двора. Моргейз величественно поплыла следом, стараясь не смотреть ни на окно
Асунавы, ни на виселицу.
коридора Сарин вывел ее к боковой лестнице, поднявшись по которой, они
оказались в приемной Найола - прежде ей приходилось добираться дольше. Как
всегда, Найол не соблаговолил встать, а поскольку второго стула в комнате не
было, Моргейз приходилось стоять перед ним, словно просительнице. Найол
казался рассеянным. Он молча смотрел на нее и, кажется, даже не замечал.
Наверное, ей стоило бы вернуться к себе и приказать Талланвору, Ламгвину и
Базелу прорубить путь на волю мечами. Пусть они погибнут, и их королева
вместе с ними. Моргейз отроду не держала в руках меча, но умереть с мечом в
руке она бы сумела. А умри она, на престол взойдет Илэйн. Если, конечно,
удастся спихнуть оттуда ал'Тора. Белая Башня должна проследить за тем, чтобы
Илэйн получила причитающееся ей по праву, но. Но Белой Башне - хотя это и
казалось безумием - Моргейз доверяла еще меньше, чем Найолу. Нет, спасать
Андор придется ей самой. И уплатить за это немалую цену.
рассмеялся. Сделал вид, будто удивлен Ну конечно, она ведь гостья и вовсе не
замышляла никакого побега. Как славно было бы увидеть его на виселице.
осталось и следа. Он тут же призвал своего плюгавого писца с длиннющим
пергаментом, на котором все было написано загодя Имелась даже копия печати
Андора, да такая, что и сама Моргейз нипочем не отличила бы ее от настоящей.
оказались именно такими, каких она и ожидала Пейдрон Найол поведет
Белоплащников, чтобы восстановить ее на престоле, а в уплату, хотя в
договоре не было ни слова ни о какой плате, тысяча его воинов будет
расквартирована в Кэймлине навсегда. Они не подпадут под андорскую
юрисдикцию и получат право иметь собственный суд. На всей территории Андора
Чада Света будут уравнены в правах с гвардией королевы. Навечно. Моргейз
понимала, что, подписывая пергамент, совершает поступок, на ликвидацию
последствий которого уйдет вся ее жизнь, а может, и жизнь Илэйн, но выхода
не было. Особенно учитывая, что Львиный Трон достался ал'Тору в качестве
трофея. Он может отдать его Элении или Ниан, но тогда Андором будет править
марионетка ал'Тора. Если Башня все-таки возведет на престол Илэйн, ее дочь
тоже может превратиться в марионетку - марионетку Башни. Заставить себя
доверять Башне Моргейз не могла.
андорской печати. На красном воске внизу листа четко запечатлелся Лев Андора
в окружении Розового Венца. Итак, она стала первой в истории королевой,
допустившей на андорскую землю иноземное войско.Когда?.. - Произнести это
оказалось гораздо труднее, чем она думала.
чернил, чашки с песком и кубика теплого воска - он как будто только что
написал письмо. Затем, нацарапав собственную подпись и скрепив ее своей
печатью в виде полыхающего солнца, Найол вручил пергамент писцу:
обратился к ней: - Боюсь, Моргейз, что я не смогу выступить так скоро, как
мне бы хотелось. Предварительно мне надо рассмотреть некоторые вопросы,
которые ничуть не должны вас волновать. Это касается прохождения войск по
землям, не подвластным ни Кэймлину, ни Амадору. Прошу отнестись к этому как
к возможности еще некоторое время украшать наше общество своим присутствием.
готова была поклясться, что во взгляде, брошенном им на Найола, промелькнуло
удивление. Да и сама она чуть не ахнула. Он так наседал на нее с первого
дня, а теперь, оказывается, у него есть другие дела! Балвер поспешно
ретировался, будто опасался, что Моргейз выхватит пергамент у него из рук и
порвет его, но ничего подобного у королевы и в мыслях не было. Ладно хоть ее
не повесят - пока и это неплохо. С остальным можно повременить. Торопливость
в нынешних обстоятельствах неуместна. Пусть ее сопротивление сломлено, зато
у нее снова есть время. Неожиданный подарок, которым необходимо правильно
воспользоваться. Как там он сказал - украшать их общество?
