Чтение 152–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

бороться, ты так же слаб, как и я, даже слабее. Когда ты был силен и
здоров, ты мог бы меня защитить, а теперь ты можешь только понимать меня
и радоваться или печалиться вместе со мной. Это последнее счастье, кото-
рое бог забыл отнять у меня.

При этих словах в глазах Нуартье появилось выражение такого глубокого
лукавства, что девушке показалось, будто он говорит:

- Ты ошибаешься, я еще многое могу сделать для тебя.

- Ты можешь что-нибудь для меня сделать, дедушка? - выразила словами
его мысль Валентина.

- Да.

Нуартье поднял глаза к небу. Это был условленный между ним и Валенти-
ной знак, выражающий желание.

- Что ты хочешь, дедушка? Я постараюсь понять.

Валентина стала угадывать, высказывая вслух свои предположения, по
мере того как они у нее возникали; но на все ее слова старик неизменно
отвечал "нет".

- Ну, - сказала она, - прибегнем к решительным мерам, раз уж я так
недогадлива!

И она стала называть подряд все буквы алфавита, от А до Н, с улыбкой
следя за глазами паралитика; когда она дошла до буквы Н, Нуартье сделал
утвердительный знак.

- Так! - сказала Валентина. - То, чего ты хочешь, начинается с буквы
Н; значит, мы имеем дело с Н? Ну-с, что же нам от него нужно, от этого
Н? На, не, ни, но...

- Да, да, да, - ответил старик.

- Так это но?

- Да.

Валентина принесла словарь и, положив его перед Нуартье на пюпитр,
раскрыла его; увидев, что взгляд старика сосредоточился на странице, она
начала быстро скользить пальцем сверху вниз, по столбцам.

С тех пор как, шесть лет тому назад, Нуартье впал в то тяжелое состо-
яние, в котором он теперь находился, она научилась легко справляться с
этим делом и угадывала мысль старика так же быстро, как если бы он сам
искал в словаре нужное ему слово.

На слове нотариус Нуартье сделал ей знак остановиться.

- Нотариус, - сказала она, - ты хочешь видеть нотариуса, дедушка?

Нуартье показал, что он действительно желает видеть нотариуса.

- Значит, надо послать за нотариусом? - спросила Валентина.

- Да, - показал старик.

- Надобно, чтобы об этом знал мой отец?

- Да.

- А спешно тебе нужен нотариус?

- Да.

- За ним сейчас пошлют. Это все, что тебе нужно?

- Да.

Валентина подбежала к звонку и вызвала лакея, чтобы пригласить к деду
господина или госпожу де Вильфор.

- Ты доволен? - спросила Валентина. - Да... еще бы! Не так-то легко
было догадаться!

И она улыбнулась деду, как улыбнулась бы ребенку.

В комнату вошел Вильфор, приведенный Барруа.

- Что вам угодно, сударь? - спросил он паралитика.

- Отец, - сказала Валентина, - дедушка хочет видеть нотариуса.

При этом странном, а главное - неожиданном требовании Вильфор обме-
нялся взглядом с паралитиком.

- Да, - показал тот с твердостью, которая ясно говорила, что с по-
мощью Валентины и своего старого слуги, осведомленного теперь о его же-
лании, он готов на борьбу.

- Вы желаете видеть нотариуса? - повторил Вильфор.

- Да.

- Зачем?

Нуартье ничего не ответил.

- Но для чего вам нужен нотариус? - спросил Вильфор.

Взгляд старика оставался неподвижным, немым; это означало: "Я настаи-
ваю на своем".

- Чтобы чем-нибудь досадить нам? - сказал Вильфор. - К чему это?

- Но, однако, - сказал Барруа, готовый с настойчивостью, присущей
старым слугам, добиваться своего, - если мой господин желает видеть но-
тариуса, так, видно, он ему нужен. И я пойду за нотариусом.

Барруа не признавал иных хозяев, кроме Нуартье, и не допускал, чтобы
в чем-нибудь противоречили его желаниям.

- Да, я желаю видеть нотариуса, - показал старик, закрывая глаза с
таким вызывающим видом, словно он говорил: "Посмотрим, осмелятся ли не
исполнить моего желания".

- Если вы так настаиваете, нотариуса приведут, но мне придется изви-
ниться перед ним за себя и за вас, потому что это будет смехотворно.

- Все равно, - сказал Барруа, - я схожу за ним.

И старый слуга удалился торжествуя.

