Чтение 152–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

ума от любви.

Госпожа де Бельер невольно привстала на диване.

"Она ревнует!" - мелькнуло в голове Маргарты.

- Значит, - проговорила маркиза, - ты безумно любишь господина Бекин-
гэма... то бишь... господина Фуке?

Маргарита болезненно ощутила удар, и вся кровь прилила ей к сердцу.

- И поэтому ты собиралась ехать в Венсен... даже в Сен-Манде!

- Я сама не знаю, куда я хотела ехать; я думала, что ты мне посовету-
ешь что-нибудь.

- Не могу; я ведь не умею прощать. Может быть, я не умею любить так
глубоко, как ты. Но если мое сердце оскорблено, то уж навсегда.

- Да ведь господин Фуке твоих чувств не оскорблял, - с деланной наив-
ностью заметила Маргарита Ванель.

- Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Господин Фуке не ос-
корблял моих чувств; я не пользовалась его благосклонностью и не терпела
от него обид, но ты имеешь повод жаловаться на него. Ты моя подруга, и я
бы не советовала тебе поступать так, как ты собираешься.

- Что же ты вообразила?

- Те вздохи, о которых ты упоминала, говорят достаточно красноречиво.

- Ах, ты раздражаешь меня! - воскликнула вдруг молодая женщина, соб-
равшись с силами, как борец, готовый нанести последний удар. - Ты дума-
ешь только о моих страстях и слабостях, а о моих чистых и великодушных
побуждениях ты забиваешь. Если в настоящую минуту я и чувствую симпатию
к господину Фуке и даже делаю шаг к сближению с ним, признаюсь откровен-
но, - то только потому, что его судьба глубоко волнует меня, и, на мой
взгляд, он один из самых несчастных людей на свете.

- А! - проговорила маркиза, приложив руку к груди. - Разве случилось
что-нибудь новое?

- Дорогая моя, новое прежде всего в том, что король перенес все свои
милости с господина Фуке на господина Кольбера.

- Да, я слышала это.

- Это и понятно, когда обнаружилась история с БельИлем.

- А меня уверяли, что все это в конце концов послужило к чести госпо-
дина Фуке.

Маргарита разразилась таким злобным смехом, что г-жа де Бельер с удо-
вольствием вонзила бы ей кинжал в самое сердце.

- Дорогая моя, - продолжала Маргарита, - теперь дело идет уже не о
чести господина Фуке, а о его спасении. Не пройдет и трех дней, как ста-
нет очевидным, что министр финансов окончательно разорен.

- О! - заметила маркиза, улыбаясь, в свою очередь. - Что-то уж очень
скоро.

- Я сказала "три дня" потому, что люблю обольщать себя надеждами. Но
вероятнее всего, что катастрофа разразится сегодня же.

- Почему?

- По самой простой причине: у господина Фуке нет больше денег.

- В финансовом мире, дорогая Маргарита, случается, что сегодня у че-
ловека нет ни гроша, а завтра он ворочает миллионами.

- Это могло случиться с господином Фуке в то время, когда у него было
два богатых и ловких друга, которые а собирали для него деньги, выжимая
их из всех сундуков; К но эти друзья умерли, и теперь ему неоткуда по-
черпнуть миллионы, которые просил у него вчера король.

- Миллионы? - с ужасом воскликнула маркиза.

- Четыре миллиона... четное число.

- Подлая женщина, - прошептала про себя г-жа де Бельер, измученная
этой жестокой радостью, однако она собралась с духом и ответила: - Я ду-
маю, что у господина Фуке найдется четыре миллиона.

- Если у него есть четыре миллиона, которые король просит сегодня,
может быть, у него не будет их через месяц, когда король попросит снова.

- Король опять будет просить у него денег?

- Разумеется; вот потому-то я и говорю, что разорение господина Фуке
неминуемо. Из самолюбия он будет безотказно давать деньги, а когда их не
хватит - ему крышка.

- Твоя правда, - сказала маркиза дрожащим голосом, - план рассчитан
верно... А скажи, пожалуйста, господин Кольбер очень ненавидит господина
Фуке?

- Мне кажется, что он недолюбливает его... Господин Кольбер теперь в
большой силе; он выигрывает, если узнать его поближе, - у него ги-
гантские замыслы, большая выдержка, осторожность; он далеко пойдет.

- Он будет министром финансов?

- Возможно... Так вот почему, дорогая моя маркиза, я так жалела этого
бедного человека, который любил меня, даже обожал; вот почему, видя, ка-
кой он несчастный, я прощала ему в душе его измену... в которой он рас-
каивается, судя по некоторым данным; вот почему я склонна была утешить
его и дать ему добрый совет: он, наверно, понял бы мой поступок и был бы
мне благодарен.

Маркиза, оглушенная, уничтоженная этим натиском, рассчитанным с мет-
костью хорошего артиллерийского огня, не знала, что отвечать, что ду-
мать.

- Так почему же, - проговорила она наконец, втайне надеясь, что Мар-
гарита не станет добивать побежденного врага, - почему бы вам не поехать
к господину Фуке?

- Положительно, маркиза, я начинаю серьезно думать об этом. Нет, по-
жалуй, неприлично самой делать первый шаг. Разумеется, господин Фуке лю-
бит меня, но он слишком горд. Не могу же я подвергать себя риску... Кро-
ме того, я должна поберечь и мужа. Ты ничего не говоришь... Ну, в таком
случае я посоветуюсь с господином Кольбером.

И она с улыбкой встала, собираясь прощаться. Маркиза была не в силах
подняться на ноги.

Маргарита сделала несколько шагов, наслаждаясь унижением и горем сво-
ей соперницы; потом она вдруг спросила:

- Ты не проводишь меня?

Маркиза пошла за ней, бледная, холодная, не обращая внимания на кон-
верт, который она заботливо старалась прикрыть юбкой во время разговора.

Затем она открыла дверь в молельную и, даже не поворачивая головы в
сторону Маргариты Ванель, ушла туда и заперла за собой дверь.

Как только маркиза исчезла, ее завистливая соперница бросилась, как
пантера, на конверт и схватила его.

- У-у-у, лицемерка! - прошипела она, скрежеща зубами. - Конечно, она
читала письмо от Фуке, когда я приехала!

И, в свою очередь, выбежала вон из комнаты.

А в это время маркиза, очутившись в безопасности за дверью, по-
чувствовала, что силы окончательно изменяют ей; с минуту она стояла,
побледнев и окаменев, как статуя; потом, подобно статуе, которую колеб-
лет ураган, она покачнулась и упала без чувств на ковер.

VIII

СЕРЕБРО Г-ЖИ ДЕ БЕЛЬЕР

Удар был особенно тяжел из-за его неожиданности.

Прошло немало времени, пока маркиза оправилась; но придя в себя, она
стала размышлять о назревающих событиях. Она перебирала в памяти все,
что сообщила ей ее безжалостная подруга.

Вскоре природный ум этой энергичной женщины взял верх над чувством
бесплодного сострадания.

Маркиза не принадлежала к тем женщинам, которые плачут и ахают над
несчастьем вместо того, чтобы попытаться действовать. Стиснув виски по-
холодевшими пальцами, она просидела минут десять в раздумье; потом, под-
няв голову, твердой рукой позвонила.

Она приняла решение.

- Все ли готово к отъезду? - осведомилась она у вошедшей горничной.

- Да, сударыня, но мы думали, что вы уедете в Бельер не раньше, чем
через три дня.

- Однако вы уложили драгоценности и серебро?

- Да, сударыня, но мы обыкновенно оставляем эти вещи в Париже; вы ни-
когда не берете драгоценностей с собою в деревню.

- Маркиза помолчала, потом сказала спокойным тоном:

- Пошлите за моим ювелиром.

Горничная ушла исполнять приказание, а маркиза направилась к себе в
кабинет и начала внимательно рассматривать свои драгоценности.

Никогда она не обращала столько внимания на свои богатства: она расс-
матривала эти драгоценности, только Иногда выбирала их. А в эту минуту
она любовалась величиною рубинов и чистой водой брильянтов; она приходи-
ла отчаяние от малейшего пятнышка или изъяна; золото казалось ей недос-
таточно тяжелым, а камни - мелкими.

Вошедший в комнату ювелир застал ее за этим занятием.

- Господин Фоше! Кажется, вы поставляли мне все драгоценности?

- Да, маркиза.

- Я не могу припомнить, сколько стоило это серебро.

- Сударыня, кувшины, кубки и блюда с футлярами.

- Да столовые приборы, мороженицы и тазы для варки варенья - все это
обошлось вам в шестьдесят тысяч ливров.

- Господи, только и всего?

- Сударыня, в то время вы находили, что это очень дорого...

- Правда, правда. Я действительно припоминаю, что было дорого; ведь
тут ценится работа, не так ли?

- Да, сударыня, и гравировка, и чеканка, и отливка.

- А какую часть стоимости вещи составляет работа?

- Третью часть, сударыня.