лукавой:
лучше он считает ее сломленной. Сломленным противником пренебрегают, а стало
быть, не удостаивают его слишком уж пристальным вниманием. Проявив должную
осмотрительность, она, возможно, сумеет вернуть все, чем ей пришлось
поступиться, еще до того, как солдаты покинут Амадицию. Не зря же ее обучали
Игре Домов, и учителя у нее были незаурядные.
было скучно. - Конечно, придется проиграть, но к этому надо подойти тонко,
чтобы победа далась Найолу нелегко и ему впрямь не стало скучно. А Моргейз
терпеть не могла проигрывать.
кресла, на высокой спинке которого, прямо над его головой, красовалось на
чистейше белом диске покрытое сверкающим лаком изображение крючковатого
пастушьего посоха.
будто оправдываясь. - Вчера Приспешники Темного угодили в облаву. Мне
доложили, что, когда Тром выломал дверь, они распевали какие-то мерзкие
гимны во славу Тени. И никому - я проверял, никому! - не пришло в голову
выяснить, связаны ли они с ней.
служителю Руки Света.
нет никакой связи, если не считать того, что она ведьма, а они - Приспешники
Темного. А ведьму, в конце концов, содержат в Цитадели Света. Однако Асунава
отчего-то испытывал беспокойство.
Сарин. - Меня чуть не стошнило, когда я оказался рядом с колдуньей. Руки так
и чесались схватить ее за горло.
Конечно, размышлял он, Найол ненавидит Десницу Света. В большинстве своем
люди ненавидят тех, кого им приходится бояться. А вот Моргейз оказалась
отнюдь не слабой и показала свою способность противостоять Найолу. У многих,
только попади они в Цитадель Света, душа мигом ушла бы в пятки. Оно и
хорошо, окажись она слабее, это, в конце концов, могло бы нарушить некоторые
планы Асунавы. А он уже продумал мельчайшие детали судебного процесса, на
котором должны будут присутствовать послы всех земель, продумал каждый день,
вплоть до публичного признания Моргейз - а он сумеет добиться от нее
признания так, что никто и не поймет, каким способом... А потом -
торжественное оглашение приговора... И еще церемониал казни. Для нее
воздвигнут особую виселицу, которую надо будет сохранить в память об этом
событии.
Инквизитор с кроткой, благочестивой улыбкой. - Найол терпелив, но даже у его
терпения есть предел. Рано или поздно он передаст ее нам, и ей воздается по
справедливости.
одного из тех грандиозных фейерверков, какие устраивают Иллюминаторы, -
видеть их ей, правда, ни разу не доводилось, но она слышала, будто огни
вспыхивают по всему городу и повсюду разносится многоголосое эхо.
Хранительницы Мудрости наведывались туда каждый день, проверяли с помощью
саидар, не расставлены ли там какие ловушки, и рассказывали ей, как обстоят
дела. Вельможи, и тирские, и кайриэнские, с подозрением косились друг на
друга, а Берелейн пряталась в своих покоях и отказывалась видеть кого бы то
ни было без крайней необходимости. Вероятно, Руарк выговаривал ей за
пренебрежение обязанностями, но толку от того было мало. Он казался
единственным человеком во всем дворце, на поведении которого нынешние
обстоятельства никак не сказывались. Даже слуги вздрагивали, поймав на себе
посторонний взгляд, - правда, это, по всей видимости, происходило из-за
того, что Хранительницы Мудрости совали нос в каждый угол.
в палатках Хранительниц. Прочие айильцы держались спокойно и уверенно, как
Руарк, отчего перепады настроения Хранительниц Мудрости делались еще
заметнее. С последней встречи с Рандом Эмис и Сорилея вернулись разве что не
шипя, словно змеи. В чем дело, они не рассказывали, во всяком случае Эгвейн,
но их настроение с быстротой мысли передалось другим Хранительницам, и
вскоре все они походили на разъяренных кошек, готовых вцепиться во все, что
движется. Ученицы и лишнее слово-то вымолвить боялись, но все едино получали
выволочку за выволочкой, по большей части за такие провинности, какие и
провинностями-то счесть нельзя и на какие прежде попросту не обращали
внимания.
Шайдо. Во всяком случае, две из них - Терава и Эмерис - точно являлись
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Акунин Борис
Флинт Эрик