броненосце защита надежнее устроена, но не так красиво. Уличные девки тоже
бывают нарядные. Значит ли это, что они лучше скромно одетых, но честных
женщин?
Дальнего Востока адмирала Алексеева - крейсер 2-го ранга "Алмаз"
вспомогательный крейсер "Урал" и назвали все эти три судна разведочным
отрядом. Других обязанностей они и не могли нести. "Алмаз" был вооружен
двенадцатью мелкокалиберными пушками. "Урал", переделанный из немецкого
полупассажирского парохода во вспомогательный крейсер, был величиной почти
равен броненосцу - десять тысяч пятьсот тонн водоизмещением. Но эта железная
громада, издалека грозная по внешнему виду, имела
шестидюймовых пушки. Это сводило к нулю боевое значение такого большого
корабля, который мог быть только хорошей мишенью для
снарядов. Любой миноносец из 2-й эскадры, водоизмещением в тридцать раз
меньше, был в боевом отношении более ценным, чем "Урал". Перед другими
судами эскадры у него было единственное преимущество -
беспроволочный телеграф, какого не было ни на одном корабле у японцев. Но и
это преимущество Рожественский не использовал как следует, не разрешив ему
перебивать телеграммы с разведочных японских судов.
брейд-вымпел капитана 1-го ранга Шеина. Но этому отряду ни разу не
поручалось не только глубокой, но и вообще никакой разведки. Он держался от
эскадры не дальше видимости флажных сигналов. Получалось, что подобные
корабли были включены в состав 2-й эскадры только для счета, чтобы увеличить
число ее вымпелов.
сияющая блеском роскошных внутренних помещений. В день боя разведочный
отряд, возглавляемый ею, казалось бы, больше всего должен был проявить себя.
На нем лежала обязанность раньше других разглядеть противника и вовремя
донести о нем. Так делали японцы, такое поручение дал бы разведочному отряду
каждый разумный командующий эскадрой. А здесь вышло все наоборот. В восемь
часов утра Рожественский распорядился, чтобы "Светлана", "Алмаз" и "Урал",
выдвинутые на несколько кабельтовых вперед эскадры, были переведены в тыл,
обеспеченный уже другими Крейсерами.
знал, что он должен будет делать во время боя. И только в двенадцать часов
дня он получил по сигналу новый приказ командующего - охранять транспорты.
Это уже было полной несуразностью. На "Светлане" никто не ожидал такого
задания, зная ничтожную силу своего отряда.
Шеин, когда для эскадры приближался самый решающий момент, был так удручен.
Правда, и раньше, во время похода, его лицо с широким носом, с круглой
посеребренной бородой редко озарялось улыбкой. Высокий и мясистый, но
какой-то рыхлый, словно отсыревший от морской влаги, он всегда был чем-то
недоволен и смотрел на все исподлобья, как будто ему опостылел весь мир.
Разговаривая со своими подчиненными, он тонким и
растягивал слова, как дьячок, читающий заупокойную молитву.
рассердившись на матросов, он не кричал и не повышал тона, а уныло обзывал
их неожиданными названиями разных предметов.
больше опустил поседевшую и удлиненную, как дыня, голову. Как опытный моряк,
он прекрасно сознавал, что у него имеется под руками для охраны транспортов:
две яхты и полупассажирский пароход. Но почему этого не понимает адмирал? К
чему эта детская игра в кораблики перед лицом сильного врага?
складывалось не так, как следовало бы при подготовке большого боя. Командир,
шагая по мостику, глубоко задумался. Правая рука его вцепилась в бороду, как
будто он сам себя, словно лошадь за узду, водил взад и вперед.
собирались группами и обсуждали последнее решение адмирала. По этому поводу
некоторые высказывались резко. Мичман граф Нирод, совсем еще юнец, с
маленькими темно-русыми усиками, первый заговорил, краснея от застенчивости:
транспорты, но и самих себя, то есть свои корабли, едва ли нам удастся
сохранить. Какие у нас для этого средства?
