прежний безобидный облик - дешевая забава, кусок пружины длиной в пять
футов, обернутый в зеленую хлопчатобумажную ткань: игрушка, которая могла
порадовать только такого жизнерадостного ребенка, как Тодд, и произведение,
которое мог оценить по достоинству только такой человек... или вернее, такое
существо, как Лилэнд Гонт.
своими странными длиннопалыми руками, нагнулся было за чемоданом... и
застыл. В такой позе - длинные ноги расставлены на ширину плеч, туловище
согнуто, рука вытянута - он походил на подъемный кран. Но то, к чему он
тянулся, уже исчезло. Саквояж из кожи гиены с раздутыми от переполненности
боками надежно устроился между ног Алана. Он перехватил его в тот момент,
пока мистер Гонт был занят борьбой со змеей, и сделал это со свойственной
ему быстротой и ловкостью.
невозможно: ярость, ненависть и несказанное удивление исказили черты его
лица. Верхняя губа искривилась и растянулась, обнажив желтые зубы. Но теперь
они выпрямились и заострились, как будто приготовились броситься в атаку. Он
протянул руки ладонями вверх и прошипел:
от Святоши Хью до Заики Додда, в своей полной незаинтересованности в
человеческих душах - ничтожных, сморщенных, униженных, какими они на самом
деле и были. Если бы Алан это знал, он рассмеялся бы Гонту в лицо и сказал,
что ложь - основное правило его коммерции. Зато он прекрасно знал, нисколько
не сомневался в том, что находится в этом саквояже - воет, как провода на
ветру, и тяжело дышит, как старик на своем ложе в страхе перед лицом смерти.
О, он знал это наверняка.
усмешке. Его жуткие руки все дальше вытягивались в сторону Алана.
тебе!
собственность. Считаю, вам лучше...
превращался из респектабельного бизнесмена в невиданного монстра. Рука,
сжимавшая горло Полли, на мгновение ослабла, и Полли не преминула
воспользоваться случаем. Она повернула голову и впилась зубами в запястье
Туза. Тот инстинктивно отшвырнул ее, и Полли упала, растянувшись во всю
длину. Туз тут же направил на нее дуло пистолета.
15
время держал револьвер в вытянутой руке, опираясь на подставку мигалки.
неожиданно согнулся и повалился всем телом на лежавшую на асфальте женщину -
это, конечно, была Полли Чалмерс, как Норрис сразу не догадался? - а
затылочная часть его головы отделилась, будто отрезанная ножом, и
разлетелась кровавыми ошметками в разные стороны.
примешивалось полное и глубокое удовлетворение.
16
внимания и Лилэнд Гонт. Они смотрели друг на друга: Гонт на тротуаре, Алан у
своей машины с тяжело вздыхающим саквояжем между ног.
нечто вроде мерцающей тени, и когда он снова открыл глаза, образ Лилэнда
Гонта, который одурачил такое множество жителей Касл Рок, вернулся
обаятельный, интеллигентный, цивилизованный мистер Гонт. Взглянув на
игрушечную змею, валявшуюся у его ног, он с гримасой отвращения отшвырнул ее
носком ботинка в сточную канаву. Затем снова посмотрел на Алана и поднял
руку.
чтобы я покинул город. Не возражаю. Сам, как видите, собрался уезжать. Я
уеду, заверяю вас, но не прежде, чем получу то, что по праву мое. Мое,
шериф, можете не сомневаться.
мой.
правила свободной торговли? Вы что, простите, коммунист, шериф? Я заплатил
за все и каждую вещь в отдельности из тех, что находятся в этом саквояже. Я
приобрел их в результате честных сделок. Если вам требуется вознаграждение,
подарок, процент от сделки, взятка - назовите, как хотите, - я готов
заплатить. Такой разговор мне понятен. Но вы при этом должны учитывать, что
тут дело коммерческого, а не юридического плана...
показываю всем и каждому то, что собираюсь продавать... и никого не
уговариваю, даю возможность решить самостоятельно. Так что... прошу вас...
Алан. Легкая улыбка, тонкая и колкая, как ледок, покрывающий лужи в конце
ноября, тронула его губы. - Назовем это вещественным доказательством или
уликой, как будет угодно.
мостовую. В глазах его загорелись две крошечные ярко-красные точки. - Вы
скорее умрете, чем получите мое имущество. В том случае, конечно, если я сам
не пожелаю его отдать. А я не желаю. - Он шел навстречу Алану и красные
угольки в его глазах разгорались все ярче. По пути он оставил след на
желеобразной луже из мозга Туза Мерилла, растекшейся на мостовой.
клубок, но не сдвинулся с места. Неожиданно для самого себя, побуждаемый
инстинктом, которого понять был не в силах, он протянул руки к зажженной
левой передней фаре и, сложив их перед ней, изобразил птицу. Птица замахала
крыльями.
птица-тень, скорее ястреб, чем воробей, невероятно реальная, пролетела к
окну вдоль удивительно нереального фасада Нужных Вещей. Гонт заметил птицу
краем глаза, метнулся было к ней, но замер и вернулся обратно.
положение рук, он изобразил огромную собаку, похожую на сенбернара, которая,
высунув язык, пробежала в свете передних фар по фасаду ателье "Шейте сами".
И где-то поблизости - намеренно или по случайному совпадению - залаяла
настоящая собака. Тоже большая, судя по голосу.
заметен испуг и растерянность.
обвинения, честно говоря, я могу вам предъявить? Кража душ может быть
записана в своде законов, по которым живут отец Брайам и преподобный Роуз,
но в моем своде такого закона, к несчастью, нет. И все же настоятельно
рекомендую вам убраться подобру-поздорову.
сердце тяжело колотилось в груди и очень мешало благим намерениям.
свободны. Неужели забыли, как свободой распоряжаются?
разговаривает сам с собой. - Так ведь и знал. Уверен был. Ладно. Твоя взяла.
- Он уже начал поворачиваться, и Алан слегка расслабился. - Я ухожу...
Алан показался бы по сравнению с ним черепахой. Лицо снова исказилось:
человеческий облик покинул его полностью. Теперь это был демон с
заострившимися скулами, глубоко запавшими щеками и глазами, горевшими
кроваво-красным огнем.
саквояжу.
Полли:
подпаленной кожей, навис над ним всем телом. Либо действовать - либо
умереть.
тонкую эластичную петлю, выглядывавшую из-под ремешка для часов. Внутренний
голос подсказывал, что ничего не выйдет, никакое чудо не поможет и не
спасет, так как механизм фокуса со Складным Букетом отработал свое...
из-под ремешка. Алан выбросил вперед руку, потянув за петлю так, как он
делал это раньше.
расцвел не букет из поблекшей папиросной бумаги, а огромный букет сверкающих
разноцветных огней, осветивших Мейн Стрит сказочным мерцающим светом. Алан
понимал, что разнообразие красок - лишь видимое, как пестрота радуги после
пролившегося дождя - лишь обман зрения. Он почувствовал, как по жилам
вытянутой с волшебным букетом руки заструилась горячая кровь, и душа