Чтение 154–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

одной женщиной, хотя бы эта женщина была ангелом?

- Вот это-то я и должна выяснить, - прошептала маркиза. - Кто знает,
может быть, это сердце, которым я так жажду овладеть, окажется на повер-
ку пошлым и низким... Полно, полно! - воскликнула она. - Довольно сомне-
ний, довольно колебаний, пора перейти к испытанию! Пора!

Она взглянула на часы.

Теперь семь часов, он должен быть дома: это его рабочий час. Смелее!

И она с лихорадочным нетерпением подошла к зеркалу, улыбнулась себе,
повернула потайную пружину и нажала кнопку звонка. Потом, словно уже
обессилев в борьбе, бросилась на колени перед огромным креслом и охвати-
ла руками голову.

Через десять минут раздался звук отворяющейся двери. Вошел Фуке. Он
был бледен; тяжелые мысли омрачали его лицо.

Должно быть, он был сильно озабочен, что так медленно явился на этот
призыв любви, он - человек, для которого наслаждение составляло все на
свете.

После бессонной ночи и мучительных дум он как-то весь осунулся;
свойственное ему обычно беззаботное выражение пропало, и вокруг глаз по-
явились темные круги.

Но он был по-прежнему красив, по-прежнему осанка его дышала благо-
родством, а печальная складка у рта, редко появлявшаяся у этого челове-
ка, придавала его лицу какой-то новый, молодивший его оттенок.

В черном костюме, с белыми кружевами на груди, суперинтендант остано-
вился в задумчивости на пороге той комнаты, где он так часто находил же-
ланное счастье.

Его мрачное спокойствие, его печальная улыбка произвели на г-жу де
Бельер невыразимое впечатление.

Глаз женщины умеет всегда распознать в чертах любимого человека гор-
дость или страдание; чтобы вознаградить женщин за их слабость, природа
одарила их исключительной чуткостью. При первом взгляде на Фуке маркиза
поняла, что он глубоко несчастлив.

Она угадала и то, что эту ночь он провел без сна, а день принес ему
разочарования.

И тотчас же силы вернулись к ней, она почувствовала, что любит Фуке
больше жизни.

Она встала и, подойдя к нему, сказала:

- Вы писали мне утром, что начинаете уже забывать меня и что я, не
видясь с вами, конечно, перестала думать о вас. Я приехала сюда, сударь,
чтобы опровергнуть подобные предположения, тем более что я вижу по вашим
глазам...

- Что вы видите, маркиза? - спросил удивленный Фуке.

- Что вы никогда еще так сильно не любили меня, как в эту минуту; и
вы также должны видеть по моему поступку, что я вас не забыла.

- Ах, маркиза, - ответил Фуке, и его благородное лицо мгновенно оза-
рилось радостью, - вы - ангел, и мужчины не имеют права сомневаться в
вас; им остается одно: преклониться пред вами и робко ожидать вашего
благоволения.

- В таком случае это благоволение вам будет даровано.

Фуке хотел опуститься перед нею на колени.

- Нет, - остановила она его, - сядьте со мною рядом. Ах, вот сейчас у
вас на уме нехорошая мысль!

- Почему вы так говорите, сударыня?

- Вас выдала ваша улыбка. Скажите, о чем вы задумались? Ну скажите
же, будьте откровенны; между друзьями не должно быть никаких тайн!

- Ответьте и вы мне, к чему такая суровость в течение целых трех или
четырех месяцев?

- Суровость?

- Разумеется. Разве вы не запретили мне посещать вас?

- Увы, мой друг, - заговорила г-жа де Бельер с глубоким вздохом, -
ваш приезд ко мне принес вам большое несчастье; за моим домом следят; те
же самые глаза, которые видели вас тогда, могут увидеть вас опять. Сло-
вом, я нахожу, что безопаснее мне приезжать сюда, чем вам ко мне; вы и
так несчастны, и я не хочу, чтобы из-за меня вы стали еще несчастнее.

Фуке вздрогнул.

Эти слова снова напомнили ему финансовые заботы, а он стал уже было
погружаться в любовные грезы.

- Я несчастен? - проговорил он, силясь улыбнуться. - Право, маркиза,
вы говорите таким печальным тоном, что, пожалуй, заставите меня самого
поверить вашим словам. Неужели эти чудные глаза смотрят на меня только с
жалостью? А мне так хотелось бы прочесть в них другое чувство.

- Не я печальна, а вы: взгляните на себя в зеркало.

- Я действительно немного бледен, маркиза, но это от усиленной рабо-
ты; вчера король попросил у меня денег.

- Да, четыре миллиона, я знаю.

- Неужели вам это известно? - воскликнул пораженный Фуке. - Откуда вы
это узнали? Ведь это было после того, как королевы удалились к себе, ос-
тавался только один человек, когда король...

- Видите, я знаю, этого довольно, не правда ли? Итак, продолжайте,
друг мой: король попросил у вас...

- Так вы понимаете, маркиза, надо было добыть деньги, сосчитать их,
разнести по книгам, для всего этого требуется время. С тех пор как умер
Мазарини, финансовые дела несколько запутались и расстроились. Мои слу-
жащие завалены работой, вот почему я не спал эту ночь.

- Значит, у вас есть эта сумма? - спросила с беспокойством маркиза.

- Ну, маркиза, - весело отвечал Фуке, - хорош был бы министр финан-
сов, у которого в кассе не нашлось бы жалких четырех миллионов!

- И уверена, что они у вас есть или будут.

- То есть как это будут?

- Он еще так недавно просил у вас два миллиона.

- Напротив, маркиза, мне кажется, с тех пор прошла целая вечность;
но, пожалуйста, перестанем говорить о деньгах.

- Напротив, будем говорить именно о деньгах, друг мой.

- О!

- Послушайте, я для этого только и приехала сюда.

- Но что же вы хотите сказать по этому поводу? - спросил министр, и в
глазах его блеснуло тревожное любопытство.

- Скажите, господин Фуке, министр финансов - лицо несменяемое?

- Вы удивляете меня, маркиза; вы говорите со мною, как вкладчица.

- По очень простой причине: я желаю поместить к вам капитал и, ес-
тественно, желаю знать, надежная ли у вас фирма.

- Право, маркиза, я не могу догадаться, к чему клонится ваш разговор.

- Я серьезно говорю вам, дорогой господин Фуке: у меня есть капитал,
который стесняет меня. Мне надоело покупать земли, и я хотела бы попро-
сить кого-нибудь из моих приятелей пустить этот капитал в оборот.

- Но я думаю, это не к спеху?

- Наоборот, даже очень к спеху.

- Хорошо. Мы потом поговорим об этом.

- Нет, не потом, так как я привезла деньги сюда.

И она указала на сундук; затем она открыла его, и И глазам Фуке
представились связки банковских билетов и куча золота.

Фуке поднялся со стула одновременно с г-жой де Бельер; на минуту он
задумался, потом вдруг попятился назад, побледнел и упал в кресло, зак-
рыв лицо руками.

- Ах, маркиза, маркиза!

- В чем дело?

- Какого вы мнения обо мне, если предлагаете мне подобные вещи?

- Но что же вы вообразили? Скажите.

- Эти деньги... ведь вы привезли, их для меня, вы привезли их потому,
что услышали о моем затруднительном положении. Ах, не отпирайтесь! Я
угадал. Разве я не знаю вашего сердца?

- Ну и прекрасно! Раз вы его знаете, вы видите, что я предлагаю вам
его.

- Значит, я угадал! - воскликнул Фуке. - Право, сударыня, я никогда
не давал вам повода так оскорблять меня.

- Оскорблять вас! - проговорила она, побледнев. - Вот странная щепе-
тильность у людей! Ведь вы говорили, что любите меня. И во имя этой люб-
ви просили, чтобы я поступилась своею честью, репутацией! А когда я
предлагаю вам деньги, вы отказываетесь от них!

- Маркиза, маркиза, вам предоставлялась полная свобода оберегать то,
что вы называете репутацией и честью. Предоставьте же и мне свободу за-
щищать мое достоинство. Пусть я буду разорен, пусть я паду под тяжестью
моих собственных ошибок, даже под тяжестью угрызений совести, но, закли-
наю вас всем святым, не наносите мне этого последнего удара!

- Вы говорите безрассудно, господин Фуке, - сказала маркиза.

- Очень может быть, маркиза.

- И безжалостно.

Фуке схватился за грудь, словно силясь подавить внутреннее волнение.

- Осыпайте меня упреками, маркиза, - простонал он, - я не стану отве-
чать вам.

- Вы не хотите принять от меня доказательство дружеского расположе-
ния?

- Не хочу.

- Поглядите на меня, господин Фуке.

Глаза маркизы загорелись.

- Я предлагаю вам свою любовь.

- О, маркиза!.. - мог только выговорить Фуке.

- Слышите ли? Я люблю вас, люблю давно; у женщин, как и у мужчин, бы-
вает ложный стыд, ложная щепетильность. Я давно люблю вас, но не хотела
признаться в этом.

- Ах! - проговорил Фуке, всплеснув руками.