и ее и Клайда, и даже после того, как она, холодная и безжизненная, обрела
вечный покой на дне озера Большой Выпи, - он только и знал, что танцы,
пикники, автомобильные экскурсии, званые обеды, увеселительные прогулки на
Двенадцатое озеро, на Медвежье озеро... По-видимому, ему и в голову не
приходило, что положение, в котором оказалась мисс Олден перед богом и
людьми, обязывает его как-то изменить свое поведение.
слишком расстроенные или озабоченные, только улыбнулись - сперва ему, а
затем и друг другу; но Клайд, напуганный гневной страстностью этой речи, с
тревогой думал о том, сколько в ней преувеличений и несправедливостей.
Олден стала настаивать, чтобы Клайд Грифитс на ней женился. И он ей это
обещал. Однако вы увидите - это явствует из всех имеющихся данных, - что
он отнюдь не собирался выполнить свое обещание. Наоборот, когда ее
положение стало таким, что он не мог дольше выносить ее жалоб и мириться с
опасностью, которую, бесспорно, представляло для него ее пребывание в
Ликурге, он убедил ее уехать домой, к родителям, очевидно, под тем
предлогом, что ей следует сшить себе кое-что из одежды к тому времени, как
он приедет за ней и увезет ее в какой-нибудь отдаленный город, где их
никто не знает и где она уже в качестве его жены сможет достойно дать
жизнь их ребенку. Судя по ее письмам к нему - я вам их покажу, - он должен
был приехать за ней через три недели после ее отъезда домой, в Бильц. Но
приехал ли он, как обещал? Нет, он этого не сделал.
позволил ей приехать к нему шестого июля, ровно за два дня до ее смерти.
Не прежде, чем... но об этом после! Тем временем в период между пятым июня
и шестым июля он оставил ее тосковать на этой маленькой, заброшенной ферме
неподалеку от Бильца, в округе Маймико, где она с помощью соседок шила
себе кое-какие платья, которые даже теперь не смела назвать своим
приданым. Она подозревала, что он бросит ее, и боялась этого. И вот
ежедневно, а иногда и дважды в день она пишет ему, делится своими страхами
и умоляет его письмом или хоть словом подтвердить, что он действительно
приедет и увезет ее.
джентльмены, нет! Вместо этого несколько разговоров по телефону: их было
не так просто проследить и понять. Но и эти разговоры происходили так
редко, урывками, что она горько жаловалась на его невнимательность, на
отсутствие интереса к ней в это время. В конце этих пяти недель, придя в
отчаяние, она даже написала ему так (тут Мейсон вынул из пачки, лежащей
перед ним на столе, одно письмо и прочитал): "Предупреждаю тебя, что, если
я не дождусь от тебя телефонного звонка или письма до полудня пятницы, я
приеду в Ликург в тот же вечер, и все узнают, как ты со мной поступил".
Вот те слова, джентльмены, которые принуждена была в конце концов написать
бедная девушка.
конечно, нет! И вот тогда-то у него зародился план, при помощи которого он
думал избежать разоблачения и навсегда наложить печать молчания на уста
Роберты Олден. И, джентльмены, обвинение докажет вам, что он действительно
закрыл ей рот.
гор, на которой красными чернилами был отмечен путь Клайда до и после
смерти Роберты - вплоть до того часа, когда его арестовали на Медвежьем
озере. При этом он стал объяснять присяжным тщательно обдуманный план
Клайда, рассчитанный на то, чтобы замести следы: рассказал о записи в
гостиницах под вымышленными именами, о двух шляпах, а также о том, что от
Фонды до Утики и затем от Утики до Лугового озера Клайд и Роберта ехали в
разных вагонах.
подсудимый прежде и говорил с Робертой об этой поездке как о свадебном
путешествии, он не желал, чтобы кто-либо узнал, что он путешествует в
обществе своей невесты, - не желал тогда, когда они приехали на озеро
Большой Выпи. Ибо он собирался не жениться, а отыскать глухое, пустынное
место, где он мог бы погасить, как свечу, жизнь опостылевшей ему девушки.
Но помешало ли это ему за сутки и за двое суток до убийства держать ее в
объятиях и повторять обещания, которые он вовсе не собирался исполнить?
Помешало ли? Я покажу вам регистрационные записи в двух гостиницах, где
они останавливались, занимая вдвоем одну комнату, так как предполагалось,
что не сегодня-завтра они поженятся. Но эта поездка длилась не одни, а
двое суток единственно потому, что подсудимый ошибся, рассчитывая на
безлюдность Лугового озера. Убедившись, что это место очень оживленное,
центр сектантской летней колонии, он решил направиться на более уединенное
озеро Большой Выпи. И вот, джентльмены, пред вами невероятное и жестокое
зрелище: будто бы ни в чем не виноватый и весьма ложно понятый молодой
человек таскает усталую девушку с измученной душой с места на место,
отыскивая озеро, достаточно безлюдное для того, чтобы можно было ее
утопить. И это, когда ей остается всего четыре месяца до материнства!
