как сама императрица. Бедной Консуэло даже и в голову не пришло вос-
пользоваться таким моментом. Чуткие души боятся оскорбить великого чело-
века банальной похвалой. Но хотя монархи и не заблуждаются относительно
природы расточаемой им грубой лести, тем не менее они привыкли упиваться
ею, - она является частью этикета, выражением глубокого почитания их ве-
личия. Марию-Терезию удивило молчание молодой девушки, и она снова заго-
ворила, уже менее ласково и не таким ободряющим тоном:
го поведения и живете в недозволенной близости с молодым человеком вашей
профессии, - позабыла его имя, - хоть вы и не замужем.
Консуэло, взволнованная несправедливостью этого грубого обвинения, - я
не помню, чтобы сделала в своей жизни что-либо такое, что помешало бы
мне выдержать взгляд вашего величества с искренней гордостью и благодар-
ной радостью.
тот момент на лице Консуэло. Пять-шесть лет назад императрица, несомнен-
но, отнеслась бы к этому сочувственно, но теперь Мария-Терезия была уже
королевой до мозга костей, и сознание своего могущества приучило ее к
какому-то упоению властью, когда хочется, чтобы все пред тобой гнулось и
ломалось. Мария-Терезия желала быть и как государыня и как женщина
единственным сильным существом в своем государстве. И поэтому ей показа-
лись оскорбительными и гордая улыбка и смелый взгляд юной девушки, нич-
тожного червяка. Она собиралась было позабавиться Консуэло как рабыней,
из любопытства заставив ее рассказать о себе.
ми у маэстро Порпоры, а вы мне не ответили, - снова проговорила императ-
рица ледяным тоном.
качестве лакея, причем маэстро Порпора не подозревает действительных по-
буждений молодого человека, а вы, зная их, поощряете его.
когда не был влюблен в меня (Консуэло была уверена, что говорит правду),
я даже знаю, что он любит другую. А если мы и обманываем немного моего
почтенного учителя, то вызывается это причинами невинными и, быть может,
весьма уважительными. Только любовь к искусству могла заставить Иосифа
Гайдна поступить в услужение к Порпоре, и коль скоро ваше величество
удостаивает взвешивать поступки своих самых незначительных подданных, а
я считаю невозможным что-либо скрыть от вашей всевидящей справедливости,
то уверена, что вы, ваше величество, оцените мою искренность, как только
пожелаете снизойти до рассмотрения моего дела.
правду. Она еще не утратила идеализма, присущего юности, хотя уже скаты-
валась по роковому пути неограниченной власти, гасящей мало-помалу веру
в самых великодушных сердцах.
большую гордость и недоверие к моему материнскому сердцу. И я боюсь, что
ничего не смогу для вас сделать.
Консуэло, растроганная словами императрицы (их банального оттенка бед-
няжка, увы, не поняла), - то я готова стать пред этим сердцем на колени
и молить его, но если это...
безотчетно хотелось, чтобы это оригинальное создание упало перед ней на
колени, - выскажите до конца свою мысль.
то, сознавая себя столь же невинной, как чистое дыхание, не способное
заразить воздух, которым дышат сами боги, я чувствую в себе всю гор-
дость, необходимую, чтобы быть достойной вашего покровительства.
оригинальность, оскорбительная для любой иной женщины, мне по душе. Я
уже сказала вам, что считаю вас искренней и тем не менее знаю, что у вас
есть в чем исповедаться передо мной. Почему вы колеблетесь? Хотя ваши
отношения и чисты - я не хочу в этом сомневаться, - но вы любите Иосифа
Гайдна. Ведь ради того, чтобы чаще видеться с ним, - допустим, даже ради
заботы об его музыкальных успехах у Порпоры, - вы отважно рискуете самым
священным, самым важным в нашей женской доле - своей репутацией. Но,
быть может, вы боитесь, что ваш учитель, ваш приемный отец не согласится
на ваш брак с бедным, неизвестным музыкантом? Быть может, - хочу верить
всему, что вы говорили, - молодой человек любит другую и вы с присущей
вам гордостью скрываете свою любовь и великодушно жертвуете своей репу-
тацией, не извлекая из этого самопожертвования никакого личного удовлет-
ворения? Так вот, милая девочка, будь я на вашем месте, представься мне
случай, как вам сейчас, - случай, какой, быть может, никогда не повто-
рится, - я открыла бы сердце своей государыне и сказала бы ей: "Вы все
можете и хотите мне добра, вам вручаю я свою судьбу; уничтожьте все пре-
пятствия. Одним своим словом вы можете изменить намерения и моего опеку-
на и моего возлюбленного. Вы можете осчастливить меня, вернуть мне все-
общее уважение и поставить меня в такие условия, что я посмею надеяться
поступить на императорскую сцену". Вот какое доверие вы должны были бы
питать к материнской заботливости Марии-Терезии, и мне прискорбно, что
вы этого не поняли.
- что по какому-то странному капризу избалованного ребенка-деспота тебе
хочется, чтобы Zingarella обняла твои колени, ибо тебе кажется, что ее
колени не хотят сгибаться перед тобой; а это для тебя случай небывалый.
Но ты не дождешься этой забавы, разве только докажешь мне, что заслужи-
ваешь моего уважения".
читала ей наставления. Консуэло сознавала, что играет судьбой Порпоры,
зависящей от фантазии императрицы, а будущность учителя стоит того, что-
бы немного смириться. Но ей не хотелось смиряться понапрасну. Ей не хо-
телось разыгрывать комедию с коронованной особой, которая, конечно, уме-
ла это делать не хуже ее самой. Она ждала, чтобы Мария-Терезия показала
себя действительно великой, и тогда готова была искренне преклониться
перед нею.
если вашему величеству угодно будет мне приказать.
ная самообладанием девушки.
царственных уст, что моя репутация пострадала из-за присутствия Иосифа
Гайдна в доме моего учителя. Я считала себя слишком незаметной, чтобы
стать предметом обсуждения общества, а если бы мне сказали, когда я отп-
равлялась во дворец, что сама императрица заинтересовалась моей особой и
не одобряет моего образа жизни, я подумала бы, что мне это приснилось.
что я вхожу во все малейшие подробности жизни людей, за которых отвечаю
перед богом.
Консуэло. - Возвышенные поступки велики своей простотой, но они так ред-
ки, что, столкнувшись с ними впервые, невольно поражаешься.
тересуюсь вами, как и всеми артистами, которыми люблю украшать свой
двор. Театр во всех других странах - школа соблазна, очаг всяких мерзос-
тей. Я имею притязание, несомненно похвальное, хоть, возможно, и невы-
полнимое, обелить перед людьми и нравственно очистить перед богом сосло-
вие актеров, предмет слепого презрения и даже церковного отлучения у
многих народов. В то время как во Франции церковь закрывает перед ними
двери, я хочу, чтобы здесь церковь приняла их в свое лоно. Я допускала в
свою Итальянскую оперу, в Театр французской комедии, в Национальный те-
атр лишь людей испытанной нравственности или лиц, твердо решивших изме-
нить свое поведение. Надо вам сказать, что я женю своих артистов и даже
бываю восприемницей их крошек при крещении, твердо решив всевозможными
милостями поощрять законное рождение детей и супружескую верность.
величество быть крестной матерью Анджелы вместо меня".
Будь я грешна, я почитала бы за счастье приобрести в лице вашего вели-
чества исповедника такого же милосердного, как сам господь бог. Но...
никакой особенной самоотверженности по отношению к Иосифу, ибо не имела
понятия об обвинениях, возводимых на меня из-за его пребывания в том до-
ме, где я живу.
сем не влюблена в ученика Порпоры и не имею ни малейшего желания выйти
за него замуж.
его сердце по императорскому указу".
ясь. - Тогда заявляю вам, что положение незамужней не дает всех жела-
тельных для меня гарантий чести. К тому же молодой особе не приличеству-
ет появляться в некоторых ролях и изображать страсти, не имея санкции
брака и покровительства мужа. От вас зависело снискать мое расположение
и добиться того, чтобы я предпочла вас вашей сопернице - госпоже Корил-
Пехов Алексей
Березин Федор
Корнев Павел
Ларссон Стиг
Лукин Евгений
Афанасьев Роман