более глубокая тень, там сгустился мрак, от которого прочие тени зала
казались летним полднем, и оттуда на Ранда тяжело и недобро взирали два
огненных глаза.
мертвенно-черное одеяние, напоминавшее черный плащ Мурддраала. Но эта фигура
не была столь мрачной, столь ужасающе темной, как облепившая ее тень.
Ба'алзамон висел в двух спанах над полом, обжигая Ранда взглядом, в котором
полыхали ярость и ненависть.
Во рту у него дергались и прыгали языки пламени, и каждое слово он изрыгал с
ревом плавильной печи. - Дважды ты отказывался и один раз ранил меня. Но
отныне ты будешь служить Повелителю Могил после смерти. Умри, Льюс Тэрин
Убийца Родичей. Умри, Ранд ал'Тор. Пора тебе умереть! Я забираю твою душу!
бросил себя к Калландору, все так же сверкающему и полыхающему в центре
зала. Он не знал, сумеет ли дотянуться до меча, а если достанет, то сможет
ли коснуться его, но был уверен: этот меч - его единственный и последний
шанс.
раскалывающий, проминающий, рвущий, старающийся выдрать частицу его самого.
Ранд закричал. Ему казалось, что он бессильно обвисает, как пустой мешок,
его словно наизнанку выворачивало. Дикая боль в боку, пронзившая рану,
которую он получил у Фалме, стала желанной, стала чуть ли не избавлением,
чем-то, на что можно опереться, вцепиться, удержать сознание. Боль была
единственным напоминанием о жизни. Пальцы его конвульсивно сомкнулись.
Сомкнулись на рукояти Калландора.
него, устремилась из саидин в меч. Кристальный клинок воссиял много ярче
огненной стрелы Морейн. На него теперь невозможно было смотреть, немыслимо
было представить, что чистейший свет, ослепительно пылающий в руке, секунду
назад был мечом. Ранд боролся с бурным потоком, противостоял неукротимому
приливу, угрожавшему смести его, унести за собой, увлечь его сущность, его
человеческую суть, вместе с бешеным валом. Мгновение, что вобрало в себя
столетия, Ранд словно висел, уцепившись за травинку, балансируя на грани, за
которой его смыло бы, подобно песчинке в весеннее половодье. Он удержался и
выстоял. И все равно чувствовал себя так, будто стоит над бездонной
пропастью босиком на лезвии бритвы, но что-то подсказало ему: лучшего он и
ожидать не смел. И чтобы направить столь невероятный поток Силы, он должен
будет на этом лезвии танцевать - так, как он выполнял связки и перемещения с
мечом.
бешеные когти, рвущие его изнутри, тотчас исчезли. Минуло лишь мгновение, но
казалось, оно длилось вечность.
тобой навсегда! И покончу сейчас же!
нахмурясь. После того как Ба'алзамон пропал, осталось какое-то ощущение...
то ли сложилось что-то, то ли свернулось. Ощущение некоего скручивания,
будто Ба'алзамон каким-то образом искривил, перекосил ткань существования.
Не обращая внимания на воззрившихся на него людей, позабыв про Морейн,
смятым комочком застывшую у подножия колонны, Ранд потянулся - потянулся
через Калландор - и вывернул реальность, создав дверь куда-то в иное
пространство. Он понятия не имел, куда она ведет, знал только одно: туда
бежал Ба'алзамон.
***
содрогнулась, зазвенев, точно гонг. Девушка удержала равновесие и
остановилась, прислушавшись. Больше никаких звуков не раздалось, сотрясение
не повторилось. Что бы ни случилось, это кончилось.
замкнутая висячим замком больше ее головы. Еще не доходя до решетки, Эгвейн
направила Землю, и, когда она толкнула дверь, замок слетел, распавшись
надвое.
смотреть на предметы, развешанные на стенах. Самыми невинными выглядели
плетки и железные щипцы. С легкой дрожью Эгвейн толкнула небольшую железную
створку и вышла в коридор, вдоль которого тянулись грубые деревянные двери.
