заключение. Если бы Кай случайно не был смертей, то большая посылка была бы
неправильна. Предложение, которому следовало бы быть заключением, должно
быть правильным уже непосредственно само по себе, иначе большая посылка не
могла бы охватить всех единичных; прежде чем большая посылка может быть
признана правильной, возникает предварительно вопрос, не есть ли само это
заключение опровержение ее.
умозаключения следовало, что посылки как непосредственные противоречат
заключению, а именно опосредствованию, которое требуется понятием
умозаключения, и что поэтому первое умозаключение предполагает другие и,
наоборот, эти другие предполагают первое. В умозаключении рефлексии это
положено в нем самом, а именно что ббльшая посылка предполагает свое
заключение, так как в ней содержится то соединение единичного с предикатом,
единственно которое и должно быть заключением.
прежде всего так: умозаключение рефлексии - это лишь внешняя пустая
видимость акта умозаключения; стало быть, СУЩНОСТЬ этого умозаключения
основывается на субъективной единичности; тем самым эта единичность образует
собой середину
таковая и обладает всеобщностью лишь внешне. Иначе говоря, при ближайшем
рассмотрении содержания умозаключения рефлексии оказалось, что единичное
находится в непосредственном а не в выведенном соотношении со своим
предикатом и что большая посылка - соединение особенного со всеобщим или,
точнее, формально всеобщего со всеобщим в себе - опосредствована
соотношением единичности, которое имеется в указанном всеобщем, -
единичности как общности. Но это есть индуктивное умозаключение.
индуктивное умозаключение - под схему второй фигуры: В-Е-0, так как оно
опять имеет серединой единичность, но не абстрактную единичность, а полную,
т. е. положенную с противоположным ей определением, со всеобщностью. - Одно
из крайних [определений ] есть какой-то предикат, общий всем этим единичным;
его соотношение с ними образует собой те непосредственные посылки, одна из
которых должна была быть заключением в предшествующем умозаключении. -Другое
крайнее [определение] может быть непосредственным родом, каков он в среднем
члене предыдущего умозаключения или в субъекте универсального суждения,
родом, который исчерпан совокупностью единичных или же видов среднего члена.
Согласно этому, умозаключение имеет следующий вид: e
В-е-0
соответствовала схеме [умозаключения ], что в одной из посылок Е, образующее
середину, не было таким, под которое подводятся [другие члены ], т. е. не
было предикатом. В индукции этот недостаток устраняется; середина здесь -
"все единичные"; предложение В-Е, которое содержит в качестве субъекта
объективное всеобщее, или род, выделившийся в качестве крайнего
[определения], имеет предикат по меньшей мере равного с субъектом объема и
тем самым тождественный с ним для внешней рефлексии. Лев слон и т. д.
составляют род четвероногих животных; различие, состоящее в том, что одно и
то же содержание в одном случае положено в единичности, а в другом - во
всеобщности, есть тем самым совершенно безразличное определение формы, -
безразличие, которое положено здесь равенством объема как результат
формального умозаключения, положенный в рефлективном умозаключении.
случайного наличного бытия, каким была соответствующая ему вторая фигура, а
умозаключение опыта - субъективного соединения единичных в род и связывания
рода с некоторой всеобщей определенностью, так как эта определенность
встречается во всех единичных. Умозаключение это имеет и то объективное
значение, что непосредственный род определяется тотальностью единичности как
всеобщее свойство, имеет свое наличное бытие в некотором всеобщем отношении
или признаке. - Однако объективное значение этого умозаключения, как и
других, - это еще только его внутреннее понятие и здесь еще не положено.
умозаключение. Серединой [здесь ] служат единичные в их непосредственности;
соединение их через общность (Allheit) в род есть внешняя рефлексия. В силу
данной непосредственности единичных и в силу вытекающей отсюда внешности
всеобщность есть лишь полнота или, лучше сказать, остается некоторой
задачей. - В ней поэтому опять появляется прогресс в дурную бесконечность;
единичность должна быть положена как тождественная со всеобщностью, но так
как единичные положены также как непосредственные, то указанное единство
остается лишь постоянным долженствованием; оно единство равенства;
долженствующие быть тождественными должны в то же время и не быть
тождественными. Лишь продолженные до бесконечности а, b, с, d, е составляют
род и дают законченный опыт. Индуктивное заключение остается поэтому
проблематическим.
