Чтение 153–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

трудно или, вернее, как бы вам ни казалось трудно понять мысль моего де-
да, я вам ее раскрою, так что у вас не останется никаких сомнений. Вот
уже шесть лет, как я нахожусь около господина Нуартье, и пусть он сам
вам скажет, был ли за эти шесть лет хоть один случай, чтобы какое-нибудь
его желание осталось у него на сердце, оттого что я не могла его понять?

- Нет, - показал старик.

- Так попробуем, - сказал нотариус, - вы согласны на то, чтобы маде-
муазель де Вильфор была вашим переводчиком?

Паралитик сделал знак, что да.

- Отлично! Итак, сударь, чего же вы от меня желаете и какой акт хоти-
те совершить?

Валентина стала называть по порядку буквы алфавита. Когда они дошли
до буквы З, красноречивый взгляд Нуартье остановил ее.

- Господину Нуартье нужна буква З, - сказал нотариус, - это ясно.

- Подождите, - сказала Валентина, потом обернулась к деду, - за...

Старик сразу же остановил ее.

Тогда Валентина взяла словарь и на глазах у внимательно наблюдавшего
нотариуса стала перелистывать страницы.

- Завещание, - указал се палец, остановленный взглядом Нуартье.

- Завещание! - воскликнул нотариус. - Это ясно. Господин Нуартье же-
лает составить завещание.

- Да, - несколько раз показал Нуартье.

- Да, это удивительно, сударь, согласитесь сами, - сказал нотариус
изумленному Вильфору.

- Действительно, - возразил тот, - и еще удивительнее было бы это за-
вещание, потому что все же я сомневаюсь, чтобы его пункты, слово за сло-
вом, могли ложиться на бумагу без искусного подсказывания моей дочери. А
Валентина, быть может, слишком заинтересована в этом завещании, чтобы
быть подходящим истолкователем никому не ведомых желаний господина Ну-
артье де Вильфор.

- Нет, нет, нет! - показал паралитик.

- Как! - сказал Вильфор. - Валентина не заинтересована в вашем заве-
щании?

- Нет, - показал Нуартье.

- Сударь, - сказал нотариус, который, в восторге от проделанного опы-
та, уже готовился рассказывать в обществе все подробности этого живопис-
ного эпизода, - сударь, то, что я сейчас только считал невозможным, ка-
жется мне теперь совершенно легким; и это завещание будет простонапросто
тайным завещанием, то есть предусмотренным и разрешенным законом, если
только оно оглашено в присутствии семи свидетелей, подтверждено при них
завещателем и запечатано нотариусом опять-таки в их присутствии. Времени
же оно потребует едва ли многим больше, чем обыкновенное завещание;
прежде всего существуют узаконенные формы, всегда неизменные, а что ка-
сается подробностей, то их нам укажет главным образом само положение дел
завещателя, а также вы, который их вели и знаете их. Впрочем, для того
чтобы этот акт явился неоспоримым, мы придадим ему полнейшую достовер-
ность; один из моих коллег послужит мне помощником и, в отступление от
обычаев, будет присутствовать при его составлении. Удовлетворит ли это
вас, сударь? - продолжал нотариус, обращаясь к старику.

- Да, - ответил Нуартье, радуясь, что его поняли.

"Что он задумал?" - недоумевал Вильфор, которого его высокое положе-
ние заставляло быть сдержанным и который все еще не мог попять, куда
клонит его отец.

Он обернулся, чтобы послать за вторым нотариусом, которого назвал
первый, но Барруа, все слышавший и догадавшийся о желании своего хозяи-
на, успел уже выйти.

Тогда королевский прокурор распорядился пригласить наверх свою жену.

Через четверть часа все собрались в комнате паралитика, и прибыл вто-
рой нотариус.

Оба нотариуса быстро сговорились. Г-ну Нуартье прочитали обычный
текст завещания, затем, как бы для того, чтобы испытать его разум, пер-
вый нотариус, обратясь к нему, сказал:

- Когда пишут завещание, сударь, то это делают в чью-нибудь пользу.

- Да, - показал Нуартье.

- Имеете ли вы представление о том, как велико ваше состояние?

- Да.

- Я назову вам несколько цифр, постепенно возрастающих, вы меня оста-
новите, когда я дойду до той, которую вы считаете правильной.

- Да.

