если кого вытащили из воды, тому уж не утонуть.
даже для школьников, и снова нагнулся над водой, таившей в себе какое-то
недоброе очарование для него.
выражение появилось у него на лице, - такое странное, что Райдергуд не мог
понять, что оно значит. Это было исступленное лицо человека,
сосредоточившегося на каком-то замысле. Но замысел этот мог быть направлен и
против него самого и против кого-нибудь другого. Если бы он вдруг отступил
назад и с разбегу бросился в воду, в таком поступке не было бы ничего
противоречащего выражению его лица. Может статься, эта взбаламученная душа
еще колебалась, не зная, на какое злодеяние ей решиться.
чтобы добиться ответа на свой вопрос, ему пришлось толкнуть учителя локтем.
сторожку, и тот поставил на стол кусок солонины, полкаравая хлеба, бутылку
джина и кувшин с водой. Воду в холодном, запотевшем кувшине он принес прямо
с реки.
кувшином в руках. - Прежде надо поплотнее поужинать, а потом уж на боковую.
- Длинные концы красного платка мотнулись у Брэдли перед глазами. Райдергуд
убедился, что учитель посмотрел на них.
дадим тебе рассмотреть его как следует". И, приняв такое решение, Райдергуд
сел по другую сторону стола, распахнул куртку и стал не спеша перевязывать
платок.
он то и дело украдкой поглядывает на красный платок, точно проверяя и
понукая свою тугую память.
ложитесь на мою койку вон там в углу. Теперь в третьем часу светает. Я вас
ранехонько разбужу.
сняв только башмаки и куртку, улегся спать.
Райдергуд долго смотрел на учителя, который лежал, сжав правую руку в кулак,
стиснув зубы, и, наконец, у него у самого стали слипаться глаза, и он тоже
уснул, а когда проснулся, было совсем светло, и его гость уже встал и пошел
к реке освежить голову.
На это тебе не хватит всей воды, какая есть в Темзе.
прочь, в спокойную прибрежную даль. Райдергуд, не глядя на реку, знал, когда
там плескала рыба, потому что при каждом всплеске учитель вздрагивал и
оглядывался по сторонам.
там, у шлюза! Эй!" - трижды за ночь. Но Брэдли все не было. Следующий день
выдался душный, знойный. После полудня разразилась гроза, и когда хлынул
ливень, учитель, сам как буря, ворвался в сторожку.
слышал, как он отдавал распоряжение. У меня на глазах он дождался ее и
встретился с ней. Я видел ... - Он осекся, точно у него перехватило дыхание,
потом договорил: - Я сам видел вчера вечером, как они шли рядом.
второй... третий... нет! четвертый раз принимается. Я счет потерял. Сначала
привкус крови во рту, потом чувствую ее запах, начинаю захлебываться, и
вдруг - фонтаном.
на колени и, пригоршнями черпая воду, смыл кровь с лица. А за ним глазам
Райдергуда, стоявшего в дверях сторожки, открывалась темная завеса, которая
грозно надвигалась па одну сторону неба. Брэдли поднялся и подошел к нему,
промокший насквозь. С его обшлагов струями лилась вода.
вопрос.
отсюда. Даже, кажется, не присел ни разу.
водой, Брэдли выпил один за другим два стакана.
круто повернувшись к нему. - До того как я пошел умываться.
я спрашивал, что вы собираетесь делать.
яростью взмахнул дрожащими руками так, что струйки воды полились на пол с
его мокрых рукавов, будто он отжал их. - Разве тут можно составить
какой-нибудь план, если я не спал столько времени!
подите лягте.
подольше да покрепче поспите, тем легче вам будет решить, что делать дальше.
углу, Брэдли с трудом собрал разбегающиеся мысли и вспомнил это убогое ложе.
Он сбросил с ног изношенные, стоптанные башмаки и, как был, в мокрой одежде
повалился спать.
прислушался к грому. Но гром и молнии, видимо, не так уж занимали его,
потому что он снова, снова и снова с любопытством поглядывал на измученного
человека, который лежал на койке. Воротник его грубой куртки так и остался
поднятым от дождя и застегнутым на крючки. Не замечая этого, да не только
этого, он не опустил его и когда умывался у реки и когда бросился на койку,
хотя ему было бы гораздо удобнее спать с расстегнутым воротником.
бескрайнюю завесу за окном, а Райдергуд все сидел в кресле и поглядывал на
койку в углу. Человек, который лежал на ней, виделся ему то в красном свете,
то в голубом, то почти сливался с непроглядной тьмой, то совсем исчезал в
трепещущих вспышках ослепительно белого огня. Ливень порывами обрушивался на
реку, и она точно вздымала свои воды ему навстречу, ветер, ломившийся в
дверь сторожки, шевелил волосы и одежду спящего, так что казалось, будто
какие-то невидимые посланцы ада поднимают его и хотят унести прочь. Но все
эти перипетии грозы были для Райдергуда только помехой, - может, и весьма
занимательной, но все же только помехой, отвлекавшей его от наблюдения за
спящим.
время начеку, и попробуй я только подняться, он, пожалуй, сразу вскочит,
хотя раскаты грома ему нипочем. А уж о том, чтобы дотронуться до него, и
думать нечего".
Стало холодно. Сударь... может, курткой вас накрыть?
тоном. - Куртка-то на вас, на вас куртка.
будто смотрит в окно на разыгравшиеся стихии. Это было величественное
зрелище, впрочем не настолько уж величественное, чтобы приковать к себе его
взоры, ежеминутно обращавшиеся к тому, кто спал на койке.
спящего, прикрытую поднятым воротником. И, дождавшись, когда тяжелый сон
накрепко сковал его гостя, истомленного и душой и телом, он осторожно отошел
от окна и стал возле койки.
пробормотал Райдергуд, готовясь в любую минуту отскочить назад, если спящий
проснется. - Неудобно ему спать в куртке. Расстегнуть ее, что ли?
Посвободнее будет. Эх, бедняга! Право, расстегну, что же делать-то?
продолжал спать крепким сном, и остальные крючки были расстегнуты более
уверенным, а следовательно, и более легким движением. Потом он дотронулся до
воротника и медленно, осторожно отвернул его.
шейного платка, вымазанные чем-то темным, чтобы придать ему заношенный вид.
Роллинс Джеймс
Маккэфри Энн
Корнев Павел
Березин Федор
Посняков Андрей
Посняков Андрей