "Лендроверы" и "Понтиаки", "Форды" и "Моррисы",
разъезжающие туда и сюда по делам своих хозяев. Он разыскал нужный адрес и
вошел в разукрашенные ворота.
привычно обыскал его. Низенький пухлый человечек, обладавший двумя, помимо
брюха, выдающимися чертами: огромным дрожащим носом и ярко сверкающим, так
что глаза резало, кушаком, играющим всеми красками павлиньего хвоста, вышел
навстречу Йенси и провел его между колоннами, вверх по мраморным ступеням.
ждать.
ли не рысью спешил вперед, чувствуя себя здесь положительно неуместным.
инкрустированной золотом дверью человек с орлиным лицом, одетый в белую
куртку и черные штаны, заправленные в блестящие сапоги и державший оружие,
которого Йенси не опознал, освободил его от копья. Обернувшись своим
свирепым лицом к двери, этот страж распахнул ее. Хашим, а вслед за ним Йенси
прошли внутрь.
изящных колонн были расставлены статуи, невидимые вентиляторы гнали
прохладный воздух, а элегантные столы и кресла указывали, что эта комната
предназначена производить впечатление. Йенси из принципа остался равнодушен.
Зато большое впечатление произвела на него женщина, поднявшаяся с шезлонга и
направившаяся к нему навстречу. Она была одета в элегантную пару изумрудного
цвета, юбка очень скромного покроя достигала середины икр. Белые руки
блестели драгоценными украшениями. Высоко уложенные волосы цвета воронова
крыла выдавали личную разработку парикмахера. В общем, самая несомненная
жена какого-нибудь магната прямиком из великосветского календаря, рожденная
для роскоши, наследница миллионов, замужем за таким же богатеем.
и пронзительным голосом.
которой досталась вся честь за его тройной выстрел по глазам зверя. Она ведь
даже его не поблагодарила. Лана помахала рукой Хашиму, который поклонился и
отбыл. Исчезновение домоправителя было таким внезапным и полным, что Йенси
какое-то мгновение раздумывал, не отбыл ли он сквозь Врата в иное измерение.
по сиденью кресла, стоявшего в двух шагах от ее шезлонга. Когда он осторожно
сел, хозяйка дома вновь устроилась на шезлонге в кошачьей позе. - После того
последнего сафари я сижу дома. Муж прислал мне на подпись несколько
утомительных бумаг и я воспользовалась этой возможностью, чтобы купить новое
оружие. Мне не понравились ощущения, которые я испытала под тем бревном, а
куэмлах бежал вверх по склону.
охочусь здесь, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Я никак не
ожидала оказаться под бревном. Мой муж всегда очень занят своими
собственными делами - он управляет корпорацией... ты не поймешь...
Очевидно, она оставила попытки добиться от Йенси, чтобы он называл ее
госпожой, а это кое-что значило. В душе Йенси начало закипать удовольствие.
загонщики. У меня есть причины доверять своим инстинктам, - она потянулась и
Йенси не опустил глаз. - Мой муж - очень важный человек и у него много
важных деловых обязанностей. Я часто бываю предоставлена для развлечений
самой себе.
что он ошибается.
службу в качестве оруженосца. С Товом Буркой мы договорились. Он был
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк