сии:
поднес пальцы к своим губам.
прикладывая затем руку ко лбу. - Это значит, что буду помнить вас вечно!
И наконец, - хан приложил ладонь к своей груди, - вы навсегда останетесь
в сердце моем...
ках и Венеции, владел итальянским, греческим, арабским. А во власти его
была и строптивая ногайская орда. Все это учитывал Потемкин, писавший в
те дни: "Шагин-Гирей, прямой потомок Чингисхана, хотя и не чужд азиатс-
кой пышности, но к войне сроден, и лучше не придумать, как сделать его
офицером нашим". Суворов поздравил хана с чином капитан-поручика бомбар-
дирской роты лейб-гвардии Преображенского полка.
бомбардирской сама императрица.
чтобы Петербург не выводил своих войск из Крыма, пока не будет проведена
реформа по обновлению крымских порядков. Немало татар желали того же, а
присутствие русских в Крыму даже вносило спокойствие: не надо страшиться
перемен, которые всегда кончались разорением с пролитием крови... Из
России в Кафу потянулись обозы: везли сукно для пошива формы новой армии
Крыма, серебро и медь - для чеканки крымской монеты, а турецкую сгребали
в кучи, как негодный хлам.
солдатами вдоль и поперек, Бахчисарай и Ак-Мечеть суть квартиры военные,
откуда будет удобно действовать в любом направлении полуострова. Летом
Шагин-Гирей выехал со свитою в степи, в шатрах устроил татарский празд-
ник, пригласив и Суворова. К столу подавали благоуханный рис с орехами и
шафраном, маслины и каперсы, яркие гранаты и прозрачный виноград. Хан не
смел прикоснуться к вину, как правоверный мусульманин, но по чину капи-
тан-поручика гвардии великороссийской позволил себе напиться шампанским.
разве есть в Европе такие мудрые правила для избрания девочек в жены,
какие есть у нас в Крыму?
и сильно пугали. Когда они бросались бежать, вслед им летели мохнатые
татарские шапки. Удар шапкой в спину не был силен, но многие падали. А
годной для любви считалась устоявшая на ногах... Суворову подвели одну
из девочек, и хан сказал:
ни русского, ни польского, ни грузинского, и мы сами не знаем, откуда
взялась эта будущая красавица.
село Рождествено, где я недавно батюшку похоронил. Моим именем накажи
старосте, чтобы поместил сироту в доме господском и баловал ее всем,
угождая ей...
ног своими шапками? Может, и выросла сказочной принцессой среди берез
русских, полян пахучих и навсегда растворилась в жизни-новой, красочной,
дивной...
деньгам да приложить хорошо устроенную голову, то и забот лишних не ста-
ло бы. Но хан, достигнув власти, принялся "европеизировать" ханство с
такой поразительной скоростью, с какой Петр I не успевал стричь бороды
боярам. Однако плач боярский никак не схож с визгом татарским! Из турец-
кой Кафы хан решил создать нечто вроде нового Петергофа, надолго пора-
зившего его воображение. Бронзовые Нсптуны и мраморные Наяды, беззаботно
разливающие во" все стороны драгоценную питьевую жидкость, должны были
направить умозрение татар в иное эстетическое русло. Денег (русских) для
этого хан не жалел. В конце-то концов, Россия не так бедна, чтобы не оп-
латить торжественный пуск фонтанов в Кафе, но... где взять рабочие руки?
Татарин никогда землю не копал и копать не станет, ибо на протяжении
многих веков все грязные работы исполняли его рабы-христиане. Это пер-
вое. Вот и второе: Петербург не по щучьему велению строился, а Шагин-Ги-
рей одновременно разбивал на голых камнях "Летний сад", наподобие петер-
бургского, возводил казармы с арсеналами, затеял Адмиралтейство тата-
ро-ногайское, и, наконец, самое страшное, что только можно себе предста-
вить, хан указал приближенным своим сидеть... на стульях! Ему простили
бы и кафтан парижский, и туфли с пряжками, и то, как прятал он свою бо-
роду под пышное жабо из кружев, но сидеть на стульях - что может быть
гаже?..
лучшие бухты на Крымском побережье, и Шагин-Гирей сразу указал на Балак-
лаву и Ахтиарскую бухту.
незаметных бухтах: турки общались с татарами, готовя их к возмущению.
Румянцев в грозных письмах напоминал, чтобы турок в Крым не пускать, а
воевать с ними не надо... Осенью турецкая эскадра вошла в Ахтиарскую
бухту. Шлюпки с матросами направились к берегу. Александр Васильевич
сразу поскакал в Ахтиар, за ним прогромыхали по камням пушки.
догадался, что все разговоры об огурцах и воде могут кончиться для него
плохо; эскадра, подняв паруса, убралась в море - к Синопу; но прежде с
флагманского "Реала" турки побросали в бухту своих мертвецов, и Суворов
велел все трупы от берега отпихнуть баграми. Он вернулся в Кафу, где его
ожидал молодой полковник Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов с пере-
вязью, укрывающей отсутствие глаза.
вам Луганский пикинерный полк.
пехота, от Румянцева зависим...
подания его обыкновенно брань, иногда облегченная розами". В поисках за-
щиты Суворов прибегал к Потемкину, просил у него самостоятельный корпус.
Румянцев-Задунайский, не зная, что приказывает Суворову Потемкин из Пе-
тербурга, обвинял Суворова в своевольстве. А завистников у Суворова было
немало, и они клеветали, будто он добро из Крыма возами вывозит, жену
имея, требует у Шагин-Гирея еще и девочек... Суворов жаловался Потемки-
ну: "В службе благополучие мое зависит от вас, не оставьте покрови-
тельством... Говорят, будто я требовал у хана - стыдно сказать - краса-
виц, но я, кроме брачного, ничего не разумею. Говорят, будто я требовал:
аргамаков, индейских парчей - а я, право, и не знал, есть ли оне в Кры-
му!"
Крымская лихорадка сразила его, а Румянцев, не принимая никаких резонов,
требовал возвращаться в Кафу, ибо взбунтовалась армия Шагин-Гирея, не
желавшая без жен спать в казармах и шагать в ногу, подобно гяурам.
ворова, фельдмаршал его зашпыняет. Дабы оторвать Суворова от приказов
штаба Румянцева, светлейший указом Военной коллегии направил Суворова
начальствовать на Кубани, где недавно черкесы с ногаями вырезали целиком
русский отряд. Крым бунтовал, и повинен в этом был сам Шагин-Гирей...
надо выкручиваться, и хана выручать надобно.
мян с мусульманами, а татарские бей стали христиан резать. Теперь и не
знаю, как к этой "бородавке" с бритвою подступиться. Бей визжат, что
"независимости" им не надобно, и без нее, мол, хорошо жили под властью
султана... Кому еще захочется с ярмом на шее ходить?
чтобы их из Турции заарканили.
Петрова в Москву - умирать.
вели "Витязь в шкуре барса" (так она тогда называлась).