Чтение 153–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

- Ах, сударыня, там не такая тонкая работа. За него можно дать только
тридцать тысяч ливров, стоимость самого металла.

- Всего девяносто, - прошептала маркиза. - Но господин Фоше, есть еще
серебро моей матери; помните, целая гора? Я его держала только как вос-
поминание.

- Ах, сударыня, то серебро - целое состояние для людей менее обеспе-
ченных, чем вы. В то время все вещи делались очень массивными, не то что
теперь. Но такую посуду не принято подавать на стол: она слишком гро-
моздка.

- Да это как раз то, что нужно! Сколько в ней весу?

- По крайней мере, тысяч на пятьдесят ливров. Я уже не говорю про ог-
ромные буфетные вазы: они одни стоят десять тысяч ливров пара.

- Сто пятьдесят! - воскликнула маркиза. - Вы уверены в цифрах, госпо-
дин Фоше?

- Уверен, сударыня. Да ведь не трудно прикинуть на весах.

- Теперь перейдем к другим вещам, - продолжала г-жа де Бельер.

И она открыла ларчик с драгоценностями.

- Узнаю эти изумруды, - сказал ювелир, - я сам их оправлял; самые
лучшие изумруды при дворе, то есть, виноват: самые лучшие принадлежат
госпоже де Шатильон; они ей достались от Гизов; но ваши, сударыня, вто-
рые.

- Сколько они стоят? И есть ли возможность продать их?

- Сударыня, ваши драгоценности купят с удовольствием: все знают, что
у вас лучший подбор камней во всем Париже. Вы не из тех дам, которые ме-
няют купленное; вы покупаете всегда самое лучшее и умеете это сохранить.

- Так сколько могут дать за эти изумруды?

- Сто тридцать тысяч ливров.

Маркиза занесла эту цифру в свою записную книжечку.

- А за это колье? - спросила она.

- Отличные рубины. Я и не знал, что они есть у вас.

- Оцените.

- Двести тысяч ливров. Один средний стоит сто тысяч.

- Да, да, я так и думала, - подхватила маркиза. - Теперь брильянты.
Ах, у меня масса брильянтов: кольца, цепочки, подвески, серьги, аграфы!
Оценивайте поскорее, господин Фоше.

Ювелир вооружился лупой, вынул весы, взвешивал, осматривал и тихонько
считал про себя.

- Все эти камни могут дать госпоже маркизе сорок тысяч ливров ежегод-
ного дохода.

- По-вашему, они стоят восемьсот тысяч ливров?..

- Около того.

- Я так и думала. Не считая оправы, разумеется?

- Да, сударыня. И если бы мне дали эти вещи купить или продать, то я
удовольствовался бы за комиссию одним золотом, в которое оправлены эти
камни, и заработал бы добрых двадцать пять тысяч ливров.

- Так не угодно ли вам взяться за продажу этих вещей с тем условием,
что вы заплатите мне за все сейчас же наличными деньгами?

- Что вы, сударыня? - опешил ювелир. - Неужели вы собираетесь продать
свои брильянты?..

- Тише, господин Фоше, не беспокойтесь, пожалуйста; дайте мне только
ответ. Вы человек честный, тридцать лет состоите поставщиком нашего до-
ма, знали и моего отца, и мою мать, которые заказывали вещи еще у роди-
телей ваших. Я говорю с вами как с другом: угодно ли вам Получить золо-
тую оправу камней за то, что вы купите все у меня за наличный расчет?

- Восемьсот тысяч ливров! Да ведь это такая громадная сумма! Так
трудно ее раздобыть!

- Я знаю.

- Посудите, сударыня, какие толки поднимутся в обществе, когда пойдет
слух о продаже вами драгоценностей!

- Никто не узнает об этом... Вы изготовите мне такие точно вещи,
только с фальшивыми камнями. Не возражайте: я так хочу. Продайте все по
частям, продайте одни камни, без оправы.

- Одни камни легче продать... Принц ищет драгоценности для туалетов
принцессы. Уже объявлен конкурс. Я легко могу продать принцу ваши камни
на шестьсот тысяч ливров. Я уверен, что они окажутся лучше всех прочих.

- Когда вы можете это устроить?

- В три дня.

- Хорошо, а остальное вы продадите частным лицам.

- Сударыня, умоляю вас, подумайте хорошенько... Если вы будете спе-
шить, вы потеряете сотню тысяч ливров.

- Я готова потерять хоть двести. Я хочу, чтобы все было оформлено се-
годня же к вечеру. Так вы согласны?