В этом допросе было нечто торжественное; да и едва ли борьба разума с
немощной плотью выступала когда-нибудь так наглядно, - это было зрелище
если не возвышенное, как мы чуть было не сказали, то во всяком случае
любопытное.

Все столпились вокруг Нуартье; второй нотариус уселся за стол и при-
готовился писать; первый нотариус стоял перед паралитиком и предлагал
вопросы.

- Ваше состояние превышает триста тысяч франков, не так ли? - спросил
он.

Нуартье сделал знак, что да.

- Оно составляет четыреста тысяч франков? - спросил нотариус.

Нуартье остался недвижим.

- Пятьсот тысяч франков?

Та же неподвижность.

- Шестьсот тысяч? семьсот тысяч? восемьсот тысяч? девятьсот тысяч?

Нуартье сделал знак, что да.

- Вы владеете девятьюстами тысячами франков?

- Да.

- В недвижимости? - спросил нотариус.

Нуартье сделал знак, что нет.

- В государственных процентных бумагах?

Нуартье сделал знак, что да.

- Эти бумаги у вас на руках?

При взгляде, брошенном на Барруа, старый слуга вышел из комнаты и че-
рез минуту вернулся, неся маленькую шкатулку.

- Разрешите ли вы открыть эту шкатулку?

Нуартье сделал знак, что да.

Шкатулку открыли и нашли в ней на девятьсот тысяч франков билетов го-
сударственного казначейства.

Первый нотариус передал билеты, один за другим, своему коллеге; они
составляли сумму, указанную Нуартье.

- Все правильно, - сказал он, - вполне очевидно, что разум совершенно
ясен и тверд.

Затем, обернувшись к паралитику, он спросил:

- Итак, вы обладаете капиталом в девятьсот тысяч франков, и он прино-
сит вам, благодаря бумагам, в которые вы его поместили, около сорока ты-
сяч годового дохода?

- Да, - показал Нуартье.

- Кому вы желаете оставить это состояние?

- Здесь не может быть сомнений, - сказала г-жа де Вильфор. - Господин
Нуартье любит только свою внучку, мадемуазель Валентину де Вильфор; она
ухаживает за ним уже шесть лет; она своими неустанными заботами снискала
любовь своего деда, и я бы сказала, его благодарность; поэтому будет
вполне справедливо, если она получит награду за свою преданность.

Глаза Нуартье блеснули, показывая, что г-жа де Вильфор не обманула
его, притворно одобряя приписываемые ему намерения.

- Так вы оставляете эти девятьсот тысяч франков мадемуазель Валентине
де Вильфор? - спросил нотариус, считавший, что ему остается только впи-
сать этот пункт, но желавший все-таки удостовериться в согласии Нуартье
и дать в нем удостовериться всем свидетелям этой необыкновенной сцены.

Валентина отошла немного в сторону и плакала, опустив голову; старик
взглянул на нее с выражением глубокой нежности; потом, глядя на нотариу-
са, самым выразительным образом замигал.

- Нет? - сказал нотариус. - Как, разве вы не мадемуазель Валентину де
Вильфор назначаете вашей единственной наследницей?

Нуартье сделал знак, что нет.

- Вы не ошибаетесь? - воскликнул удивленный нотариус. - Вы действи-
тельно говорите нет?

- Нет! - повторил Нуартье. - Нет!

Валентина подняла голову; она была поражена не тем, что ее лишают
наследства, но тем, что она могла вызвать то чувство, которое обычно
внушает такие поступки.

Но Нуартье глядел на нее с такой глубокой нежностью, что она восклик-
нула:

- Я понимаю, дедушка, вы лишаете меня только своего состояния, но не
своей любви?

- Да, конечно, - сказали глаза паралитика, так выразительно закрыва-
ясь, что Валентина не могла сомневаться.

- Спасибо, спасибо! - прошептала она.

Между тем этот отказ пробудил в сердце г-жи де Вильфор внезапную на-
дежду, она подошла к старику.

- Значит, дорогой господин Нуартье, вы оставляете свое состояние ва-
шему внуку Эдуарду де Вильфор? - спросила она.

Было что-то ужасное в том, как заморгал старик; его глаза выражали
почти ненависть.

- Нет, - пояснил нотариус. - В таком случае - вашему сыну, здесь при-
сутствующему?

- Нет, - возразил старик.

Оба нотариуса изумленно переглянулись; Вильфор и его жена покраснели:
один от стыда, другая - от злобы.

- Но чем же мы провинились перед вами, дедушка? - сказала Валентина.