вспыхнула восторгом. Победа! Это победа!
произошло именно так, как подозревал Алан: Гонт просто-напросто забыл, что в
чудеса можно играть, как играют дети, - с давних пор он относился к ним
чересчур серьезно. Он попытался просунуть руку сквозь сияющий множеством
огней букет, зажатый в кулаке Алана, и уже, нагнувшись, почти дотронулся до
ручки саквояжа...
эта нога - она принадлежала Полли - наступила на руку Гонта.
оскалил зубы, глядя на Полли... в этот момент Алан ткнул светящимся,
мерцающим букетом в лицо Гонта. Тот отшатнулся, схватившись за лицо руками и
взвыв от боли и ужаса. В волосах его заплясали голубые искры, и секунду
спустя седая, всегда столь тщательно причесанная, шевелюра встала дыбом,
занявшись голубым пламенем. Длинные бледные пальцы сделали еще одну попытку
схватиться за ручку саквояжа, но на этот раз их перехватил Алан.
собственного голоса. Голос прозвучал уверено, громко и властно. Он понимал,
что не в силах справиться с этим чудовищным существом физически, так как
одна рука у него занята букетом, загораживая, словно щитом, лицо монстра, но
он может заставить его убраться... любым известным ему способом. Алан
чувствовал, что настал его час приказывать, что сегодня он всевластен...
если только отважится эту власть использовать. Если он не сдаст позиции и не
предаст самого себя.
его бессильно повисли между ног чуть не до земли. Длинные когти скребли
обломки и осколки, засыпавшие улицу. - Каждый из них умрет без меня, как
растение в пустыне без воды. Ты этого хочешь? Этого?
будут жить той жизнью, на которую обречешь их ты. Они - мы - наделали много
глупостей, но расплата за них чересчур велика.
Полли, шаг в шаг. Он поднял букет огней так, что он ярким светом озарил
Гонта и его "такер-талисман". Потом глубоко вздохнул, набрав в легкие
столько воздуха, сколько они, вероятно, никогда раньше не вмещали, и когда
заговорил, голос взвыл сиреной.
магазина, лопнула витрина и рассыпалась сверкающими бриллиантами. От букета
в руках Алана стали разлетаться в разные стороны искры: синие, красные,
зеленые, оранжевые. На короткое мгновение в его кулаке задержалась одна
яркая, мерцающая звездочка.
выпущенные из темницы верещащие голоса поднялись в воздух паром, невидимым
глазу, но все присутствовавшие - Алан, Полли, Норрис Риджвик и Ситон Томас -
почувствовали на своих лицах дыхание этого говорящего облака.
сразу исчезла.
рассеялся.
боевые кличи. Люди смотрели друг на друга удивленно, как будто очнувшись от
страшного, долгого сна. И дождь прекратился.
17
устремилось по тротуару к "такеру". Распахнув рывком дверь, оно забралось в
машину и прыгнуло за руль. Мотор, ожив, заурчал. Звук этот не походил ни на
один, который мог быть воспроизведен обыкновенным автомобилем. Из выхлопной
трубы вылетела длинная струя пламени. Зажглись задние огни, скорее злобные
глаза, глаза проказливого и жестокого чертенка.
отвести взгляда от этого жуткого зрелища, как будто приговоренный запомнить
его навсегда, увековечить в памяти на всю оставшуюся жизнь все, до единой
детали: змею из банки-дразнилки, ставшую на время реальной, живой Складной
Букет, превратившийся в сноп разноцветных огней, обладающий силой и властью,
и то, недоступное человеческому разуму, что происходило теперь на его
глазах.
расплавляя шинами асфальт и превращая его в горячую жижу. Разворачиваясь,
чудовищный автомобиль издал душераздирающий вопль и, хотя не задел машину
Алана, отбросил ее назад на несколько футов неведомой силой. Передняя часть
"талисмана" засветилась молочно-белым туманным излучением, и внутри этого
излучения машина стала приобретать иную форму, иные очертания.
черного дыма, где столь недавно находилось здание муниципалитета, и дальше
сквозь свалку из искореженных до неузнаваемости машин и телевизионных
фургонов, и еще дальше, к Касл Стрим, через которую уже не было моста.
в воздухе выпущенные на волю души, а молочно-белый туман, сопровождавший
"талисман", заструился назад, скрывая машину из виду.
обернувшегося, видимо, для того, чтобы запечатлеть навеки образ своего
губителя, Алана Пэнгборна, взглядом красных, ромбовидных глаз, и рот его
широко распахнулся, издав звериный, прощальный рык. "Такер" помчался дальше.
же быстро менял свой внешний вид. Машина таяла, растворялась. Крыша
отодвигалась назад, блестящие хромированные круги на колесах превращались в
спицы, а сами колеса становились тоньше и выше. Некое живое существо
выползало из передней решетки "такера". Это существо приобретало очертания
лошади, вороного жеребца, с глазами такими же красными, как у мистера Гонта,
телом, окутанным все тем же молочно-белым туманом, и копытами, высекающими
искры из асфальта, оставляя в местах прикосновения глубокие, дымящиеся
следы.
сидел и правил горбун-карлик. Сапоги карлика упирались подошвами в крылья
экипажа, и загнутые носы этих сапог горели, как свечи.
начали раздуваться бока, деревянная крыша со свисающими карнизами тоже как
бы материализовалась из туманной пелены. Спицы колес засветились неземным
огнем, так же, как и копыта вороного, и вот колесница оторвалась от земли.
"Талисман" превратился в колесницу, а колесница - в некое подобие
фельдшерского фургона, какие бороздили страну сотни лет назад. На борту
этого фургона возникла надпись, которую Алан, напрягая зрение, успел
прочитать:
все выше, пролетев сквозь столб пламени, объявший развалины здания
муниципалитета.
выбивая оранжево-синие искры. Кажущийся на такой высоте маленьким коробком,
фургон пролетел над Касл Стрит, в бушующих водах которого скелетом динозавра
покоился взорванный мост.
муниципалитета, и когда дым этот рассеялся, Лилэнда Гонта и его дьявольской
колесницы след простыл.
18
Риджвик с Ситоном Томасом.
ослабел, что не в силах был спуститься обратно в салон машины.
было затруднительно, настолько тщедушен был его хозяин) и помог ему
выбраться.
кровь, сочившуюся из-под блузы.
руку в сторону к центру города, над руинами которого полыхал пожар и
поднимались столбы черного дыма.
чувства вины. - Это я порезал шины Святоши Хью! С меня все началось!
дальше с этими воспоминаниями. Так же, как мне не забыть, что виновницей
смерти Туза Мерилла оказалась я. - Она указала в том направлении, где
католики и баптисты разбредались кто куда, провожаемые взглядами обезумевших
от бессмысленности своих усилий полицейских. Некоторые из воинственных
верующих брели поодиночке, кое-кто - группами. Отец Брайам поддерживал за
Трубников Александр
Березин Федор
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Гюго Виктор
Доценко Виктор