- Согласен, маркиза... Не скрываю, что на этой сделке я заработаю
пять тысяч пистолей.

- Тем лучше. А как вы заплатите мне?

- Золотом или бумагами Лионского банка, которые можно реализовать у
господина Кольбера.

- С посудой выйдет миллион, - прошептала маркиза. - Господин Фоше, вы
возьмете также золото и серебро. Скажете, что я желаю переплавить по мо-
делям, которые мне больше нравятся.

- Слушаю, маркиза.

- Золото, которое будет мне причитаться за посуду, сложите в сундук и
прикажите одному из ваших приказчиков ехать с этим сундуком, так, чтобы
мои люди не видели его; пусть приказчик подождет меня в карете.

- В карете моей жены? - спросил ювелир.

- Если желаете, я могу ехать в ней.

- Хорошо, маркиза.

- Серебро свезите с помощью трех моих людей.

- Слушаю, сударыня.

Маркиза позвонила.

- Велите подать фургон господину Фоше.

Ювелир раскланялся и ушел; по дороге он говорил, что маркиза велела
расплавить всю свою старинную посуду и сделать новую в более современном
стиле.

Через три часа маркиза отправилась к г-ну Фоше и получила от него на
восемьсот тысяч ливров бумаг Лионского банка и двести пятьдесят тысяч
ливров золотой монетою, сложенной в сундук, который приказчик с трудом
донес до кареты.

Эта карета, или, вернее, дом на колесах, составляла предмет восхище-
ния всего квартала; сверху донизу она была покрыта аллегорическими ри-
сунками и облаками, усеянными золотыми и серебряными звездами. Знатная
дама села в этот неуклюжий рыдван рядом с приказчиком, который забился в
угол, боясь задеть платье маркизы.

И приказчик крикнул кучеру, очень гордому тем, что везет маркизу:

- В Сен-Манде!

ПРИДАНОЕ

Лошади г-на Фоше были могучие першероны, чьи ноги походили на тумбы.
Как и карета, они явились на свет еще в первой половине столетия. Ес-
тественно, что они не могли бежать так быстро, как английские лошади
г-на Фуке, и им понадобилось два часа, чтобы одолеть расстояние до
Сен-Манде.

Маркиза остановилась у двери, хорошо ей знакомой, хотя видела эту
дверь всего только раз.

Она вынула из кармана ключ, вложила его в замок, толкнула дверь, ко-
торая беззвучно отворилась, и приказала приказчику поднять сундук на
второй этаж. Но сундук оказался таким тяжелым, что приказчик был вынуж-
ден прибегнуть к помощи кучера.

Сундук поставили в маленькой комнатке, не то прихожей, не то будуаре,
примыкавшей к той зале, где мы видели г-жа Фуке у ног маркизы.

Госпожа де Бельер дала кучеру луидор, одарила приказчика обворожи-
тельной улыбкой и отпустила обоих. Она сама заперла за ними дверь и ос-
талась в комнатке одна.

Хотя слуг не было видно, но все было приготовлено для гостьи. В ками-
не горел огонь, в канделябры были вставлены свечи, на этажерке стояли
закуски, вина и фрукты, на столах лежали книги, а в японских вазах кра-
совались букеты живых цветов.

Точно волшебный дом.

Маркиза зажгла свечи в канделябрах, вдохнула аромат цветов, села и
задумалась.

Она размышляла, как оставить г-ну Фуке эти деньги, чтобы он не мог
догадаться, откуда они. Она схватилась за первое пришедшее ей в голову
средство.

Можно просто позвонить, вызвать г-на Фуке и убежать; отдав ему милли-
он, она будет счастливее, чем если бы сама нашла миллион. Но ведь Фуке
догадается и, пожалуй, откажется принять как дар то, что он, быть может,
принял бы как заем, и, таким образом, вся ее затея пропадет даром.

Для полной удачи нужно было серьезно обдумать этот шаг, убедить супе-
ринтенданта в безвыходности его положения, пустить в ход все красноречие
дружбы, а если и этого окажется мало, пробудить в нем страсть, против
которой никто не может устоять.

Суперинтендант был известен как человек очень щепетильный и гордый;
он ни за что не допустил бы, чтобы женщина разорилась ради него. Нет, он
стал бы всеми силами бороться, и только любимая женщина могла сломить
его упорство.

Но любил ли он ее?

Способен ли этот легкомысленный и увлекающийся человек ограничиться