здесь. У Бассина найдется лишняя койка. Он живет в двух шагах отсюда.
Давайте отложим разговор до утра.
свою способность к здравому мышлению и решительным действиям. Но комната
закачалась и опрокинулась. Я ухватился за стол и замер.
на плечо.
глаза, но на этот раз не от горя, хотя горе никуда не ушло, оно всегда
со мной, как симфония сфер, а от искренней радости. Я так долго сидел в
одиночке.
Имперского Флота и швейцарский гвардеец. И вместе с бывшим Папой Тейяром
отвел меня в тесную комнатку, где я рухнул на койку. Уже сквозь сон я
почувствовал, как с меня кто-то стаскивает ботинки. Наверное, бывший
Папа.
стандартных часов. Ночи чересчур коротки. Утром я все еще ликовал от
ощущения свободы, но голова раскалывалась, спина ныла, живот сводило, а
во рту будто поселилась колония маленьких мохнатых существ.
жизнь. Чересчур шумная кухарка разогревала чан с водой. Женщины и дети
уже приступили к делам, а мужчины выбирались из халуп - заросшие
щетиной, с красными глазами и страдальческим выражением, слишком хорошо
мне знакомым.
- наверное, де Сойя и Дюре, пока я спал, отслужили утреннюю мессу.
Бассин Ки громогласно поприветствовал меня и провел к небольшому
строению, оказавшемуся мужской умывалкой. Холодная вода закачивалась в
резервуар наверху, и можно было облиться ледяной водой. Утром на Пасеме
холодно, совсем как на Тянь-Шане, ледяной душ быстро привел меня в
чувство. Ки принес мне чистую новую одежду - плисовые рабочие брюки,
тонкую синюю шерстяную рубашку, широкий пояс и грубые башмаки, куда
более удобные, чем ботинки, которые я упрямо обувал день за днем
тринадцать стандартных месяцев в "кошачьем ящике" Шредингера. Выбритый,
чистый, в новой одежде, с дымящейся кружкой кофе в руках (мне вручила ее
юная невеста Ки), с перекинутым через плечо ремешком скрайбера, я
наконец-то почувствовал себя человеком. И тут же привычно подумал: "Энее
понравится это свежее утро", - и солнце для меня снова померкло.
несуществующей реке. Развалины Ватикана напоминали античные руины.
Вдалеке мелькали солнечные зайчики в ветровых стеклах автомобилей, а
время от времени высоко над развалинами пролетал ТМП, и я наконец понял,
что это вовсе не второе Падение - даже Пасем не откатился обратно к
варварству. Утром Ки объяснил, что кофе доставлен из мало пострадавших
сельскохозяйственных городков на западе. Ватикан и административные
центры пострадали сильнее всего, но сейчас жители начали понемногу
отстраиваться.
приятном молчании, стряхивая крошки с колен и прихлебывая кофе. Солнце
потихоньку поднималось за нашими спинами, отбрасывая на землю прозрачные
тени дыма костров и кухонных плит.
молчание. - Вы на Пасеме отрезаны от мира, но по-прежнему в курсе всего,
что творится на других планетах.
дотягиваемся до тех, кого знаем и ценим. К примеру, сегодня утром я
прикоснулся к мыслям сержанта Грегориуса - он сейчас на Безбрежном Море.
перед телепортацией, но все-таки вежливо поинтересовался:
быстро изолировали горстку имперских верноподданных, хотя бои между
различными группировками Священной Империи нанесли ряд значительных
повреждений гражданским платформам. Грегориус стал кем-то вроде мэра в
среднем поясе. Должен уточнить, совершенно вопреки его собственному
желанию. Сержант никогда не рвался в командиры, иначе давным-давно стал
бы офицером.
Я широким жестом обвел руины, далекое шоссе и ТМП, приближающийся с
запада.
прежнего главы Гильдии торговцев Кендзо Исодзаки. Его штаб расположен в
развалинах старого Тора Гильдии, но он часто навещает планету.
через Связующую Бездну, он готовился к атаке на Биосферу Звездного
Древа.
Сопричастности. Последовало всеобщее замешательство. Часть Флота
присягнула кардиналу Лурдзамийскому, другая - под предводительством
Кендзо Исодзаки, получившего титул командора ордена Госпитальеров, -
делала все возможное, чтобы прекратить кровопролитие. Лоялисты удержали
в своих руках большинство "архангелов", ведь без воскрешения те
совершенно бесполезны. Исодзаки привел в систему Пасема свыше сотни
старых звездолетов с двигателем Хоукинга и нанес поражение последним
сторонникам Центра.
Это не моя забота.
временно, ему помогают выборные советы всех кантонов Пасема. По части
снабжения ему нет равных - как раз то, что нам сейчас нужно. А местные
органы тоже справляются вполне сносно. Раньше в этой системе о настоящей
демократии слыхом не слыхивали. Ну, новая система пока хромает, но
работает. По-моему, Исодзаки помогает наладить что-то вроде
капиталистической торговли с человеческим лицом ради тех дней, когда мы
сможем беспрепятственно перемещаться по пространству бывшей Священной
Империи.
миллиардов людей переносятся с планеты на планету без звездолетов и
нуль-порталов. Сотни миллиардов людей смогут общаться между собой,
прикасаясь к Бездне сердцем и разумом. Все будет обстоять та к же, как в
дни расцвета Великой Сети Гегемонии, только без фальшивых нуль-порталов
и мультилиний Техно-Центра. Нет, тут же уточнил я, это будет ничуть не
похоже на Гегемонию. Возникнет нечто совершенно иное. Нечто
беспрецедентное в человеческой истории. Энея необратимо изменила мир.
мягким французским акцентом.
если Наблюдатель забрал его в какую-нибудь далекую систему, куда я
телепортироваться не смогу? А если они вернулись на Старую Землю - сумею
ли я преодолеть сто шестьдесят две тысячи световых лет? Энея сумела. Но
ей помогли львы, медведи и тигры. Смогу ли я когда-нибудь различить в
сложном хоре Бездны их голоса? Вопросы чересчур общие, расплывчатые и к
делу не относятся.
потому что Энея хотела, чтобы я... ее пепел... но... - Снова смутившись
слишком явной демонстрации чувств, я указал на оплавленный холм на месте
замка Святого Ангела. - Может, вернусь на Гиперион. Повидаться с
Мартином Силеном. - И мысленно добавил: "Пока он еще жив".
крошки. И вдруг мне в голову пришла очевидная мысль.
еще куда-нибудь, если уж на то пошло. Мне кажется, я сумею вспомнить,
как телепортироваться, а Энея брала людей с собой, просто держа их за
руки. Да что там, она целый "Иггдрасиль" телепортировала простым усилием
воли.
- я, пожалуй, составлю вам компанию. Но сначала я хотел бы вам кое-что
показать. Извините нас, отец Дюре, Бассин.
вмещавшей высокий деревянный гардероб для облачения и небольшую
дарохранительницу, де Сойя отдернул занавеску, прикрывавшую маленький
альков, вынул оттуда короткий металлический цилиндр, чуть поменьше
термоса для кофе, и протянул его мне. Я уже протянул руку - и вдруг
оцепенел, не в силах прикоснуться к цилиндру.
Боюсь, немного.
подумали, что целесообразно забрать кремированные останки нашей юной
подруги. Были ведь и такие, кто хотел отыскать их и сохранить как святые
мощи... дав начало новому культу. Мне почему-то показалось, что Энея
Адамов Григорий
Перумов Ник
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Смоленский Вадим
Куликов Роман