ночью.
поговорить с ней, то по крайней мере она будет уверена, что та благополучно
возвратилась домой. Какие смутные и неясные опасения привели Флоренс к
такому решению, она не знала и не смела об этом думать. Она знала только,
что не будет отдыха для ее измученной головы и трепещущего сердца, пока не
вернется Эдит.
ходила взад и вперед по своей комнате, открывала дверь и бродила по
коридору, смотрела из окна в темноту, слушала, как завывает ветер и льет
дождь, садилась и всматривалась в образы, возникающие в пламени, снова
вставала и следила, как луна, словно гонимый ветром корабль, летит сквозь
облака.
возвращения своей хозяйки.
проезжали мимо; тишина постепенно сгущалась и нарушалась все реже и реже,
разве что порывом ветра или шумом дождя. Два часа: Эдит еще нет.
бродила по коридору, смотрела из окна в темноту; все казалось ей неясным и
расплывчатым от дождевых капель на оконном стекле и от слез, застилавших
глаза; она смотрела на сумятицу в небе, столь отличную от покоя на земле и в
то же время такую безмятежную и далекую. Три часа! Ужас был в каждом
угольке, рассыпавшемся в камине. Эдит все еще нет.
бродила по коридору, смотрела на луну, и внезапно ей почудилось, что луна
похожа на побледневшую беглянку, которая спешит уйти и скрыть свое
преступное лицо. Пробило четыре часа! Пять! Эдит все еще нет!
из бодрствовавших слуг разбудил миссис Пипчин, которая встала, оделась и
сошла вниз к двери мистера Домби. Осторожно спускаясь по лестнице, Флоренс
увидела отца, вышедшего в халате из своей комнаты; он вздрогнул, когда ему
сказали, что его жена не вернулась домой. Он послал слугу на конюшню узнать,
там ли кучер, а когда тот ушел, поспешил одеться. Слуга вернулся впопыхах,
ведя с собою кучера, который сказал, что он уже с десяти часов был дома и
лег спать. Он отвез свою хозяйку на старую ее квартиру на Брук-стрит, где ее
встретил мистер Каркер...
спускающегося по лестнице. Снова она задрожала в безотчетном страхе, так же,
как при виде его, и у нее едва хватило сил слушать и понимать происходившее.
карета, и отпустил его.
голосом позвал горничную миссис Домби. Все в доме были на ногах, и горничная
тотчас же явилась, тоже очень бледная и отвечавшая бессвязно.
отъезда, и, как бывало уже не раз, ей было сказано, что вечером ее услуги не
потребуются. Сейчас она только что вернулась из комнат своей хозяйки, но...
словно лишившись рассудка.
забыл о ней, - и бросился наверх в таком бешенстве, что Флоренс едва успела,
скользнув в сторону, освободить ему дорогу. Она бежала к себе в комнату, в
ужасе простирая руки, с развевающимися волосами, с лицом, искаженным как у
сумасшедшей, и слышала, что он ломится в дверь.
этого не знал. Но на полу лежала груда драгоценностей, полученных ею от него
со дня свадьбы, платья, какие она носила, и все, что у нее было. Это была та
самая комната, где он видел, вон в том зеркале, надменное лицо,
отвернувшееся от него, где он безотчетно подумал о том, какова будет эта
комната, когда он увидит ее в следующий раз.
увидел на столе какие-то бумаги. Дарственную запись, сделанную им при
бракосочетании, и письмо. Он прочел, что она ушла. Он прочел, что он
обесчещен. Он прочел, что в постыдную для нее годовщину свадьбы она бежала с
человеком, которого он избрал орудием ее унижения; и он выскочил из комнаты
и выскочил из дому, одержимый мыслью найти ее там, куда ее отвезли, и своею
рукою стереть все следы красоты с торжествующего лица.
о том, что будет бежать по улицам, пока не отыщет Эдит, а тогда сожмет ее в
своих объятиях, чтобы спасти и привести домой. Но когда она выбежала на
площадку и увидела слуг, сновавших со свечами вверх и вниз по лестнице,
перешептывавшихся между собой и шарахнувшихся в сторону от ее отца, когда
тот прошел мимо, Флоренс очнулась, осознав свою беспомощность. Спрятавшись в
одной из великолепных комнат - вот для чего разубранных! - она
почувствовала, что сердце ее готово разорваться от горя.
