должного своей предусмотрительности: к счастью, она не забыла захватить с
собой сушеное человеческое ухо, которое висело сейчас на ее груди. Она
получила этот амулет от кудесника своего племени еще в детстве, и по своей
силе это средство было куда действеннее, чем все бессмысленные заклинания
колдуна в деревне Мбонги.
беспросветную тьму, несмотря на то, что лев давно уже скрылся в джунглях.
Она боялась попасть в лапы других зверей. И только на рассвете рискнула она
продолжать свое прерванное путешествие.
страха перед обезьянами племени Керчака, что в то же время мальчику угрожает
постоянная опасность со стороны взрослых обезьян. Поэтому Тарзан боялся
оставлять его одного и брал чернокожего детеныша с собой на охоту, все более
удаляясь от постоянного пристанища антропоидов.
стоянки обезьян. Эта местность изобиловала дичью и водой, и поэтому Тарзан
не торопился возвращаться к своему племени.
все больший интерес к жизни. Он бежал вслед за Тарзаном, когда тот спускался
на землю, и даже карабкался вместе со своим защитником на верхушки деревьев.
Однако мальчик был печален и чувствовал себя одиноким в джунглях. Он стал
заметно худеть. Этот юный каннибал не был особенно разборчив в еде, но все
же часто брезговал той пищей, которая считалась изысканным гастрономическим
блюдом у обезьян.
можно было пересчитать все косточки на его теле. Может быть, постоянный
страх оставил на нем более глубокие следы, чем дурное питание. Тарзан с
грустью заметил, как негритенок тает с каждым днем. Он уже начинал терять
надежду, что его балу станет здоровым и сильным мальчиком. В одном только
направлении Гоубюбалу сделал большие успехи -- он начал говорить на языке
обезьян. Теперь Тарзан уже мог объясняться с ним, дополняя скудный язык
обезьян оживленной жестикуляцией, но Гоубюбалу говорил мало и ограничивался
короткими ответами на заданные вопросы. Его скорбь была слишком велика и
тяжела, чтобы он мог с легким сердцем окунуться в жизнь джунглей. Он
тосковал по Момайе, которая для нас с вами казалась бы отвратительной,
страшной, отталкивающей негритянкой, а для Тяйбо же она была его дорогой
мамой, воплощением единственной великой самоотверженной любви, которая не
сгорает в пламени огненной страсти.
встретили Сабор. Львица выла, лежа на низкой траве. Вокруг нее резвились и
играли ее балу -- два пушистых шарика. Но ее большие глаза были обращены
вниз -- на неподвижно лежавшее у нее в ногах существо, которому никогда не
суждено было больше играть.
ее, но горе Сабор тронуло его. У него самого был свой Гоубюбалу, и он знал
по себе, что дети причиняют родителям одни только заботы и хлопоты. Он
сочувствовал Сабор, а несколько месяцев тому назад он не понял бы ее горя.
Глядя на нее, он неожиданно вспомнил Момайю, с ее спицей в носу и отвисшей
нижней губой. Тарзан понял теперь, какое сильное горе испытала эта
безобразная женщина; и он вздрогнул. Странная работа ума, которая называется
ассоциацией идей, соединила в его мыслях Момайю с Тикой. Что станется с
Тикой, если у нее отнимут Газана? Тарзан даже свирепо зарычал при этой
мысли, словно Газан был его балу. Услыхав крик своего защитника, Гобюбалу
стал всматриваться в чащу, думая, что Тарзан выследил добычу. С горящими
желто-зелеными глазами вскочила Сабор с земли. Навострив уши, она
размахивала своим хвостом и, раздув ноздри, стала нюхать. Оба ее детеныша,
бросив играть, тесно прижались к ней. Оттопырив уши и наклонив головы,
выглянули они из-под ее ног, боязливо озираясь по сторонам.
джунгли; но весь день вставали перед ним один за другим образы Сабор, Момайи
и Тики -- львицы, людоедки и обезьяны-самки, которых в глазах Тарзана
равняло общее им всем чувство материнской любви.
Буковаи-нечистого. Для защиты от диких зверей старый колдун устроил при
входе в свою берлогу решетчатую дверь из скрещенных сучьев гигантских
деревьев джунглей, которая была теперь полуоткрыта. За дверью зияла пещера
-- темная, таинственная и страшная. Момайя вздрогнула, словно подул холодный
ветер в дождливую погоду. Никаких признаков жизни не было заметно внутри
жилища колдуна, но у Момайи было такое чувство, словно из темноты злобно
глядели на нее чьи-то жуткие, невидимые глаза. Снова вздрогнула она, но
превозмогла страх и шагнула внутрь. И вдруг из глубины подземелья раздался
неистовый, не человеческий и не звериный крик -- и даже не крик, а адский
хохот.
ярдов пробежала она по лесу, пока не пришла в себя. Затем остановилась и
стала прислушиваться. Неужели все ее труды, перенесенные страдания и
опасности пропали даром?
ее.
словно старуха, несущая на своих плечах тяжелое бремя прожитых лет, печалей
и страданий, усталой походкой, спотыкаясь на каждом шагу. Весна ее молодости
прошла.
сотню ярдов. И внезапно ее воображению представился грудной ребенок, сосущий
ее грудь, а потом стройный мальчик, который, резвясь и играя, скакал вокруг
нее, и оба они были Тяйбо -- ее Тяйбо! Момайя выпрямилась. Она тряхнула
головой, повернулась и смело пошла обратно к пещере Буковаи-нечистого,
Буковаи-колдуна.
смехом. Момайя поняла теперь, что это такое. Это был жуткий голос гиены.
Держа свое копье наготове, она громко позвала Буковаи.
Момайя замахнулась над ней копьем. С сердитым фырканьем угрюмый безобразный
зверь попятился назад. Снова позвала Момайя колдуна по имени. И в ответ из
мрака раздалось неясное бормотание не то человека, не то зверя.
колдун в селе Мбонги, -- отвечала Момайя. -- Великий белый бог джунглей
украл моего Тяйбо, и мне нужно достать зелье, которое вернет мне его, или
укажет, где он находится.
коз и новой циновки будет мало, чтобы заплатить за зелье Буковаи.
трех коз было настолько сильно, что Буковаи вышел из пещеры. Когда Момайя
увидела его, то она пожалела, что он не остался в пещере. Словами нельзя
передать, как безобразно было разъеденное язвой лицо Буковаи. Момайя поняла,
почему Буковаи не слышно, когда он говорит. Справа и слева от него стояли
две гиены, которые, как твердила молва, были его единственными постоянными
спутниками. Они оглушительно визжали, выли и хохотали. Все вместе они
составляли необыкновенное трио -- самые отталкивающие звери вместе с самым
безобразным человеком.
цену.
заливались своим ужасным хохотом. Момайя решила в крайнем случае дать
колдуну все, что он требовал, но она, как негритянка, не могла не
торговаться. Отчасти ее старания увенчались успехом, так как в конце концов
было достигнуто соглашение. Была установлена следующая плата: три жирные
козы, новая циновка и кусок медной проволоки.
на небе третий час. Тогда я приготовлю зелье, которое вернет тебе Тяйбо.
Принеси с собой трех жирных коз, новую циновку и кусок медной проволоки,
длиной в человеческую руку.
Когда ты вернешь мне Тяйбо, ты получишь все это в селении Мбонги.
коз, циновки и медной проволоки.
повернулась и ушла по направлению к селу Мбонги. Каким образом ей удастся
вывести из деревни трех коз и захватить циновку, она и сама не знала. Но она
не сомневалась в том, что ей это удастся: или она принесет Буковаи трех коз
и циновку, или умрет. Она должна вернуть своего Тяйбо.
оленье мясо, но охотиться и в то же время смотреть в оба за Гоубюбалу было
невозможно, и поэтому Тарзан посадил мальчика на сук дерева. Листва скрывала
Гоубюбалу от глаз хищника, и Тарзан быстро и безмолвно устремился по следам
Бары.
опасности не так страшны, как воображаемые, и лишь богам племени Тяйбо было
Емилина Ника
Акунин Борис
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс
Маркелов Олег