немногим, что их можно по пальцам пересчитать.
собой. - Это чертовски трудно. Ой, простите, святой отец.
цели, но в последний момент всегда отвлекался.
что значит быть католиком. Быть христианином. Верующим.
масляных светильников плясали на глинобитных стенах.
- очень тихо проговорил он. - Откровение Энеи просто еще ярче показало
мне, что значит быть человеком... и сыном Божьим.
минутной паузы добавил:
и остался в этом районе Пасема, хотя наиболее жизнеспособные общины -
вдали от старых городов. Одного взгляда на то, что осталось от наших
традиций - вот, руины за рекой, - достаточно, чтобы понять: нет смысла
слишком надеяться на иерархию.
прожил на синтетической пище, и теперь вино быстро ударило мне в голову.
учредил на Мадхье папство в изгнании, - резко произнес священник. - Вряд
ли кто-либо из бывших подданных Священной Империи, кроме его защитников
и приспешников, признает в нем настоящего Папу. - Де Сойя отпил из
бокала. - Это уже не первый случай, когда у Матери Церкви антипапа.
сердечного приступа?
упорно хранил молчание.
скоро вы сами все поймете.
в комнату вошел высокий мужчина в черной сутане. Но не Ленар Хойт. Этого
человека я еще ни разу не видел, но чувствовал, что хорошо его знаю -
удлиненное лицо, большие печальные глаза, широкий лоб и редеющие
серебряные волосы. Я встал, чтобы пожать ему руку, поклониться,
поцеловать перстень - словом, как-нибудь выразить свое почтение.
я рад встрече с тобой! Нас так взволновала весть о твоем возвращении.
решительно направился к буфету. Нашел кружку, накачал в раковину воды,
вымыл кружку и наполнил ее вином, после чего уселся на свободный стул
напротив Ки.
отсутствия, - пояснил отец де Сойя.
глядя вдаль.
него был какой-то непривычный, но приятный акцент. Может, он родом с
франкоязычной планеты? - А точнее, почти три.
полностью лишило меня чувства такта. - Лурдзамийский и Альбедо убивали
вас, чтобы возродить Хойта из ваших крестоформов.
взор, словно в ожидании пресуществления.
Странная жизнь. Рождаешься лишь для того, чтобы быть убитым.
друзья и вообще добрые люди, но не испытывая теплых чувств к Церкви в
целом.
дна.
Папой отца Дюре.
испытывал трепета в присутствии живой легенды из "Песен". Приличной
встрече с легендарной личностью всегда отыщется черточка, делающая ее
менее легендарной и более человечной. В данном случае этой черточкой
стали пучки седых волос на больших ушах священника.
семьдесят девять лет назад Папа Тейяр Первый был добрым пастырем,
правда, недолго, пока его не убили в первый раз.
головой. В глазах у него застыла та же печаль, что и в глазах де Сойи.
пытаясь усвоить учение Энеи, слушая голоса мертвых и живых, заново
постигая уроки смирения, преподанные Господом нашим. Долгие годы я был
археологом и интеллектуалом. Настало время заново открыть в себе
простого приходского священника.
новую бутылку.
всем, но глядя только на Дюре.
паразита, Рауль, - ответил Дюре. - На Пасеме таких очень мало. Да и на
любой другой планете после Момента Сопричастности Энеи. Впрочем, у меня
просто не оставалось выбора. Я был воскрешен в ватиканской часовне в
самый разгар боев. Ждал, что вот-вот меня, как обычно, навестит кардинал
Лурдзамийский или Альбедо... чтобы убить, как обычно. А вместо них этот
человек... - Он указал длинным аристократическим пальцем на Ки, капрал
поклонился и подлил себе вина. - Врывается этот вот человек вместе со
своими повстанцами, все в боевых доспехах, с древними ружьями в руках.
Он принес мне чашу с вином. Я знал, [что] это за вино. Я тоже испытал
Момент Сопричастности.
сторону жизни, в матрице пузырьковой памяти дополнительного крестоформа.
даже во время воскрешения?!"
займешься, Рауль Эндимион?
однажды попросила...
Святого Ангела, это невозможно, значит, придется заняться другими
делами.
этой полутемной комнате с грубо сработанным столом, на котором мерцало в
бокалах древнее вино, я разглядел могучую личность старого иезуита из
мифических "Песней" Мартина Силена. И у меня не осталось ни малейших
сомнений: да, это тот самый глубоко верующий человек, который распинал
себя снова и снова на прошитом молнией дереве тесла, не желая принимать
крестоформ. Истинный защитник веры. С этим человеком Энея была бы рада
поговорить и поспорить обо всем. Я ощутил боль утраты с такой силой, что
невольно опустил глаза, избегая встретиться взглядом с Дюре, да и со
всеми остальными - тоже.
тут же замолчал, не зная, было ли что-нибудь об этом в мыслях и
воспоминаниях, переданных Энеей в Момент Сопричастности. Если да, они и
так все знают. Я поднял глаза, но оба священника и капрал вежливо ждали
продолжения. Нет, не знают. - Я собираюсь отыскать ее ребенка. Отыскать
и помочь воспитать его, если мне позволят.
известно о природе человеческой, говорит за то, что вы были единственным
мужчиной в ее жизни... единственным, кого она любила. Я еще ни разу не
видел такой счастливой пары.
весь, но бокал оказался пуст, и я аккуратно поставил его на стол. - Был
кто-то еще, - повторил я уже спокойнее. - Но это не важно. Дитя...
ребенок - вот кто важен. Я хочу найти его, если сумею.
бывшей Империи и Окраины, на все планеты галактики, если понадобится. За
пределы галактики... - Я прикусил язык. Я был пьян, а на такие темы не
следует говорить под хмельком. - В общем, вот куда я отправлюсь через
пару минут.
Лукин Евгений
Максимов Альберт
Ильин Андрей
Белов Вольф
Белогорский Евгений
Посняков Андрей