II. ЗАВЕЩАНИЕ

Когда Барруа выходил из комнаты, Нуартье лукаво и многозначительно
взглянул на внучку. Валентина поняла этот взгляд; понял его и Вильфор,
потому что лицо его омрачилось и брови сдвинулись.

Он взял стул и, усевшись против паралитика, приготовился ждать.

Нуартье смотрел на него с полнейшим равнодушием, но уголком глаза он
велел Валентине не беспокоиться и тоже оставаться в комнате.

Через три четверти часа Барруа вернулся вместе с нотариусом.

- Сударь, - сказал Вильфор, поздоровавшись с ним, - вас вызвал при-
сутствующий здесь господин Нуартье де Вильфор; общий паралич лишил его
движения и голоса, и только мы одни, и то с большим трудом, умудряемся
понимать кое-какие обрывки его мыслей.

Нуартье обратил на Валентину свой взгляд, такой серьезный и властный,
что она немедленно вступилась:

- Я, сударь, понимаю все, что хочет сказать мой дед.

- Это верно, - прибавил Барруа, - все, решительно все, как я уже ска-
зал по дороге господину нотариусу.

- Разрешите, господа, сказать вам, - обратился нотариус к Вильфору и
Валентине, - что это как раз один из тех случаев, когда должностное лицо
не может действовать опрометчиво, не навлекая этим на себя тяжкой от-
ветственности. Для того чтобы акт был законным, нотариус прежде всего
должен быть убежден, что он в точности передал волю того, кто ему его
диктует. Я же не могу быть уверен в согласии или несогласии клиента, ли-
шенного дара речи; и так как предмет его желания или нежелания будет для
меня не ясен ввиду его немоты, то мое участие совершенно бесполезно и
было бы противозаконно.

Нотариус собирался удалиться. Еле уловимая торжествующая улыбка
мелькнула на губах королевского прокурора.

Со своей стороны Нуартье взглянул на Валентину с таким горестным вы-
ражением, что она преградила нотариусу дорогу.

- Сударь, - сказала она, - тот язык, на котором я объясняюсь с моим
дедом, настолько легко усвоить, что я в несколько минут могу вас научить
так же хорошо понимать его, как понимаю сама. Скажите, что вам нужно для
того, чтобы ваша совесть была совершенно спокойна?

- То, что необходимо для законности наших актов, - отвечал нотариус,
- уверенность в согласии или несогласии. Завещатель может быть болен те-
лом, но он должен быть здрав рассудком.

- Ну, так вот, сударь, два знака убедят вас в том, что рассудок моего
деда никогда не был более здравым, чем сейчас. Господин Нуартье, лишен-
ный голоса, лишенный движения, закрывает глаза, когда хочет сказать
"да", и мигает несколько раз, когда хочет сказать "нет". Теперь вы знае-
те достаточно, чтобы беседовать с ним; попробуйте же.

Взгляд, брошенный стариком на Валентину, был так полон любви и благо-
дарности, что даже нотариус понял его.

- Вы слышали и поняли все, что сказала ваша внучка, сударь? - спросил
нотариус.

Нуартье медленно закрыл глаза и через секунду снова открыл их.

- И вы подтверждаете то, что она сказала? То есть что названные ею
знаки именно те, с помощью которых вы передаете другим вашу мысль?

- Да, - показал старик.

- Это вы меня пригласили?

- Да.

- Чтобы составить ваше завещание?

- Да.

- И вы не желаете, чтобы я ушел, не составив этого завещания?

Паралитик быстро заморгал глазами.

- Ну вот, сударь, теперь вы его понимаете? - спросила Валентина. -
Ваша совесть может быть спокойна?

Но раньше, чем нотариус успел ответить, Вильфор отвел его в сторону:

- Сударь, - сказал он, - неужели вы считаете, что такое ужасное физи-
ческое потрясение, какое перенес господин Нуартье де Вильфор, может не
отразиться в сильной степени и на его умственных способностях?

- Меня беспокоит не столько это, - отвечал нотариус, - сколько то,
каким образом мы будем угадывать его мысли, чтобы вызывать ответы?

- Вы же сами видите, что это невозможно, - сказал Вильфор.

Валентина и старик слышали этот разговор. Нуартье остановил прис-
тальный и решительный взгляд на Валентине; этот взгляд явно требовал,
чтобы она возразила.

- Не беспокойтесь об этом, сударь, - сказала она. - Как бы ни было