сказать, - продолжала она, - что доброта вашего дедушки ко мне остается
неизменной. Мы все так же неразлучны. Неописуемая нежность и сострадание,
казалось, примешались теперь к прежнему его уважению, и если б я была его
единственным ребенком, то не могла бы иметь более ласкового отца. Причуда ли
это в нем, или старая привычка, после того как его сердце остыло к вам, -
это тайна, не разгаданная мной; но для меня было и останется счастьем, что я
не изменила ему и что, если он очнется от своего заблуждения, хотя бы на
краю смерти, я буду тут, милый, чтобы напомнить ему о вас.
воспользовался паузой, чтобы поцеловать ее в губы.
давно уже угасли силы и кто живет словно во сне, иногда приходят в себя
перед смертью и спрашивают про людей, когда-то близких и дорогих, но давно
позабытых или отвергнутых и даже ненавистных. Подумайте, что будет, если он
вдруг проснется таким же, как прежде, с прежним своим мнением об этом
человеке, и увидит в нем своего единственного друга.
Мартин, - хотя бы еще много лет нам пришлось быть в разлуке. Но я боюсь, что
влияние этого человека на него все возрастает.
верно, пока не стало всесильным, достигнув высшей точки. У нее самой не было
никакого влияния, и, однако, он обращался с нею ласковее, чем когда бы то ни
было раньше. Мартин решил, что эта непоследовательность у него происходит от
слабости и старческого одряхления.
- Неужели он не решается высказать, что думает, в присутствии своего
фаворита? Мне так показалось сейчас.
почти так же как раньше, и я читаю ему любимую книгу или он спокойно
разговаривает со мной, я вижу, что при мистере Пекснифе меняется все его
поведение. Он сразу преображается и становится таким, каким вы видели его
сегодня. Когда мы только что приехали, сюда, у него еще бывали припадки
вспыльчивости, и даже мистер Пексниф при всей его вкрадчивости не без труда
успокаивал его. Теперь этого с ним не бывает. Он полагается во всем на
мистера Пекснифа и не имеет другого мнения, кроме того, которое навязывает
ему этот вероломный человек.
и о возвышении добродетельного архитектора, сделанный шепотом и второпях и,
при всей своей краткости, не раз прерываемый, из опасения как бы не вернулся
мистер Пексниф. Мартин услышал о Томе Пинче, а также о Джонасе, и немало о
себе самом; ибо, хотя влюбленные и отличаются тем, что между ними многое
всегда остается недосказанным и это влечет за собой желание увидеться вновь
и объясниться до конца, - им присуща также удивительная способность
выражаться кратко, и они в самое короткое время способны сказать больше, и
притом гораздо красноречивее, чем все шестьсот пятьдесят восемь членов
палаты общин в парламенте Соединенного Королевства Великобритании и
Ирландии, которые тоже любят сильно, без сомнения, но одно только свое
отечество, в чем и заключается вся разница, ибо в любви этого рода (далеко
не всегда взаимной) принято произносить как можно больше слов, не выражая
этим ровно ничего.
кое-чем, о чем не полагается никому рассказывать, ему протягивают белую
ручку, мистер Тэпли целует ее с благоговением странствующего рыцаря; опять
прощание, опять поцелуй; напоследок Мартин обещает написать из Лондона, где
он надеется совершить нечто великое (одному богу известно, что именно, но
Мартин твердо в этом уверен), - и они с Марком оказываются на улице, перед
чертогами Пекснифа.
сказал Мартин. - Но мы вовремя выбрались из этого дома. А могли бы попасть в
неловкое положение, если бы задержались хоть ненадолго, Марк.
попал бы в неловкое положение, если бы вернулся невзначай, пока мы были там.
Дверь у меня была уже наготове, сэр. Если бы Пексниф просунул свою голову
или хотя бы стоял и подслушивал за дверью, я бы раздавил его, как орех. Он
такого сорта человек, - прибавил мистер Тэпли, подумав, - что раздавился бы
без шума, уж вы поверьте.
