к реке, но нитку можно развязать, перебрать бусы, а потом завязать опять.
в сравнении с этими тонкими серебряными нитями, показалась бы не более
романтичной, чем обыкновенная электрическая лампа. Он вспомнил и о сиянии
водопада, который здесь называли Судилищем. Этот мир очень красив.
страдали все узники, и стоны слышались чаще, чем храп. Система колец,
которую рабыня называла Богом Сна, оказалась хорошими часами. Вскоре после
захода солнца на востоке поднялась темная тень - тень планеты, - и стала
двигаться по небу. Он увидел, что к полуночи она прошла ровно половину
своего пути, а к рассвету исчезла.
Целитель Иннулари выглядел явно разочарованным и в конце концов признался,
что в дождливые дни, когда Богиня не видит Судилища, казни не проводятся.
люди нервно перешептывались.
трое воинов и четверо рабов.
поднимали камень и вытаскивали приговоренного. Когда онемевшие ноги
сгибались, люди вскрикивали от боли и одного за другим их оттаскивали
наружу. Так на казнь увели ближайших соседей Вэлли и еще одного человека,
который сидел чуть дальше; после чего Отряд Смерти удалился. Опять
появилась корзина с едой.
час или два он услышал колокольный звон. Вэлли подумал, что за целителя не
мешало бы помолиться его богине, но потом не стал.
почему-то казалось, что тюрьма переполнена. У Вэлли появились двое новых
соседей, которые пришли в восторг, увидев в тюрьме воина седьмого ранга.
Они насмехались над ним, и когда он попытался вступить в разговор,
отвечали непристойностями. Боль и недосыпание измучили его, но едва он
забывался, как они начинали пихать его кулаками.
вдруг увидел правителя, который стоял с другой стороны каменных глыб и
смотрел на него с удовлетворенным презрением. Обеими руками он держал
бамбуковую трость и задумчиво ее сгибал; относительно того, кто станет его
жертвой, не могло быть никаких сомнений. Вэлли в первую очередь решил, что
ему не следует показывать свой страх. Это совсем не трудно, ведь лицо его
настолько распухло, что на нем не может быть вообще никакого выражения.
Надо ли что-то объяснять или лучше ничего не говорить? Он все еще
раздумывал над этим, когда начался допрос.
спокойно. - Я...
тростью по левой ступне. Тяжело... Во-первых, боль от удара, а во-вторых -
нога дернулась и камень содрал кожу на лодыжке. Хардуджу внимательно
следил за ним и, кажется, остался доволен.
после шестой сутры садист перестал задавать вопросы и просто бил, с
довольной улыбкой наблюдая за мучениями Вэлли, и его красное сияющее лицо
было исполнено удовольствия. Он бил то по одной, то по другой ноге, а
иногда только замахивался, чтобы посмотреть, как ступня дергается и
ударяется о камень.
молчать и молчал до тех пор, пока не искусал себе язык и весь рот не
наполнился кровью. Он пытался кричать. Он пытался умолять. Он рыдал.
мучитель ушел. Весь остаток этого дня застилал какой-то багровый туман, и
время от времени из тумана выплывали бессвязные бредовые видения.
Возможно, это и к лучшему, потому что в таком состоянии он не мог видеть
своих искалеченных ступней. Солнце поднялось выше, на Вэлли упала тень от
решетки, что служила крышей, и к ранам устремились мухи, но зато соседи
больше не трогали его.
ни к чему. Солнце уже зашло. Небо стало быстро темнеть, когда Вэлли вдруг
почувствовал, что туман, застилающий его взор, рассеивается. Он с усилием
поднялся, сел и посмотрел вокруг. Остальные узники, казалось, впали в
какую-то странную апатию и лежали молча, бессмысленно уставясь в
пространство. После очередного наводнения в воздухе висело плотное водяное
марево; свет постепенно угасал, в камере собирались тени; стояла полная
тишина.
маленький загорелый мальчишка, он молчал и внимательно разглядывал Вэлли.
Мальчик был все так же гол, все так же костляв и сжимал в руке все тот же
прутик. Лицо его было спокойным и отрешенным.
с тех пор, как ушел Хардуджу. Его ступни стали средоточием невыносимой
боли, которая заглушала боль всех прочих ран и ушибов.
прикажете им принять?
- Он лежал на полу как бесчувственное полено, и сил его не хватало даже на
то, чтобы рассердиться.
сказал. Так неужели ты не можешь определить их решение?
Вэлли, - но ты, наверное, мог бы...
ладонями в камень, он взобрался на него и теперь сидел, болтая ногами.
соседей по камере. Никто не пошевелился.
Ну ладно, давай вернемся к вопросу о вере, да?
разобраться, иначе он умрет. Или еще хуже.
не совсем такие. Я всегда верил в эволюцию, а не в акт творения, но
здешний Народ... они просто люди. Они не принадлежат ни к одной из земных
рас, но они люди. В двух разных мирах не могут эволюционным путем
появиться одинаковые существа. В близких экологических условиях, вероятно,
будут похожие организмы, но не до такой же степени. Я хочу сказать, что и
птицы, и летучие мыши летают, но это не одно и то же. Вот носы и ушные
раковины... Можно и без них, но у здешних людей они тоже есть. И поэтому,
что бы там ни писали в фантастических романах, ни в каком другом мире не
может быть двуногого разумного существа, неотличимого от Хомо сапиенс...
Чтобы указать цель! Направить! Ты как раз говорил про бусины, да? "Каждая
следующая - такая же, но немного другая", - ты так говорил. Много миров,
вариации на одну и ту же тему. Возможно, копии какого-то идеального мира!
Душа... Про душу я ничего не знаю.
Что вы сейчас думаете о высшей мере наказания, мистер Смит?
ублюдка, и я сделаю все, что ты хочешь, - все.
совсем то, чего от тебя ждут!
- Я раскаиваюсь. Я буду молиться. Если Она позволит, я буду Ей служить. Я
буду воином, если Она этого хочет. Я сделаю все!
Он замолчал, не спуская глаз с Вэлли, и у того возникло странное чувство -
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Флинт Эрик
Суворов Виктор