д'Артаньян, - так как на нас и без того уже начинают посматривать.
ниться. Я заметил, Портос, людей в черном, а при нынешних обстоя-
тельствах, должен признаться, я побаиваюсь людей, одетых в черное.
внимания, чем на товары. А при этом, успокойтесь, друзья, будут больше
смотреть на товары, чем на нас.
таньян, - и потому направлюсь в дюны.
гостиницу этим пескам, которые господь сотворил, кажется, для одних кро-
ликов. Кроме того, я хочу есть.
ден, что для людей в нашем положении самое покойное место - пустыня.
не дожидаясь ответа Портоса, к дюнам. Все его спутники последовали за
ним и вскоре скрылись за песчаным пригорком, не обратив на себя ничьего
внимания.
- поговорим.
кользнули от Кромвеля, от Мордаунта, от моря; это были три чудовища, ко-
торые готовились нас поглотить, но от господина Мазарини нам не ускольз-
нуть.
зопасности нам лучше разойтись.
руку, дал понять, чтобы он помолчал. Портос подчинялся своему другу
всегда и во всем, со своим обычным добродушием признавая его умственное
превосходство. Слова, готовые уже сорваться с его уст, замерли.
Кромвелю, а вместо этого служили Карлу Первому, что вовсе не одно и то
же. Если Мазарини узнает, что мы приехали с графом де Ла Фер и шевалье
д'Эрбле, то вина наша будет доказана. Если мы возвращаемся одни, то наша
вина еще сомнительна, а и сомнительном положении дело можно повернуть
как угодно. Во всяком случае, мне хочется хорошенько подурачить господи-
на Мазарини.
Наше слово остается в силе, и если вы доставите нас, как пленников, в
Париж...
человек такого тонкого ума, как вы, говорит жалкие слова, которые посты-
дился бы сказать школьник. Шевалье д'Эрбле, - продолжал д'Артаньян, об-
ращаясь к Арамису, который стоял, опираясь на шпагу, и, по-видимому, с
первых же слов Атоса стал склонятся в пользу его мнения, хотя раньше
держался противного, - шевалье д'Эрбле, поймите, что в данном случае я,
как всегда, проявляю осторожность, быть может - чрезмерную. В конце кон-
цов Портос и я не рискуем ничем. Но если случится, что нас попытаются
арестовать на ваших глазах, - вы же понимаете, что семерых захватить не
так легко, как троих, - придется пустить в ход шпаги, и дело, и без того
скверное, разрастется в такую историю, которая погубит нас всех четве-
рых. Если беда, допустим даже, обрушится на голову двоих из нас, то двое
других останутся на свободе и смогут освободить двух остальных всякими
правдами и неправдами. Да и как знать, может быть, в отдельности, вы у
королевы, а мы у Мазарини, добьемся и получим прощение, которого нам ни-
когда по получить, если мы будем вместе. Итак, вперед! Атос и Арамис, вы
идите направо; а вы, Портос, идите со мной налево. Пусть друзья наши
направятся в Нормандию, а мы кратчайшим путем - в Париж.
друга? - спросил Арамис.
будем твердо держаться его. Отправляйтесь на Сен-Валери, затем на Дьен и
оттуда прямым путем в Париж; а мы направимся на Аббевиль, Амьен, Перонн,
Компьен и Санлис, и в каждой гостинице, в каждом доме, где мы будем ос-
танавливаться, мы будем писать ножом на стене или алмазом на стекле ка-
кие-нибудь знаки, которыми смогут руководиться в своих поисках те, кто
останется на свободе.
видел в своей жизни, это ваша голова! Но нет, есть еще нечто лучшее -
это ваше сердце.
плечами. - Нет, она умеет только таскать кур, заметать свой след и нахо-
дить дорогу ночью не хуже, чем днем. Вот и все. Итак, решено?
должно оставаться около двухсот пистолей. Гримо, сколько там осталось?
не такое, как в моей милой Гаскони, но ты похоже, или мне кажется, что
ты похоже на него. Здравствуй. Давненько я тебя не видел!
вас слезы на глазах, так будем же искренни друг перед другом, даже если
эта искренность выставляет напоказ наши хорошие качества.
ную минуту, с двумя такими друзьями, как Арамис и вы?
сын мой.
плачу. Как это глупо!
ком порыве этим людям казалось, что у них одна душа и одно сердце.
д'Артаньяну вполне достаточно было Мушкетона.
друзья еще раз пожали друг другу руки и расстались; одни пошли в одну
сторону, другие в другую. Несколько раз они оборачивались, и эхо дюн не
раз повторило прощальные возгласы расставшихся. Наконец они потеряли
друг друга из вида.
не смог бы думать о вас дурно, вам это известно, д'Артаньян, но я вас
просто не узнаю!
величайшей опасности и, значит, пн время покидать их теперь. Я-то, приз-
наюсь, готов был последовать за ними, да и сейчас рад бы вернуться, нес-
мотря на всех Мазарини на свете.
те одно пустячное обстоятельство, а этот пустячок опрокидывает все ваши
соображения. Поймите, что наибольшей опасности подвергаются не паши
друзья, а мы сами, и мы расстались с ними не для того, чтобы бросить их
на произвол судьбы, а потому, что не желаем их скомпрометировать.
глазами.
Бастилия, а нам с вами - Гревская площадь.
торую вы мне обещали, д'Артаньян.
"Все пути ведут в Рим"?
- осведомился Портос.
изменили Мазарини, пославшему пас в Англию; потому, что мы выехали с
письмом к Кромвелю, а сделались сторонниками короля Карла; потому, что
мы не только не содействовали падению головы короля Карла, осужденного
всеми этими Мазарини, Кромвелями, Джойсами, Приджами, Ферфаксами, а даже
пытались, хоть и неудачно, его спасти.
хотите, чтобы генерал Кромвель, среди всех своих забот, нашел время пом-
нить...
мой, не будем терять понапрасну нашего собственного; оно слишком для нас
дорого. Мы сможем считать себя в безопасности только повидавшись с Маза-
рини; да и то...
кто смеется последний. Кромвель силен, а Мазарини хитер, но все же я
предпочитаю иметь дело с ними, чем с покойным мистером Мордаунтом.
ный мистер Мордаунт!
ними следом шел Мушкетон; всю ночь он мерз, но теперь, уже через чет-
верть часа, ему стало очень жарко.