ведущей внутрь гробницы. Тогда нечто предстает ему, и он начинает различать
конечное. Конечное! Вдумайтесь в это слово. Живые видят бесконечное;
конечное зримо только мертвым. В ожидании любите и страдайте, надейтесь и
созерцайте. Горе тому, кто любил только тела, формы, видимость! Смерть
отнимет у него все. Старайтесь любить души, и вы найдете их вновь.
был в поношенной шляпе, в потертой одежде; у него были дыры на локтях; вода
проникала в его башмаки, а звездные лучи - в его душу.
становится героическим. Оно хранит в себе лишь то, что чисто; оно опирается
лишь на то, что возвышенно и велико. Недостойная мысль уже не может в нем
пустить росток, как не может прорасти крапива на льду. Душа, высокая и
ясная, недоступна для грубых чувств и страстей; вознесясь над облаками и
тенями земного мира, над безумствами, ложью, ненавистью, тщеславием, суетой,
она живет в небесной синеве и ощущает лишь глубинные, скрытые колебания
судьбы; так горные вершины ощущают подземные толчки.
Глава пятая. КОЗЕТТА ПОСЛЕ ПИСЬМА
раз в ту минуту, когда она подняла глаза от последней строки, красивый
офицер, - это было время его обычного появления, - победоносно прошествовал
мимо решетки. Козетта нашла, что он отвратителен.
записи были сделаны одной и той же рукой, но разными чернилами, иногда
бледноватыми, иногда густо-черными, как бывает, когда в чернильницу
подливают чернил, - следовательно, они сделаны были в разные дни. Значит,
это была мысль, изливавшаяся вздох за вздохом, беспорядочно, неровно, без
отбора, без цели, случайно. Козетта никогда не читала ничего подобного. Эта
рукопись, в которой для нее было больше сияния, чем тьмы, действовала на
нее, как приоткрывшееся перед ней святилище. Ей казалось, что каждая из этих
таинственных строк сверкает, заливая ее сердце странным светом. Полученное
ею воспитание всегда твердило ей о душе и никогда -о любви; так можно
говорить о костре, не упоминая о пламени. Рукопись в пятнадцать страниц
внезапно и ласково открыла ей всю любовь, скорбь, судьбу, жизнь, вечность,
начало, конец. Словно чья-то рука разжалась и бросила ей пригоршню лучей.
Она почувствовала в этих строках страстную, пылкую, великодушную, честную
натуру, твердую волю, бесконечную скорбь и бесконечную надежду, страдающее
сердце, пылкий восторг. Что собой представляла эта рукопись? Письмо. Письмо
без адреса, без имени, без числа, без подписи, настойчивое и ничего не
требующее, загадка, составленная из истин, весть любви, достойная быть
принесенной ангелом и прочитанной девственницей, свидание, состоявшееся вне
земных пределов, любовная записка от призрака к тени. Это был некто
отсутствующий, изнемогший и смиренный. Казалось, готовый скрыться в обитель
смерти и посылавший той, которая ушла, тайну судьбы, ключ к жизни, любовь.
Это было написано на краю могилы, со взором, поднятым к небу. Эти строки,
оброненные одна за другой на бумагу, могли быть названы каплями души.
небывалую радость и глубокую тревогу. То был он! Он писал ей! Он был здесь!
Его рука проникла сквозь решетку! Она уже стала забывать о нем, а он снова
разыскал ее! Но разве она его забыла? Нет! Она сошла с ума, если могла на
мгновение этому поверить. Она всегда любила его, всегда обожала. Огонь в ней
подернулся пеплом и некоторое время тлел внутри, но - она ясно это видела -
он успел пробраться еще глубже и теперь, вспыхнув снова, охватил ее всю
целиком. Эта тетрадь была как бы искрой, упавшей из другой души в ее душу.
Она чувствовала, как разгорается пожар. Она впитывала в себя каждое слово
рукописи. "О да! - говорила она. - Как мне знакомо все это! Я уже раньше все
прочитала в его глазах".