дому мистера Пекснифа. Он поднял глаза, услышав имя архитектора, и, пройдя
несколько шагов, остановился и посмотрел на них. Мистер Тэпли тоже оглянулся
на него, оглянулся и Мартин, потому что незнакомец, проходя мимо, задержался
на них взглядом.
будто мне знакомо, но я не знаю этого человека.
физиономию, - сказал мистер Тэпли, - уж очень он на нас уставился. Лучше б
он не тратил попусту свою красоту, не так ее много.
приехал, будьте уверены. Что-то тут затевается! Новый ученик, должно быть. А
может, еще один заказ на план начальной школы того же образца, что и прошлый
раз!
подозвав их к карете, показала чемодан с фамилией "Чезлвит".
в каких вы отношениях, и очень беспокоилась, пока вы не пришли.
и так как я не желаю более близкого знакомства, то постараюсь не встречаться
с ним. Я уверен, что это он попался нам по дороге. Очень рад, что мы так
удачно разминулись. Честное слово! С большими удобствами путешествует муж
мисс Пексниф.
нашей спальне, - прошептала миссис Льюпин, косясь на окно этой самой
комнаты, когда они входили в дом. - Он заказал к обеду все, что только можно
достать; а усы и бакенбарды у него такие шелковистые, какие только можно
вообразить.
его тоже. Надеюсь, что у нас хватит сил на такое самопожертвование. Ведь это
всего на несколько часов, - сказал Мартин, устало опускаясь на стул за
маленькой ширмой. - Наш визит не увенчался успехом, дорогая моя миссис
Льюпин, и я должен ехать в Лондон.
весны. Попробую еще раз. Тому Пинчу повезло. С помощью его советов, может
быть, повезет и мне. Когда-то я обещал Тому свое покровительство, с
позволения сказать, - заметил Мартин с грустной улыбкой, - и собирался
устроить его судьбу. Быть может, Том возьмет теперь меня под свое
покровительство и научит зарабатывать свой хлеб.
ГЛАВА XLIV
Пексниф, было одно особенное, состоявшее в том, что чем больше его
разоблачали, тем больше он лицемерил. Если он терпел поражение в одной
области, то собирался с силами и вознаграждал себя, перенеся военные
действия в другую. Если его хитрости и увертки раскрывал А., тем больше было
причин не теряя времени практиковаться на Б., хотя бы для того только, чтобы
не терять ловкости рук. Никогда он не представлял собой такого
благочестивого и поучительного зрелища для всех окружающих, как в то время,
когда его разоблачил мистер Пинч. Вряд ли он бывал когда-нибудь так
человечен и так возвышенно и достойно добродетелен, как в то время, когда
презрение молодого Мартина еще жгло его, как огнем.
необходимо было сбыть с рук, не считаясь ни с какими жертвами; и мистер
Пексниф, услышав о прибытии зятя, немедленно усмотрел в его лице своего рода
оптового заказчика или покупателя, которому следовало отпустить товар
немедленно. Быстро сойдя в гостиную и заключив молодого человека в объятия,
он провозгласил с ужимками и взглядами, указывавшими на смятение духа:
вы, пожалуйста, вот что!
Скажите мне, что она здорова, дорогой мой!
Ничего с ней не случилось.
ближайший стул и ероша рукой волосы. - Мне стыдно за мою слабость. Никак не
могу удержаться, Джонас. Благодарю вас. Мне теперь лучше. Как поживает
другая моя дочь, моя старшая, моя Черри-верри-чиго? - спросил мистер
Пексниф, который тут же изобрел для нее это шутливое прозвище, почувствовав,
что на сердце у него снова становится легко.
уксус, как и была. Вы, я думаю, знаете, что она обзавелась поклонником?
самой. Не стану отрицать, это заставило меня подумать о том, что скоро я
потеряю и последнюю дочь. Джонас, боюсь, что все мы, родители, эгоисты;
боюсь, что мы... но делом моей жизни было воспитать их для домашнего очага,
а это такая сфера, которую Черри украсит.
Акунин Борис
Трубников Александр
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Контровский Владимир
Куликов Роман