выпуклыми рачьими глазами, с выпяченной нижней челюстью, злобно улыбался,
показывая редкие, вперед торчащие, как у грызунов, зубы, и сказал:
только честно погибнуть.
Солнцев, сверкая стеклами пенсне. - Значит, действительно дела наши плохи.
щеками, выдержанный и веселый человек, уговаривал тенорком:
широкоплечего силача надеть бы кольчугу - он был бы вылитый старорусский
витязь. Умный, но бесшабашный, он смотрел на всех жесткими глазами и
производил впечатление человека, которому ничего не стоит выпить ведро водки
и удавить руками любого своего недруга. Выслушав Дьяконова, он возразил:
придется умирать по глупости командования. Я
понимать, как наш отряд будет защищать транспорты. Единственное, что
остается нам, - это стать между своими транспортами и японскими кораблями и
принимать все их удары на себя, в тоже время не причиняя им никакого вреда..
Кстати, "Урал"
логика в таком решении? Оно нас лишило главного козыря - быстроты и
подвижности. Мы будем привязаны к транспортам, как обреченные на зарез быки
к столбам.
речь лейтенанта Вырубова, строго заметил старший офицер Зуров. - Неужели у
вас нет других тем?
разведочного отряда? - загорячился лейтенант Вырубов.
и сердито отрезал:
выполнять. Обо всех наших недостатках поговорим после войны. Ораторствуйте
на берегу сколько вам угодно, но только не под андреевским флагом и не в
боевой обстановке.
выражались осторожнее. На шкафуте собрались матросы разных специальностей.
голова?
Шпеков.
промолвил:
действительное оружие.
разбежались по своим местам.
Сначала неприятельский отряд, нападавший на русские транспорты, состоял
только из четырех судов, а потом присоединились к ним еще двенадцать штук.
Конечно, "Светлана", "Алмаз" и "Урал" сразу были бы раздавлены, если бы к
ним не подоспел отряд адмирала Энквиста. На некоторое время спасали
положение его четыре крейсера: "Олег", "Аврора" , "Дмитрий Донской" и
"Владимир Мономах". Все равно на стороне противника было огромнейшее
преимущество. И все же "Светлана" долго оставалась невредимой. И только в
три часа она получила удар, повлекший ее к дальнейшим бедствиям.
взрыву. Минеры принесли в носовое минное отделение гальваническую батарею,
провода и запалы. Они приспособили их через люк в погреб с пироксилином,
которого было там около тонны. Здесь находились - заведующий бомбовыми
погребами прапорщик по морской части Свербеев, радиотелеграфист Смирнов, два
минера и четыре машиниста. Не успели они разойтись, как крейсер сильно
качнуло на правый борт. Это раздался залп своих батарей. И в тот же момент
по всему минному отделению с грохотом блеснул ослепительный свет
зазвенели, ударяясь о железные переборки, осколки
неприятельского снаряда. С левого борта в пробоину, которая оказалась ниже
ватерлинии, хлынули, как из прорванной запруды, сильные потоки воды. Люди
бросились к выходу, с трудом преодолевая ее напор. Радиотелеграфист успел
крикнуть в люк бомбового погреба:
В этот момент ему пришла мысль - задраить люки бомбовых погребов. Он ринулся
назад. Но тут же донеслись до сего крики людей, оставшихся там, внизу. Они
все погибнут, если он задраит люки. Пришлось ему отказаться от своего
намерения. Смелый и решительный, он, однако, в напряженной обстановке
упустил из виду, что матросы могут выбраться из погребов по трубам
элеваторов. Кроме него, в минном отделении оставался еще прапорщик Свербеев.
Этот человек страдал болезнью ног, никак не мог добраться до трапа и,
сшибленный водою, беспомощно барахтался в ней. А она, разливаясь, грозно
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Круз Андрей
Каргалов Вадим