должно быть продолжено до бесконечности, индукция предполагает, что род
связан со своей определенностью в себе и для себя. Индукция, собственно
говоря, тем самым скорее предполагает свое заключение как нечто
непосредственное, точно так же как умозаключение общности предполагает
заключение для одной из своих посылок. - Опыт, основанный на индукции,
считается достоверным, хотя восприятие, по общему признанию, не завершено;
но полагать, что не может быть никакого случая, противоречащего этому опыту,
можно, лишь поскольку этот опыт истинен в себе и для себя. Поэтому
умозаключение через индукцию основывается, правда, на непосредственности, но
не на той, на которой оно, как полагают, должно было бы основываться, т. е.
не на сущей непосредственности единичности, а на в себе и для себя сущей
непосредственности - на всеобщей непосредственности. - Основное определение
индукции - быть умозаключением; если единичность берется как существенное
определение среднего члена, а всеобщность лишь как его внешнее определение,
то средний член распался бы на две несвязанные между собой части, и не
получилось бы никакого умозаключения; внешними друг другу остаются скорее
крайние члены. Единичность может быть средним членом только как
непосредственно тождественная со всеобщностью. Такая всеобщность есть,
собственно говоря, объективная всеобщность, род. - Это можно рассматривать и
следующим образом: в определении единичности, лежащем в основании среднего
члена индуктивного умозаключения, всеобщность внешняя, но существенная;
такое внешнее есть столь же непосредственно своя противоположность, [т. е. ]
внутреннее. - Вот почему истина индуктивного умозаключения - это
умозаключение, имеющее средним членом такую единичность, которая
непосредственно в себе самой есть всеобщность; это - умозаключение аналогии.
непосредственного умозаключения: Е-В-О. Но его средний член - это уже не
какое-то отдельное качество, а такая всеобщность, которая есть
рефлексия-в-себя чего-то конкретного и, стало быть, его природа; и наоборот,
так как средний член есть здесь всеобщность как всеобщность чего-то
конкретного, то он в то же время в себе самом есть это конкретное. -
Следовательно, здесь средний член - это нечто единичное, но в соответствии
со своей всеобщей природой; далее, крайний член есть другое единичное,
имеющее с первым единичным одну и ту же всеобщую природу. Например,
имеет обитателей.
оба единичных составляют одно и согласно которому одно [единичное]
становится предикатом другого, есть только качество или - если брать
качество субъективно - тот или иной признак, когда тождество обоих
принимается здесь просто за сходство. Но такого рода поверхностность, к
которой форма рассудка или разума приводится тем, что ее низводят в сферу
одного лишь представления, не должна была бы вообще иметь места в логике. -
Не подобает также представлять большую посылку этого умозаключения так,
чтобы она гласила: "То, что сходно с каким-нибудь объектом в некоторых
признаках, сходно с ним и в других признаках". В этом случае форма
умозаключения выражена в виде (in Gestalt) некоторого содержания, а
эмпирическое содержание, которое, собственно говоря, только и следует
называть содержанием, целиком переносится в меньшую посылку
бы быть выражена в виде его большей посылки:
также это третье; и так как..." и т. д. Однако в самом умозаключении дело
идет не об эмпирическом содержании, и обращать его собственную форму в
содержание большей посылки столь же маловажно, как если бы вместо этого
взяли любое другое эмпирическое содержание. Но так как в умозаключении
аналогии дело должно было идти не о том содержании, которое I заключает в
себе только отличительную форму умозаключения, I то и в первом умозаключении
точно так же дело идет не об этом содержании, т. е. не о том, что делает
умозаключение умозаключением. - Дело всегда идет о форме умозаключения, все
равно, имеет ли оно своим эмпирическим содержанием самое эту форму или
что-то другое. Таким образом, умозаключение аналогии - это особая форма, и
нет основания не считать его таковой лишь потому, что его форма может,
дескать, быть сделана содержанием или материей большей посылки, а материи-де
логика не касается. - В умозаключении аналогии, как и, пожалуй, в
индуктивном умозаключении, на эту мысль может навести то, что в них средний,
а также крайние члены более определенны, чем в чисто формальном
умозаключении, и поэтому определение формы, так как оно уже не просто и не
Николаев Андрей
Ильин Андрей
Шекли Роберт
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий