Чтение 154–й страницы книги ~Графиня Де Шарни~

самом деле едет король, ваш долг - склониться к его ногам; если, напротив, в
ней едет частное лицо, по какому праву вы его задерживаете?

- Сударь, - произнес Сосс, по-прежнему обращаясь к королю, - я говорю с
вами; не соблаговолите ли вы ответить мне?

- Государь, - шепнул Изидор, - выиграйте у них время; за нами,
несомненно, следуют господин де Дамас и его драгуны, они скоро будут здесь.

- Вы правы, - отозвался король.

Потом обратился к г-ну Соссу:

- А если наша подорожная в порядке, сударь, вы позволите нам продолжать
путь?

- Разумеется, - отвечал Сосс.

- Что ж, в таком случае, госпожа баронесса, - сказал король, обращаясь к
г-же де Турзель, - будьте добры, поищите вашу подорожную и дайте ее этим
господам.

Г-жа де Турзель поняла, что имел в виду король, прося ее .поискать.
подорожную.

И в самом деле, она принялась ее искать, но в тех карманах, где ее
заведомо не было.

- Ну, - произнес нетерпеливо и угрожающе один из голосов, - теперь вы
видите: нет у них никакой подорожной!

- Что вы. господа, - возразила королева, - подорожная у нас имеется, но
госпожа баронесса Корф не знала, что ее будут у нас спрашивать, и куда-то
засунула.

В толпе поднялся издевательский ропот, свидетельствовавший о том, что
уловка путешественников никого не провела.

- У нас есть очень простой выход из положения, - сказал Сосс. -
Форейторы, везите карету к моей лавке. Эти господа и дамы войдут ко мне в
дом, а там все разъяснится. Форейторы, вперед! Господа солдаты национальной
гвардии, эскортируйте карету.

Это приглашение настолько напоминало приказ, что никто и не помыслил от
него уклониться.

Впрочем, попытка такого рода едва ли имела бы успех.

Набат гудел по-прежнему, барабан все грохотал, а толпа, окружившая
карету, прибывала с каждой минутой.

Карета тронулась с места.

- О господин де Дамас, господин де Дамас! - прошептал король. - Лишь бы
он прибыл прежде, чем мы войдем в этот проклятый дом.

Королева молчала; она думала о Шарни, подавляла вздохи и сдерживала
слезы.

Добрались до дверей лавки г-на Сосса, а о г-не де Дамасе по-прежнему не
было ни слуху ни духу.

Но что же с ним произошло, что помешало этому благородному офицеру, на
чью преданность, безусловно, можно было положиться, исполнить приказы,
которые были им получены, и обещания, данные королю?

Расскажем об этом в двух словах, чтобы раз и навсегда обнародовать все
подробности этой зловещей истории.

Мы расстались с г-ном де Дамасом, когда он велел трубачу, которого для
пущей надежности запер у себя дома, играть сигнал .седлай."

В этот момент, когда прозвучал первый звук трубы, граф был занят тем, что
вынимал из секретера деньги; заодно он извлек оттуда кое-какие бумаги,
которые ему не хотелось ни оставлять, ни брать с собой.

Пока он занимался всем этим, дверь комнаты отворилась, и на пороге
показались несколько членов муниципального совета.

Один из них приблизился к графу.

- Что вам угодно? - осведомился г-н де Дамас, удивленный этим нежданным
посещением, и выпрямился, чтобы заслонить собой пару пистолетов, лежавших на
камине.

- Ваше сиятельство, - вежливо, но твердо отвечал один из вошедших, мы
хотим знать, по какой причине вы собрались уезжать именно теперь.

Г-н де Дамас смерил изумленным взглядом человека, осмелившегося
предложить такой вопрос высокопоставленному офицеру.

- Ну, это проще простого, сударь, - отвечал он, - я собрался уезжать
именно теперь, потому что получил такой приказ.

- С какой целью вы уезжаете, господин полковник? - продолжало
допытываться все то же лицо.

Г-н де Дамас пристально поглядел на него с еще большим изумлением.

- С какой целью? Прежде всего, я этого сам не знаю, а если и знал бы, то
не сказал бы вам.

Посланцы муниципального совета переглянулись, жестами подбадривая друг
друга, и тот, который первым заговорил с г-ном де Дамасом, продолжал.

- Сударь, - объявил он, - муниципальному совету Клермона желательно,
чтобы вы покинули наш город не нынче вечером, а завтра утром.

У г-на де Дамаса заиграла на губах недобрая улыбка солдата, у которого не
то по невежеству, не то в надежде его запугать просят о чем-либо,
несовместимом с законами дисциплины.

- Вот как! - протянул он. - Значит, клермонскому муниципальному совету
желательно, чтобы я остался здесь до утра?

- Да.

- Что ж, сударь, передайте клермонскому муниципальному совету, что, к
величайшему своему прискорбию, я вынужден отказать ему в его пожелании,
учитывая, что, насколько мне известно, никакой закон не даст клермонскому
муниципальному совету права препятствовать передвижению войск. Что до меня,
то я получаю приказы только от моего военного начальства, и вот мой приказ
об отбытии.

С этими словами г-н де Дамас протянул депутатам муниципального совета
приказ.

Тот, кто стоял ближе всего к графу, принял приказ из его рук и передал
своим спутникам, а г-н де Дамас тем временем завладел пистолетами, которые
заранее выложил на камин и прикрыл своим телом.

Член муниципального совета, который с самого начала вступил с г-ном де
Дамасом в переговоры, вместе со своими собратьями осмотрел предъявленный им
документ и сказал:

- Сударь, приказ совершенно ясен, и мы тем более должны воспротивиться
его исполнению, что он, вне всякого сомнения, предписывает вам то, чего в
интересах Франции допускать не следует. Итак, именем нации сообщаю вам, что
вы арестованы.

- А я, господа, - возразил граф, являя на всеобщее обозрение оба своих
пистолета и наводя их на двух муниципальных чиновников, стоявших к нему
ближе, - я сообщаю вам, что уезжаю.

Чиновники не ожидали, что им пригрозят оружием; под влиянием первого
испуга или, быть может, удивления они посторонились; г-н де Дамас перескочил
через порог, бросился в сени, запер их двери на два оборота ключа, бегом
спустился по лестнице, увидел у дома своего коня, вскочил в седло и галопом
ринулся на площадь, где собирался полк; там он обратился к г-ну де Флуараку,
одному из своих офицеров, сидевшему в седле:

- Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало; главное - спасти короля.

Г-н де Дамас не знал, что Друэ ускакал из Сент-Мену, он не знал еще о
бунте в Клермоне и полагал, что король будет в безопасности, если, миновав
Клермон, доберется до Варенна, где его ждут подстава г-на де Шуазеля и
гусары Лозена под началом гг. Жюля де Буйе и де Режкура.

Тем не менее для пущей надежности он обратился к полковому
квартирмейстеру, который в числе первых выехал на площадь вместе с фурьерами
и драгунами, стоявшими на одной квартире с ним.

- Господин Реми, - понизив голос, сказал ему граф, - отправляйтесь в
путь. Пустите коня в галоп, скачите во весь опор, догоните кареты, которые
только что отъехали: вы ответите мне за них головой!

Квартирмейстер пришпорил коня и вместе с фурьерами и четырьмя драгунами
пустился в путь; но по выезде из Клермона они очутились на развилке дорог,
поехали не той дорогой и заплутали.

Воистину, в эту роковую ночь сама судьба вмешивалась во все!

На площади медленно строился отряд. Члены муниципального совета, которых
г-н де Дамас запер у себя на квартире, с легкостью выбрались из-под замка,
высадив дверь; они науськивали народ и национальную гвардию, которые
собирались куда решительнее и целеустремленнее, чем драгуны. В разгар хлопот
г-н де Дамас вдруг обнаружил, что несколько ружей держат его на мушке, и это
усугубило его тревогу. Он видел, что его солдаты в нерешительности; он
проехал перед строем, пытаясь подкрепить в них чувство преданности королю,
но солдаты качали головами. Хотя не все еще собрались, он рассудил, что
следует немедленно выступать; он скомандовал .вперед марш-марш., но никто не
шелохнулся. Тем временем муниципальные чиновники выкрикивали:

- Драгуны! Ваши офицеры - предатели, они ведут вас на бойню. Драгуны -
патриоты! Да здравствуют драгуны!

А национальная гвардия и народ кричали:

- Да здравствует нация!

Г-н де Дамас, который дал приказ к выступлению вполголоса, решил было
сперва, что этот приказ не был услышан; он обернулся и увидел, что во второй
шеренге драгуны спешились и братаются с народом.

Тут он понял, что от этих людей ждать больше нечего. Он взглядом собрал
вокруг себя офицеров.

- Господа, - сказал он, - солдаты предают короля. Я взываю к тем из
солдат, в ком течет благородная кровь: кто меня любит, за мной! В Варенн!

И, вонзив шпоры в бока коня, он первым бросился сквозь толпу, а за ним -
г-н де Флуарак и три офицера.

Эти трое офицеров, вернее, унтер-офицеров были фельдфебель Фук и два
сержанта - Сен-Шарль и Ла Потри.

От шеренги отделились пять или шесть драгун, оставшихся верными, и также
последовали за г-ном де Дамасом.

Вслед героическим беглецам было пущено несколько пуль, но все они
просвистели мимо.

Вот почему г-н де Дамас и его драгуны не подоспели на защиту короля,