Меж ними чадили факелы, вставленные в железные скобы-держатели. У девушки
точно камень с души свалился - и от того, что те жуткие вещи остались
позади, и от того, что она нашла искомое. Но какая камера?
других запоры сопротивлялись не дольше того внушительного замка, что
встретился ей раньше. Но все камеры были пусты. Ну разумеется. Кому же
хочется увидеть себя во сне в этаком-то месте! Любой узник, которому
довелось оказаться в Тел'аран'риоде, захочет, чтобы ему снилось что-нибудь
поприятнее.
нужную камеру, а какая разница? Что дальше? Если вообще возможно ее
отыскать. Коридор тянулся все дальше и дальше, к нему примыкали Другие.
еще менее вещественная, чем Джойя Байир. Однако это была женщина. Эгвейн
была совершенно уверена. Возле одной из камер, рядом с дверью, сидела на
скамейке женщина. Очертания ее заколебались, фигура мигнула, исчезла, вновь
появилась, пропала. Никакой ошибки! Эта тонкая, стройная шея, бледное,
невинное с виду личико. А веки подрагивают. Амико Нагойин хотелось спать, у
нее слипались глаза. Охраняющую пленниц женщину тянет в сон! И очевидно, она
при этом дремотно, не отдавая себе отчета, поигрывает одним из украденных
тер'ангриалов. Эту тягу Эгвейн вполне могла понять - ей самой стоило больших
усилий хотя бы два-три дня не использовать свой, тот, который ей дала Верин.
объятиях саидар, возможно, но рассечь уже установленное плетение намного
труднее и сложнее, чем преградить еще не сформировавшийся поток. Девушка
определила рисунок для своего плетения, подготовила основу, укрепила нити
Духа, на этот раз сделав их толще и тяжелее. В итоге получилось более
плотное переплетение с режущей кромкой, как у наточенного ножа.
потоками Духа и Воздуха. Мгновение что-то, казалось, сопротивляется
переплетению Духа, и девушка влила в него всю доступную ей мощь.
слабый, как и колеблющиеся очертания ее самой, - фигура казалась бесплотной
тенью по сравнению с тем, чем была Джойя Байир. И тем не менее сплетенные из
Воздуха путы надежно удержали ее, Амико не исчезла снова. Ужас исказил
красивое личико Приспешницы Тьмы; она что-то лепетала, но как ни
напрягалась, крики ее были шепотом, тихим и невнятным, и Эгвейн не понимала,
что та мямлит.
Эгвейн уделила внимание и двери камеры. Нетерпеливым порывом она впустила
поток Земли в железный замок. Тот рассыпался черной пылью, заклубившись
туманом, который бесследно растаял, не успев достигнуть пола. Девушка
распахнула дверь и нисколько не удивилась, обнаружив за порогом пустую
камеру, там лишь горел единственный факел из тростника.
сна...
***
спину давит стена камеры, и глаза устремлены на плотно затворенную дверь.
Конечно. То, что случается там с живыми существами, при их пробуждении
оказывается реальным. Но, что бы я ни делала во сне с камнем, железом,
деревом, ни на что в мире яви не влияет.
сказала:
Ты узнала, как нам выбраться?
разделаюсь с замком. Амико нам не помешает. Это она кричала.
что-то изменилось, но я по-прежнему отрезана.
раскрывающийся саидар. Невидимая стена по-прежнему не пускала ее. Сейчас
стена мерцала, по ней пробегали волны. В какие-то моменты девушке казалось,
что она почти ощущает, как Истинный Источник начинает наполнять ее Силой.
Почти. Экран судорожными рывками то возникал в реальности, то исчезал.
Слишком быстро, и ей не под силу было заметить частоту его биений. С тем же
успехом он мог оставаться непоколебимо тверд. Эгвейн посмотрела на двух
других женщин:
сейчас должна быть отгорожена.
но Амико все еще как-то ухитряется его удерживать.