гостиницы, где он опять-таки записался под вымышленной фамилией как
Клифорд Голден с женой, сажает ее в лодку и везет на смерть. Бедняжка
воображала, что отправляется на короткую прогулку перед свадьбой, о
которой он ей говорил и которая должна была скрепить и освятить их
отношения. Скрепить и освятить все! Скрепить и освятить, как скрепляют и
освящают сомкнувшиеся над головою волны, но не иначе... не иначе! А он
ушел, невредимый и коварный, словно волк, насытившийся своей жертвой... Он
шел к свободе, к браку с другой, к вершинам общественного и материального
благополучия, любви и счастья, тогда как она, бездыханная и безымянная,
уснула вечным сном в своей водяной могиле.
направляет наши судьбы, как угодно ему, невзирая на все наши усилия.
Поистине человек предполагает, но один только бог располагает!
гостиницы на озере Большой Выпи, она еще думала о близкой свадьбе? Без
сомнения, он тешит себя мыслью, что на самом деле я не могу этого знать.
Но каким же прозорливым и глубоким умом надо было бы обладать, чтобы
предвидеть и предупредить все случайности и возможности! Вот он сидит
здесь, уверенный, что его адвокаты помогут ему благополучно спастись от
наказания. (При этих словах Клайд напряженно выпрямился, волосы
зашевелились у него на голове и спрятанные под столом руки затряслись.) Он
не знает, что эта девушка в номере гостиницы на Луговом озере написала
своей матери письмо, но не успела его отправить, и оно лежало в кармане ее
пальто, оставленного в гостинице, потому что в этот день было жарко и
потому что она, конечно, надеялась вернуться. Это письмо здесь, у меня на
столе.
она оставила пальто в гостинице! Белнеп и Джефсон тоже насторожились,
спрашивая себя, что это может значить. Неужели эта роковая случайность
повредит обдуманному ими плану защиты или даже совсем его погубит? Им
оставалось только ждать.
приехала. Чтобы обвенчаться - не больше и не меньше. (При этих его словах
Джефсон и Белнеп, так же как и Клайд, вздохнули с величайшим облегчением:
это было им на руку.) И обвенчаться очень скоро, через день или два, -
продолжал Мейсон, все еще воображая, будто этим он заставляет Клайда
буквально умирать от страха. - Но Голден или Грэхем из Олбани, или
Сиракуз, или откуда там еще думал иначе. Он знал, что не вернется назад. И
он взял с собою в лодку все свои пожитки. И весь долгий день, с полудня до
вечера, он искал подходящего места на этом пустынном озере - такого места,
которое трудно было бы заметить откуда-либо с берега, - это мы вам
докажем. И в сумерки он нашел такое место. И потом, шагая по лесу на юг, с
новой соломенной шляпой на голове и с чистым сухим чемоданом в руках, он
считал себя в полной безопасности. Клифорда Голдена больше не было, и
Карла Грэхема больше не было, - они утонули, они покоились на дне озера
Большой Выпи вместе с Робертой Олден. Но Клайд Грифитс был жив и свободен
и направлялся к Двенадцатому озеру, к тому обществу, которым он так
дорожил.
воду. Он ударил ее по голове и по лицу и думал, что никто этого не видел.
Но когда ее последний предсмертный крик прозвучал над водами Большой Выпи,
там был свидетель, и, прежде чем обвинение скажет здесь свое последнее
слово, этот свидетель предстанет перед вами и расскажет вам все.
устоять перед возможностью вызвать тревогу во вражеском лагере.
до сих пор, особенно после потрясающей вести о письме Роберты, старался
переносить все с невозмутимым видом оскорбленной невинности, вдруг застыл
- и потом весь съежился. Свидетель! Он даст показания! Господи! Значит,
этот свидетель, кто бы он ни был, скрывался где-то на пустынном берегу
озера... он видел тот нечаянный удар, слышал крики Роберты... видел, что
Клайд не пытался ей помочь! Видел, как он поплыл к берегу, потом
скрылся... и, может быть, следил за ним, когда он переодевался в лесу.
Господи! Клайд вцепился руками в стул, голова его рывком откинулась назад,
словно от сильного удара: ведь это значит смерть! Теперь его казнят!
Господи! Больше нет надежды! Голова его бессильно поникла - казалось, он
сейчас упадет в обморок.
делал заметки; потом взгляд его стал растерянным и недоумевающим, ибо
защите нечем было отразить подобный удар. Но он тотчас спохватился, что
его поведение - верх неосторожности, и овладел собой. Неужели в конце
концов Клайд им солгал? Неужели он убил ее умышленно и еще при каком-то не
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Березин Федор
Апраксина Татьяна