возник перед решеткой, позванивая шпорами по мостовой. Это заставило Козетту
взглянуть на него. Она нашла его бесцветным, нелепым, глупым, никчемным,
пошлым, отталкивающим, наглым и безобразным. Офицер счел долгом улыбнуться.
Она отвернулась, устыженная и негодующая. С удовольствием швырнула бы она
ему чем-нибудь в голову.
прочитать рукопись, выучить ее наизусть и помечтать. Перечитав тетрадь, она
поцеловала ее и спрятала у себя на груди.
любви. Райская бездна снова открылась перед ней.
была думать, ее мысли походили на спутанный клубок, она терялась в догадках;
объятая трепетом, она таила надежду. На что? На что-то неясное. Она не
осмеливалась ничего обещать себе и не хотела ни от чего отказываться. От ее
лица то и дело отливала краска, по телу пробегала дрожь. Временами ей
казалось, что она бредит; она спрашивала себя"Неужели это правда?" И тогда
она дотрагивалась до скрытой под платьем драгоценной тетради, прижимала ее к
сердцу, чувствовала ее прикосновение к телу, и если бы Жан Вальжан видел ее
сейчас, он содрогнулся бы, глядя на непостижимую лучезарную радость,
изливавшуюся из ее глаз. "О да, - думала она, - это наверное он! Это он
написал для меня"
ангелов, благодаря божественной случайности.
вмешательством ангелов был хлебный шарик, переброшенный одним вором другому
со двора Шарлемань во Львиный ров через крыши тюрьмы Форс.
Глава шестая. СТАРИКИ СУЩЕСТВУЮТ, ЧТОБЫ ВОВРЕМЯ УХОДИТЬ ИЗ ДОМУ
лицу и надела платье с вырезанным несколько ниже обычного корсажем,
приоткрывавшим шею и плечи, и поэтому, как говорили молодые девушки,
"немножко неприличным". Это было ничуть не неприлично и в то же время очень
красиво. Она сама не знала, для чего так принарядилась.
окнами на дворик.
ветви деревьев.
приласкать и поблагодарить.
человек, когда кто-нибудь, пусть даже не видимый им, стоит позади.
можно было различить его черную одежду. В сумерках белел его прекрасный лоб,
тонули в тени глаза. Под дымкой необычайного умиротворения в нем было что-то
от смерти и ночи. Свет угасавшего дня и мысль отлетавшей души озаряли его
лицо.
потому что чувствовала, как ее влечет к нему. Он не шевельнулся. От него
веяло чем-то неизреченным и печальным, и она чувствовала его взгляд, хотя
глаз его не видела.
Не будь этого дерева, она бы упала.
чуть различимый в шелесте листьев и шептавший ей:
жить, и вот я пришел сюда. Вы прочли то, что я положил на скамью? Вы узнаете
меня? Не бойтесь. Помните тот день, когда вы на меня взглянули? С тех пор
прошло так много времени! Это было в Люксембургском саду, возле статуи
Гладиатора. А день, когда вы прошли мимо? Это было шестнадцатого июня и
второго июля. Почти год тому назад- Я не видел вас очень давно. Я спрашивал
у женщины, сдающей стулья, и она мне сказала. что больше не видела вас. Вы
жили в новом доме на Западной улице на третьем этаже, окнами на улицу, -
видите, я знаю и это. Я провожал вас. Что же мне оставалось делать? А потом
вы исчезли. Однажды, когда я читал газеты под аркадой Одеона, мне
показалось, что вы прошли. Я побежал. Но нет. То была какая-то женщина в
такой же шляпке, как у вас. Ночью я прихожу сюда. Не бойтесь, никто меня не
видит. Я прихожу посмотреть на ваши окна вблизи. Я ступаю очень тихо, чтобы
вы не услышали, потому что вы, может быть, испугались бы. Недавно вечером я
стоял позади вас, но вы обернулись, и я убежал. Один раз я слышал, как вы
пели. Я был счастлив. Ведь правда, вам не могло помешать то, что я слушал,
когда вы пели в комнате? В этом нет ничего дурного. Правда, нет? Видите ли,
вы - мой ангел. Позвольте мне изредка приходить; мне кажется, что я скоро
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк