встречаться у Бадмаева, как прежде; чужой при дворе, не имея никаких связей,
какие были у других, я не заметил, что моею связью был Распутин (а значит,
Вырубова и царица), пока царь... не почувствовал, что я стал любить его как
человека, так как среди большого гонения я встречал у него защиту и ласку;
он на мне "уперся", как он раз выразился мне. Он говорил, что я его личный
выбор: мое знакомство с Распутиным он поощрял. Бадмаев и Курлов звали меня
на эти свидания (с Распутиным), и я ездил не задумываясь - я знал, что его
(Распутина) видят многие великие люди" - так писал о себе Протопопов... Но,
признав влияние Распутина, он никогда не сознался, что Симанович держал на
руках его векселя, которые надо оплачивать. Протопопов устраивал обмен
пленных - за одного еврея, попавшего в немецкий плен, выдавал трех немецких
солдат! В этот абсурд трудно поверить, но так и было. Протопопов надоел царю
со своим постоянным нытьем о "страданиях умной и бедной нации", из кабинетов
МВД было не выжить еврейские делегации, раввины и банкиры наперебой
рассказывали, как им трудно живется среди антисемитов...
- там в очередях готовы разодрать тебя за ноги. Пойми, что пришло время
крови. Пока не поздно, уничтожь "хвосты" возле лавок... Надо наделить
крестьян землей, хотя бы для этого пришлось пожертвовать ущемлением прав
дворянства. (О, как далеко пошел Курлов в страхе своем!) Перестань
ковыряться с жидами, а срочно уравняй права всех народов России. (Смотрите,
как он зашагал!) Иначе нас с тобой разложат и высекут... Или ты не видишь,
что разгорается пожар революции?
бродил язвительный сатир Пуришкевич, отзывая под сень торжественной
колоннады то одного, то другого депутата, и, завывая, читал им свои новые
стишки - о Протопопове:
проведен Распутиным бескорыстно - без обычной мзды. Сейчас он подсчитал, что
подавление революции будущего обойдется государственной казне всего в
четыреста тысяч рублей...
попугая, Протопопкой, а серьезные академические генералы в Ставке -
балаболкой. По рукам публики блуждали тогда анонимные стихи:
фильтром" (что это такое - я не мог выяснить), и министр валялся в ногах
царицы, глядя на нее сумасшедшими глазами старого потрепанного Дон Жуана,
потом он бросался к роялю и - великолепный пианист! - проигрывал перед
женщиной скрябинские "Экстазы", рвущие ей нервы...
****
психиатрической больницы, откуда было легче отдать его "под домашний арест".
Генерал Алексеев сказал государю:
и растерзает бывшего министра?
попросили стакан и дружно хлестали сырую воду из-под крана.
вежливо объяснили:
казенна. Без воды у нас все засохнет и кишки склеятся!
портянками... Неужели мой супруг убежит?
караул на лестницу, чтобы не мешал жить. Когда министр удалился, чета
Сухомлиновых в строгом молчании пила чай, и абажур отпечатал на скатерти
розовый круг. Екатерина Викторовна, поджав губы, тонкими пальцами с
крашеными ногтями положила себе в чашечку два куска сахара.
- за то, что ты сидишь со мною и пьешь чай не в крепости, а дома, за это ты
должен благодарить Распутина.
в чашке куски рафинада.
Распутину и в двух словах... поблагодарить.
отдохнуть можно, а то юстицка замотала меня!" До его слуха уже долетали
возгласы с улиц: "Долой Штюрмера, долой Протопопова!" Штюрмера свалить было
нетрудно, пихни - и брякнется, а Протопопова уже невозможно... Пока
Екатерина Викторовна пила чай со старым оскорбленным мужем, Гришка хлебал
чай с Софьей Лунц; он долго молчал, что-то думал, потом показал ей кулак:
ФИНАЛ СЕДЬМОЙ ЧАСТИ
цвет погиб под шрапнелью, был вырезан под корень дробными германскими
пулеметами; славная гвардия полегла в болотах Мазурии непогребенной, она
приняла смерть в желтых облаках хлористых газов. Не только пролетариат -
армия тоже волновалась, в окопах бродила закваска мятежа, а на страну
надвигался голод. Впрочем, не будем упрощенно думать, что Россия обеднела
продуктами - и хлеб, и мясо водились по-прежнему в гомерическом изобилии, но
Петроград и Москва уже давно сидели на скудном пайке, ибо неразбериха на
транспорте путала графики доставки провизии.
царское правительство наглядно оттачивало свое бюрократическое бессилие...
продовольственного кризиса он берет на себя, как частное дело своего
министерства. Не в меру словоточащий министр бросил в публику, словно камень
в нищего, страшное откровенное признание: лозунг "Все для войны!" обратился
в лозунг "Ничего для тыла!". Протопопов замышлял величественную схему
продовольственной диктатуры - иллюзию, каких у него было немало, но высшую
власть империи уже охватывал паралич... Власть! Она отвергла Протопопова,
как выскочку. С осени 1916 года министры начали саботаж, и все решения
Протопопова (пусть даже разумные) погибали в закорючках возражений, пунктов,
циркуляров и объяснительных записок. Новоявленный диктатор оказался
трусливым зайцем, а министры скоро почуяли, что этот суконный фабрикант
боится их громоздких кабинетов, он готов встать навытяжку перед тайным
советником в позлащенном мундире гофмаршала. Протопопов уже не вылезал
из-под жестокого обстрела печати, он превратился в удобную мишень для
насмешек. Наконец, в думских кругах извлекли на свет божий и свидание
Протопопова с Варбургом в Стокгольме; имя министра внутренних дел отныне
ставилось в один ряд с именами Распутина, Манасевича-Мануйлова, Питирима и
Штюрмера... До царя дошли слухи о недовольстве в Думе назначением
Протопопова; Николай II заметил вполне резонно:
председателя Родзянки, который прочил его на пост министра торговли и
промышленности. А теперь, когда я возвысил Протопопова, они от него
воротятся... Эти господа во фраках сами не ведают, кого им нужно на свою
шею!
выработал каверзный ход, одобренный в домике Вырубовой, и явился к Родзянке:
дел и... премьером государства. Эх, чудить так чудить! Родзянко на это
согласился.
вмешиваться в назначения мною министров. Каждого я назначу сроком не меньше
трех лет, чтобы не было больше чехарды. Императрица не должна касаться
государственных дел. Я сошлю ее в Ливадию, где до конца войны стану ее
держать под надзором полиции. А всех великих князей я разгоню...
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс