по-шляхетски: "Пойдешь, значит, ко мне на землю?" А он в ответ
чиниться не станет, запишет: "Пойду!" - и вся угода!
князь Сагор собирался после этого открыть проход через Рубеж меж
нашими Сосудами?
дружески шепнул между делом: не простая ты баба! Вот перед тем, как
подписи-печати ставить, и пошлем мы тебя гонцом к стороже Рубежной!
Они, сказывают, и кнежу Сагорскому, и тебе, пышна пани, клятву давали:
за труды ваши вывести к спасению! А брехать им не с руки... не могут
они брехать, в том кнеж мне слово давал! Вот и велишь ты им:
пропускайте, мол! кнеж Сагорский к сотнику Логину гостевать едет!
успела. Бешеная панна сотникова разом про хромоту забыла. Где
усталость?! где хворь?! Птицей слетела со скамьи, встала против отца.
Глазищи в Пол-лица, зарницами полыхают: того и гляди стены ясным огнем
займутся.
пытками Мучил! пахолкам своим в забаву отдал! А ты... ты с ним, с псом
шелудивым, угоды подписывать мостишься?! Где твоя честь, где гонор
черкасский?!
тому кнежу хоть замуж за него идти поклянется! Там видно будет...
Впервой что ли, батьке вашему по своему слову каблуками плясать?..
мыслите? А зачем вам душа жидовская? У Рудого Панька на христианскую
сменять? или в заклад до поры оставите?!
Выбежал прочь пан сотник. От греха подальше.
мог понять: откуда такое спокойствие? Глупый, глупый каф-Малах, отчего
ты не кричишь? отчего не споришь взахлеб?
осторожно трогая засохшую ссадину на подбородке. - У корчмарки Баськи,
на гулянке? помнишь?! То-то хлопцы веселились, пока живы: нарядятся в
хари и давай вприсядку! А вот еще, бывало, один оденется жидом, а
другой чортом, начнут сперва целоваться, а после ухватятся за чубы...
обвисли!) подвел итог:
собственно, заключалось веселье на гулянке, тоже не поняла. Да и не
надо было. Наверное, бывалый черкас просто решил разрядить тяжкое
молчанье, повисшее в зале после шумного ухода господина сотника.
чумак Гринь порой схватывался в горячечном бреду: "Мамо! мамо моя!
братика отдайте!.." - и умолкал, захлебнувшись.
кем? Думалось о другом: о мастере. О князе Сагоре, что родного сына в
залог не побоялся отдать. О словах Логина Загаржецкого: "Да вроде
просить я кнежа буду на бумаге, по-шляхетски: Пойдешь, значит, ко мне
на землю? А он в ответ чиниться не станет, запишет: Пойду! - и вся
угода!"
фортель решил выкинуть Сагор-умннца? - а все складывалось мастью в
масть. Ведь отозвал же войско, когда, считай, взяли латники замок? -
отозвал. Переговоры начал. Вдруг действительно: выход? Врать Малахи и
впрямь от сотворения мира не умеют, тут мастер правду сказал господину
сотнику; нет лжи в самом их естестве, многое есть, а лжи нету...
подобные веселому Стасю и неистовому сотнику Логину, на скорую руку
именующему женщину-Проводника через раз "пышной пани", а через два
"ведьмой"? Такие перспективы мало радовали Сале Кеваль, бывшую
Куколку. Но и другая возможность - отдаться на чистую милость Существ
Служения, позволив им выполнить обещанное, как они это сами понимают!
- и это счастье из небольших.
начать эвакуацию через те Рубежи, что еще способны пропустить тела
плотские из гибнущего Сосуда.
мраке, водный простор от края до края, где барахтаешься в обнимку с
рукотворной медузой, - и, наконец, горный лабиринт, безлюдное
нагромождение скал под небом цвета яичного желтка.
мастером, укрепят, того и гляди, века прожить удастся.
вызволят, и там, глядишь, придет оно, спасение-то! Жаль, вслух не
обещано напрямик: когда придет? Завтра? через год? через вечность?!
Жди паруса на горизонте: в звездном мраке - жди, в водном просторе -
жди, в горном лабиринте - дожидайся!
престарелых безумцев? одного безумца? ни одного?!
князь-отец сына возьмет.
мордочкой в ладонь. Но не это вывело Сале Кеваль из скорбных раздумий.
ножен. Ухватился за разряженный пистоль могучий черкас Мыкола; брат
его сверкнул зрительными стеклышками, завертел дивно стриженной
башкой. Консул Юдка встопорщил пламень бороды, огляделся истово:
прочь, Тени! прочь! Даже каф-Малах, до того сидевший храмовым
истуканом, вздрогнул; пустил рыжие огни гулять в чудных глазницах.
И на колени пала:
кинулся к девушке есаул, на ходу пряча бесполезное оружие.
так и осталось. Зал, люди... нелюди. Солнце на полу - пятнами. Гарью
по сей час со двора тянет, гарью да еще пылью каменной.
после схватки с магом Серебряного Венца за черкасские души никаких сил
в запасе не оставалось - но она все-таки сунулась наугад в эфир.
слабо. Голова кружится, ходит ходуном... и во чреве слизняк, ровно
младенчик, шевелится. Ползет, сучит боками, слюдяную дорожку
оставляет. Как тогда, на донжоне, меж зубцами...
будто столбы дорожные. Держат, не пускают; синими искрами грозят. И
смерть напротив подбоченилась: безликая, безвидая.
глотки, да на один чужой, басовитый голос. Только Сале вовремя глаза
открыть успела, выдралась из морока, оставляя на прутьях клочья души,
- а хромая девушка, видать, там осталась.
прочь. Так ребенок в сердцах злую игрушку, что пальчик больно
Семенова Мария
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Елманов Валерий
Суворов Виктор