этот поток скорби, захлестнувший ее. Верное сердце Флоренс обратилось к
нему, когда его постигло несчастье, с таким жаром и преданностью, словно в
дни своего благополучия он был воплощением ее мечты, которая постепенно
стала столь туманной и призрачной. Хотя она не имела полного представления о
разразившейся катастрофе и только строила догадки, рожденные безотчетным
страхом, но он стоял перед ней, оскорбленный и покинутый, и снова горячая
любовь побуждала ее быть подле него.
предавалась этим мыслям, когда услышала его шаги. Он приказал слугам
заниматься своими обычными делами и удалился на свою половину, где принялся
шагать из угла в угол, так что она слышала его тяжелую поступь.
отца постигло несчастье, смелой и неудержимой, Флоренс, не сняв шали и
шляпы, сбежала вниз. Когда ее легкие шаги раздались в холле, он вышел из
своей комнаты. Она бросилась к нему, простирая руки и восклицая. "О папа,
милый папа!" - словно хотела обвить руками его шею.
ее наотмашь с такою силой, что она пошатнулась, едва не упав на мраморный
пол. И, нанеся этот удар, он ей крикнул, кто такая Эдит, и приказал идти к
ней, раз они всегда были в союзе против него.
не видеть его, она не заплакала; она не попрекнула его ни единым словом. Но
она посмотрела на него, и горестный вопль вырвался из ее груди. Ибо,
посмотрев на него, она поняла, что в этот миг он убивает ту мечту о любви,
которую, вопреки ему, она лелеяла. Она увидела его жестокость, равнодушие,
ненависть, возобладавшие над этой мечтой и попирающие ее. Она поняла, что
нет у нее отца, и, осиротевшая, выбежала из его дома.
крик замер на ее губах, ее лицо казалось мертвенно бледным при желтом свете
свечей, второпях поставленных на пол и уже оплывающих, и при дневном свете,
проникающем в окно над дверью. Еще мгновение - и тесный сумрак запертого
дома (ставни забыли отворить, хотя давно уже рассвело) неожиданно уступил
место сиянию и простору утра. И Флоренс, опустив голову, чтобы скрыть
неудержимые слезы, очутилась на улице.
солнечного утра, словно во мраке зимней ночи. Ломая руки и заливаясь
горькими слезами, не чувствуя ничего, кроме глубокой раны в сердце,
ошеломленная утратой всего, что любила, брошенная, подобно человеку на
пустынном берегу, единственному, уцелевшему после крушения большого судна,
она бежала без мыслей, без надежд, без цели, только бы бежать куда-нибудь -
все равно куда!
небо и легкие облачка, бодрящая свежесть дня, радостного и румяного после
победы над ночью, - все это не пробуждало никакого ответного чувства в ее
измученной груди. Куда-нибудь, все равно куда, только бы укрыться!
Куда-нибудь, все равно куда, только бы найти пристанище и никогда больше не
видеть того места, откуда она бежала!
дверей домов; нарастал шум и грохот повседневной борьбы. Флоренс видела
изумление и любопытство на лицах, мелькавших мимо нее; видела, как
возвращаются назад длинные тени на тротуаре; слышала незнакомые голоса,
спрашивающие ее, куда она идет и что случилось; и хотя это испугало ее еще
больше и заставило ускорить шаги, но в то же время сослужило добрую службу,
вернув ей до известной степени самообладание и напомнив о необходимости
сохранять какое-то спокойствие.
вспомнила о том, как заблудилась однажды в дебрях Лондона, - но все же
заблудилась не так безнадежно, как теперь, и пошла к дому дяди Уолтера.
чтобы не привлекать внимания прохожих, Флоренс, решив идти по менее людным
улицам, продолжала путь более спокойно, как вдруг по залитому солнцем
тротуару скользнула знакомая тень, остановилась, завертелась на месте,
подбежала к ней, снова отскочила, принялась прыгать вокруг нее, и Диоген,
задыхаясь, но все-таки оглашая улицу радостным лаем, очутился у ее ног.
покинуть тебя, Ди? Ведь ты бы меня никогда не покинул!
любящую, глупую голову, потом они вместе поднялись и вместе пошли дальше.
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Юрьев Сергей
Корнев Павел
Андреев Николай