глазах, - может быть, вы предпочли бы, чтобы я размозжил себе череп
выстрелом из пистолета или же воспользовался своим почетным правом носить
шпагу и вонзил ее в свою грудь? Ей-богу, монсеньер, если вы, кардинал и
князь церкви, дадите мне отпущение этого смертного греха, то дело будет
сделано в один миг, - вы даже не сможете додумать чудовищной, недостойной
мысли, что я позорю наш род - чего, слава богу, никогда не сделает ни один
Жуаез.
обнимая его. - Ну, дорогой наш, всеми любимый мальчик, забудь мои слова,
прости тех, кому ты дорог. Выслушай меня, я умоляю тебя, как эгоист: как ни
редко это случается на земле, но всем нам выпала счастливая участь - у кого
удовлетворено честолюбие, кого бог благословил разнообразными дарами,
украшающими нашу жизнь. Так не отравляй же, молю тебя, Анри, смертельным
ядом своего отречения от всех земных благ счастье своей семьи. Подумай о
слезах отца, подумай, что все мы будем носить на челе черное пятно траура, в
который ты хочешь нас ввергнуть. Заклинаю тебя, Анри, дай себя уговорить:
монастырь не для тебя. Я не стану говорить тебе, что ты там умрешь: ведь ты,
несчастный, ответишь мне на это лишь улыбкой, значение которой - увы! -
будет слишком ясным. Нет, я скажу тебе, что монастырь хуже могилы: в могиле
гаснет только жизнь, в монастыре - разум. В монастыре чело не поднимается к
небу, а никнет к земле. Сырость низких сводов постепенно проникает в кровь,
доходит до мозга костей, и затворник превращается в еще одну гранитную
статую - а их у него в монастыре и без того достаточно. Брат мой, брат, -
берегись: у нас впереди совсем немного лет, у нас всего одна молодость. Так
вот, ты не заметишь, что прошли твои юные годы, ибо тобой владеет жестокая
скорбь. Но в тридцать лет ты будешь мужчиной, придет пора зрелости, остатки
скорби твоей развеются, и ты захочешь возвратиться к жизни, а будет уже
поздно: ты станешь мрачным, непривлекательным, болезненным, в сердце у тебя
погаснет всякое пламя, взор уже не будет метать искр. Те, к кому тебя
повлечет, будут бежать от тебя, как от гроба повапленного, в черную глубь
которого никто не захочет бросить взгляда. Анри, я говорю с тобой, как друг,
голос мой - голос мудрости. Послушайся меня.
растрогал его и поколебал в нем решимость.
стрела:
празднествах, принимай участие в наших пирах. Подражай раненому оленю,
который мчится сквозь чащи, леса, кустарники, заросли, стараясь освободиться
от стрелы, торчащей в ране: иногда стрела выпадает.
я у вас прошу, не минутный каприз, не внезапное решение: я медленно,
мучительно обдумал все. Брат мой, во имя неба, заклинаю вас даровать мне
милость, о которой я молю.
бедный мой друг. О, я знаю, какие доводы ты станешь мне приводить! Но все
равно ты остаешься человеком нашего суетного света: ты похож на тех молодых
людей, которые идут на войну добровольцами и жаждут огня, пуль, рукопашных
схваток, но не согласны на рытье траншей и подметанье палаток. Тут уж можно
надеяться, Анри, тем лучше, тем лучше!
Но взамен ты мне тоже кое-что обещай.
которое тебе представится. И если через месяц ты не откажешься от своего
намерения, Анри, я сам вручу тебе это разрешение. Доволен ты теперь или у
тебя есть еще какая-нибудь просьба?
убивают!
мной позавтракать? У меня сегодня утром будет приятное общество.
кавалер из фаворитов Генриха III.
только сейчас возвратился из Фландрии, и своего хозяйства у тебя еще нет.
находился роскошно обставленный просторный кабинет.
нами.
полулежащего на подушках пажа, который недавно вошел вместе с тем дворянином
в калитку у реки, и в этом паже еще до того, как прелат открыто объявил его
пол, он узнал женщину.
светский любезник кардинал выводил за руку прекрасного пажа, Анри дю Бушаж
устремился прочь из комнаты, так что когда Франсуа вернулся в сопровождении
дамы, улыбающейся при мысли о том, что она вернет чье-то сердце в мир живых
людей, комната была пуста.
написал несколько строк.
вас под рукой.
- и отвезет это письмо господину главному адмиралу в Шато-Тьерри.
Глава 22
СВЕДЕНИЯ О Д'ОРИЛЬИ
финансов, пришли ему сообщить, что г-н де Жуаез-старший только что приехал
из Шато-Тьерри и ожидает его в кабинете для аудиенций с поручением от
монсеньера герцога Анжуйского.
другу.
сама королева-мать в сопровождении своих фрейлин, а эти веселые девицы были
как бы солнцами, вокруг которых постоянно кружились спутники.
собравшихся.
свои служебные обязанности.
ответил низким поклоном.
издали улыбнулся брату, не приветствуя его все же слишком заметно, дабы не
нарушить этикета.
герцогом Анжуйским, только что вернувшимся из Фландрского похода.
скрою от вашего величества, что монсеньер выглядит не очень хорошо.
король, очень довольный тем, что может упомянуть вслух о неудаче своего
брата, делая при этом вид, что жалеет его.
вас, господин адмирал, благодарю. А бедняга Анжу хотел бы нас видеть?
оборачиваясь к Екатерине, чье лицо упорно не выдавало терзаний сердца.
ваше величество готовы присоединиться ко мне в этом порыве сердечных чувств,
путешествие станет для меня приятной прогулкой.
выедем завтра, ночевать я буду в Мо.
что к представителю дома Жуаезов мой брат чувствует симпатию и хочет видеть
его при себе, но ведь Жуаезов у нас два... Слава богу!.. Дю Бушаж,
пожалуйста, поезжайте в Шато-Тьерри.
монсеньера герцога Анжуйского о приезде вашего величества, возвратиться в
Париж?
ним.
Василенко Иван
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Пехов Алексей
Андреев Николай
Шилова Юлия