костяным набалдашником в другой, застенчиво улыбался ему из угла.
швейцар. - Сэр, этот молодой человек непременно хотел вас дождаться, уверяя,
что вы будете ему рады.
слюну и сказал самым ласковым тоном:
молодой человек пойдет со мной, - бросил он на ходу своей свите, - да, да,
он пойдет со мной. Я с ним поговорю наверху, с Юным Джоном.
номера. Зажглись свечи. Свита, сделав свое дело, удалилась.
только они остались одни. - Это что же такое значит?
ожидал по меньшей мере объятий) были так велики, что мистер Доррит убрал
свою руку и только продолжал испепелять его взглядом.
нахальства прийти ко мне? Как вы посмели оскорбить меня?
дерзость, наглость, неслыханное бесстыдство. Вам здесь не место. Кто вас
подослал? Какого - кха - черта вам от меня нужно?
какого мистеру Дорриту ни у кого не приходилось наблюдать, даже в своей
прежней жизни, - я думал, сэр, вы, может быть, не откажетесь в одолжение мне
принять пачку...
- кха - не курю!
кочергой!
вас побери!
ходить из угла в угол, сперва чуть не бегом, потом постепенно замедляя шаг.
Наконец он подошел к окну и постоял немного, прижавшись к стеклу лбом. Потом
круто обернулся и спросил:
вашем здоровье, сэр, и узнать, здорова ли мисс Эми.
нами расстояние. Но я взял на себя смелость явиться к вам, совершенно не
предполагая, что вы так рассердитесь. Даю вам честное слово, сэр, - добавил
Юный Джон взволнованно, - я человек маленький, но у меня есть своя гордость,
и я бы ни за что не пришел, если б мог это предположить.
оконному стеклу. Когда он, спустя несколько минут, отошел от окна, в руках у
него был носовой платок, которым он, видно, вытирал глаза; и он казался
усталым и больным.
обстоятельства, о которых неприятно вспоминать, и - кхм - лучше было вам не
являться ко мне.
как-то в голову не пришло, и бог свидетель, сэр, я сделал это без умысла.
сомневаюсь. Кхм. Дайте мне вашу руку, Юный Джон, дайте мне вашу руку.
мистер Доррит спугнул ее; и ничто уже не могло согнать горестное и
растерянное выражение с побледневшего лица.
сядьте, посидите, Юный Джон.
голову, потом выпрямился в кресле и спросил как можно непринужденнее.
Юный Джон?
заметил мистер Доррит, бросив взгляд на предательскую пачку сигар, вызвавшую
у него такой бурный взрыв гнева.
части тоже.
нести - кха...
у нас почти всегда полно.
разницы не составляет. Позвольте пожелать вам доброй ночи, сэр.
эти сигары, Джон - кхм - прошу вас.
очень приятно было воспользоваться такой надежной оказией и передать
небольшой - кхм - знак внимания, с тем, чтобы он был разделен между -
кха-кхм - между ними, соответственно нуждам каждого. Вы не откажетесь взять
это на себя, Джон?
кстати.
было не очень разборчиво. Это был чек на сто фунтов. Он вложил его в руку
Юного Джона и крепко сжал эту руку.
цвет и выражение его лицу и ничто не могло восстановить его душевного
равновесия.
ему руку, - весь этот разговор - кха - останется между нами, и вы там,
внизу, воздержитесь от замечаний, которые - кха - могли бы навести на мысль
- кхм - что когда-то я...
маленький, но моя гордость и честь этого не допустят, сэр.
ли его гость сразу, или остановится посудачить с кем-нибудь внизу. Сомнения
оказались напрасны: быстрые шаги Юного Джона простучали по лестнице и
затерялись в уличном шуме. Час спустя мистер Доррит вызвал к себе курьера, и
тот, пойдя, нашел его сидящим в кресле у камина, спиной к дверям.
сказал мистер Доррит, небрежно указывая рукой через плечо. - Я получил ее в
виде - кха - маленького подарка от сына одного из моих - кхм - старых
арендаторов.
дороге, где каждая красная почтальонская куртка служила вывеской
разбойничьего притона, устроенного с целью безжалостного ограбления
проезжих. Так как это, по-видимому, самый распространенный промысел на всем
протяжении от Лондона до Дувра, то мистера Доррита обобрали в Дартфорде,
обчистили в Грейв-зенде, ограбили в Рочестере, распотрошили в Ситтингборне и
вытряхнули из него последнее в Кентербери. Однако курьер, на обязанности
которого лежало охранять своего господина, всякий раз выкупал его из рук
бандитов; и снова красные куртки, мерно подпрыгивая перед глазами мистера
Доррита, прикорнувшего в уголке, весело мелькали на фоне весеннего пейзажа,
где пыльная дорога вилась среди меловых холмов.
между ним и Джоном Чивери лег Ла-Манш, он почувствовал себя в безопасности и
лишний раз убедился, что в воздухе континента ему дышится значительно легче,
чем в английском.
мистер Доррит в своем уголке, вполне оправившись после испытанных волнений,
занят постройкой воздушного замка. Сразу видно, что это должно быть
грандиозное сооружение. Целый день он возводит одни башни, сносит другие,
здесь пристроит крыло, там украсит карниз зубцами, укрепляет стены,
добавляет контрфорсы - словом, не щадит трудов, чтобы замок вышел на славу.
Это так ясно написано у него на лице, что любой нищий калека (если он не
слеп), из тех, что на каждой почтовой станции тычут в окно кареты мятую
жестяную кружку, выпрашивая подаяние именем Христа, именем пресвятой девы,
именем всех святых христианского мира, читает его мысли не хуже, чем это
сделал бы сам знаменитый Лебрен * - вздумай он избрать приезжего англичанина
предметом специального трактата по физиогномике.
бродил по улицам один, рассматривая выставленные в витринах товары, причем
особое внимание уделял витринам ювелиров. В конце концов он зашел в самый
знаменитый ювелирный магазин и сказал, что желал бы приобрести небольшой
Шломо Вульф
Афанасьев Роман
Максимов Альберт
Маркеев Олег
Акунин Борис
Сертаков Виталий