храбрость, хотя таким он сделался тоже после того, как с ним произошла эта
перемена. Не знаю, пойдет ли он на насилие, но, надеюсь, они никогда не
встретятся.
рядом со мной, весь отдавшись размышлениям об одной-единственной цели,
которой он посвятил свою жизнь, молчаливо сосредоточив на ней все свои
душевные силы; вот почему он казался в толпе таким одиноким. Мы приближались
к Блекфрайерскому мосту, как вдруг он повернул голову и указал на женскую
фигуру, быстро двигавшуюся по другой стороне улицы. Это была она - та, кого
мы искали.
быть, больше заинтересуется судьбой погибшей девушки, если мы поговорим с
ней вдали от толпы, в укромном место, где нас никто не будет видеть. Я
посоветовал моему спутнику пока ее не останавливать, а идти за ней следом; к
тому же мне безотчетно хотелось знать, куда она идет.
расстоянии, но не теряя ее из виду и не подходя слишком близко, так как она
часто озиралась. Один раз она остановилась, чтобы послушать оркестр; и мы
тоже остановились.
очевидно, что она держит путь к какому-то заранее намеченному месту. Это
обстоятельство, выбор ею многолюдных улиц да, быть может, странное
очарование таинственности, которое испытываешь, когда кого-нибудь
выслеживаешь, убедили меня в том, что я был прав, решив пока не
останавливать ее. Наконец она свернула в глухую, темную уличку, тихую и
безлюдную; я сказал: "Ну, теперь мы можем с ней поговорить", - и мы пошли
быстрей.
ГЛАВ XLVII
ее, снова пошли следом за ней; шумные и залитые светом центральные улицы она
покинула у Вестминстерского аббатства. Теперь, когда ей не мешали людские
потоки, направлявшиеся к мосту и от моста, она шла так быстро, что вырвалась
далеко вперед, и мы ее снова нагнали в узкой прибрежной уличке неподалеку от
Милбэнк *. В этот момент она перешла улицу и, по-видимому заслышав за собой
шаги, не оглядываясь, пошла еще быстрей.
приютились на ночь несколько повозок, казалось, заставило меня замедлить
шаги. Молча я коснулся плеча моего спутника, и мы продолжали идти по той же
стороне, стараясь держаться в тени домов, но как можно ближе к ней.
небольшое разрушенное деревянное строение; должно быть, когда-то это был
домик паромщиков. Стоит оно как раз там, где улица кончается и переходит в
дорогу, идущую между домами и рекой. Дойдя до этого места и увидев реку, она
остановилась, словно именно сюда шла. Затем медленно двинулась по берегу, не
отрывая глаз от воды.
была смутная надежда, что этот дом наведет нас на след пропавшей девушки.
Но, увидев сквозь подворотню реку, я инстинктивно понял, что эта женщина
дальше не пойдет.
безлюдная, как и все окрестности Лондона. Не было ни верфей, ни домов на
печальной дороге по соседству с огромной хмурой тюрьмой. Канавы, полные
грязи, подступали к тюремным стенам. На заболоченной земле буйно разрослась
трава и сорняки. По одну сторону гнили остовы домов, не в добрый час
начатых, да так и не достроенных. По другую - громоздились ржавые железные
чудища: паровые котлы, колеса, коленчатые валы, трубы, горны, весла, якоря,
водолазные колокола, крылья ветряных мельниц и бог весть какие еще странные
предметы; здесь собрал их какой-то спекулятор, и в ненастную погоду,
погружаясь в землю от собственной тяжести, они, казалось, безуспешно
старались спрятаться под слоем пыли и грязи. Шум и сверкающие огни фабрик на
другом берегу вторгались в ночной покой, и спокойны оставались лишь тяжелые
столбы дыма, поднимавшиеся над фабричными трубами. Траншеи, полные ила, и
илистые насыпи, извивавшиеся меж старых деревянных сваи, покрытых, словно
зеленой щетиной, отвратительным мхом и обрывками прошлогодних рукописных
объявлений, суливших награду тому, кто притянет к берегу приносимых прибоем
утопленников, - эти траншеи и насыпи вели к самой воде. Говорили, будто
где-то здесь во времена великой чумы * зарывали трупы умерших, и эта молва
наложила, казалось, страшный отпечаток на всю округу. Скорее, впрочем,
похоже было на то, что вся местность постепенно превратилась в кошмарное
видение, возникшее из испарений оскверненной реки.
гниение и разложение, женщина, по стопам которой мы шли, добрела до самой
реки и здесь остановилась, неподвижная и одинокая, пристально вглядываясь в
воду.
помогли нам незаметно подойти к ней на расстояние в несколько ярдов. Сделав
знак мистеру Пегтоти не двигаться, я вышел из нашего прикрытия, чтобы
заговорить с ней. Не без страха я приближался к этой одинокой фигуре. Она
стояла у конечной цели своего путешествия в кромешной тьме, в тени,
отбрасываемой железным мостом, стояла и, не отрываясь, смотрела па отблески
огней, игравшие на поверхности быстро текущей воды: и меня охватил ужас.
была созерцанием воды, но, стянув с плеч шаль, она начала закутывать ею
руки, едва ли сознавая, что делает, похожая на сомнамбулу. Я знаю, и никогда
мне этого не забыть: во всем ее облике и в порывистых движениях было нечто
такое, что непререкаемо убеждало меня в одном - вот сию минуту, на моих
глазах, она бросится в воду... Я схватил ее за руку. И в то же мгновение
крикнул:
бы ее не удержал.
глаза, она увидела, кто перед ней стоит, рванулась еще раз и упала у наших
ног. Мы отнесли ее подальше от воды н положили подле груды сухих камней. Она
плакала и стонала, затем приподнялась меж камней и схватилась обеими руками
за злосчастную свою голову.
- она единственный друг таких, как я. Она течет из сельских мест, где когда
то была чистой.. А потом она крадется между ужасных улиц, грязная и
жалкая... И она, как моя жизнь, впадает в океан, который не знает покоя... Я
чувствую - я должна быть с ней!
этих словах.
преследует меня. Только для нее я и годна, и только она годна для меня. О,
страшная река!
месте, безмолвно смотрел на нее, я мог бы прочесть историю его племянницы,
даже если бы не знал ее. Ни в жизни, ни на портретах я не видел человека,
лицо которого выражало бы одновременно такой ужас и такое сострадание. Он
трясся, казалось, он вот-вот упадет; в испуге я коснулся его руки - рука
была холодна, как у мертвеца.
иначе.
думал, что говорит вслух, но он только указал на нее рукой.
распростершись, лежала теперь перед нами как горестное воплощение позора и
гибели. Я чувствовал, что надо переждать, пока это состояние пройдет и мы
сможем с ней заговорить, и удержал его, когда он сделал движение, чтобы ее
поднять. Так мы и стояли в полном молчании, и, наконец, она начала
успокаиваться.
хотела встать и, по-видимому, уйти, но от слабости прислонилась спиной к
лодке. - Марта! Вы знаете, кто со мной?
смотрела, стояла в какой-то жалкой позе и, сама того не сознавая, держала в
одной руке шляпку и шаль, а другую прижимала ко лбу.
в тот вечер, когда шел снег? - спросил я. - Дай бог, чтобы вы это вспомнили!
благодарности за то, что я не прогнал ее тогда от дверей.
Я - дурная, я - погибшая. И ни на что я не надеюсь. Но скажите ему, сэр, -
съежившись, она отступила от мистера Пегготи, - скажите ему, если есть у вас
ко мне какая-нибудь жалость, что беда с ним стряслась не по моей вине!
она.
Корнев Павел
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий