Чтение 159–й страницы книги ~Братья Гримм. Собрание сочинений (200 сказок)~

нареченная невеста; но так как я боялась, что люди, увидев меня, станут
надо мною смеяться, то я приказала судомойке одеться в мое подвенечное
платье и вместо меня идти с тобою в кирху". - "Где же она? - воскликнул
королевич. - Я хочу ее видеть; ступай и приведи ее ко мне!"

Та вышла и сказала слугам: "Эта судомойка - обманщица! Сведите ее во
двор и отрубите ей голову".

Слуги ухватили было красавицу Малеен, но она так громко стала призы-
вать на помощь, что королевич услышал ее голос, поспешил из своей комна-
ты и приказал слугам немедленно выпустить девушку на свободу.

Принесли свечи, и тогда он заметил у нею на шее то золотое ожерелье,
которое он надел на нее перед дверьми кирхи.

"Ты - настоящая моя невеста! - сказал королевич. - Ты со мною и в
кирху шла, приди же теперь ко мне в опочивальню".

Когда они остались наедине, он сказал ей: "Ты в то время, как мы шли
к кирхе, упоминала о красавице Малеен, моей нареченной невесте; если бы
я думал, что это возможно, то я готов был бы верить, что она стоит пере-
до мною: так поразительно ты на нее похожа".

И она отвечала: "Ты и точно видишь перед собою невесту Малеен, кото-
рая из-за тебя семь лет просидела во мраке темницы, голод и жажду вынес-
ла и долго-долго жила в нужде и бедности; но сегодня и на меня просияло
солнышко красное. Я с тобой в кирхе повенчана, я тебе законная супруга".

Они поцеловались и счастливо стали поживать до конца дней своих.

А ложной невесте за ее коварство отрубили голову.

А башня, в которой сидела девица Малеен, стояла еще долго-долго, и
проходившие мимо дети пели:

Дин-дон, дин-дон!

Кто в той башне заключен?

Это дочка короля,

К ней войти никак нельзя.

Этих стен не сокрушить,

Камни эти не свернуть,

Милый Гансик, только ты

Проведешь меня туда.

Гансль-Игрок

Жил когда-то человек; он только и знал, что в карты играть, и прозва-
ли его потому ГансльИгрок; а так как он не переставая играл, то проиграл
и свой дом, и все, что у него было. И вот, как раз в последний день,
когда заимодавцы хотели забрать у него и дом, явился к нему Господь Бог,
а с ним вместе Святой Петр, и попросились к нему на ночлег.

Гансль-Игрок и говорит: "Хотите, оставайтесь ночевать, но дать вам
постель и накормить вас я не могу".

Тогда Господь Бог сказал, что пусть он только их на ночлег пустит, а
еды они уж сами себе купят. Гансль на это согласился.

Вот дал ему Святой Петр три геллера, чтоб пошел Гансль к булочнику
купить хлеба. Пошел Гансль-Игрок, но проходил мимо дома, где обычно вся-
кие игроки-шулера собирались, которые у него все и повыигрывали; они по-
дозвали его и стали ему кричать: "Гансль, поди-ка сюда!" - "Да, - гово-
рит он им, - вы хотите у меня и эти три геллера выиграть". Но они его не
отпустили. Вошел он к ним и проиграл эти три геллера. А Святой Петр и
Господь Бог все ждут его, дожидаются, а он назад не возвращается. Вышли
они тогда к нему навстречу.

Приходит Гансль-Игрок и говорит, что деньги, мол, у него из кармана в
дыру проскочили и он все время лазил да их разыскивал. Но Господь Бог
уже знал, что тот их проиграл.

Дал ему Святой Петр еще три геллера. Ну, уж теперь Гансль не дал себя
ввести в соблазн и принес Святому Петру хлеба. Вот, спрашивает Господь
Бог Гансля, не найдется ли, мол, у него вина, а Гансль-Игрок говорит:
"Нет, сударь, бочки все у меня порожние".

Говорит тогда Господь Бог, чтоб спустился он в подвал: "Там теперь
самое лучшее вино стоит".

Долго не хотел Гансль-Игрок этому верить, но, наконец, сказал: "Лад-
но, схожу в подвал, но я-то ведь знаю, что вина там нету".

Начал он нацеживать из бочки, и вдруг потекло из нее самое лучшее ви-
но.

Принес он Господу Богу вина, и остались они у него ночевать.

На другой день рано на рассвете говорит Господь Бог Ганслю-Игроку,
чтобы выпросил он у него для себя три награды. Думал Господь, что тот
будет просить, чтоб пустил он его в рай, но Гансль-Игрок попросил у него
карты, которыми можно было бы всегда выигрывать, такую же игральную
кость и дерево, на котором росли бы разные плоды и овощи, и если бы кто
на то дерево взобрался, то спуститься оттуда назад не мог бы, пока он
сам ему не прикажет. И дал ему Господь Бог все, что он попросил, а затем
ушел вместе со Святым Петром.

Только теперь и начал Гансль-Игрок играть по-настоящему и в скором
времени выиграл целых полсвета.

Говорит тогда Святой Петр Господу Богу: "Дело не к добру клонится,
этак в конце концов он весь свет выиграет. Надо бы нам послать к нему
Смерть".

И они послали к нему Смерть. Приходит Смерть, а Гансль-Игрок как раз
в это время сидел за игорным столом. Вот Смерть и говорит: "Гансль, вый-
ди-ка сюда на минутку".

А Гансль-Игрок ей отвечает: "Подожди маленько, пока игра кончится, а
пока что взберись на то вон дерево да чтонибудь сорви, чтобы было нам
что по дороге жевать".

Вот Смерть и взобралась на дерево; захотелось ей вниз спуститься, но
она никак не могла, и заставил ее ГансльИгрок сидеть там целых семь лет,
и за это время не умер ни один человек на свете.

Говорит тогда Святой Петр Господу Богу: "Дело, Господь, не к добру
клонится, теперь ведь никто не помирает, надо бы нам к нему самим схо-
дить".

Пошли они сами, и приказал Господь Бог ГанслюИгроку, чтобы позволил
он Смерти с дерева слезть. Тот тотчас пошел и сказал Смерти: "Слезай
вниз!"

И Смерть тотчас схватила его и задушила. Она ушла вместе с ним оттуда
и увела его на тот свет.

Вот подошел это мой Гансль к небесным вратам и постучался. "Кто там
такой?" - "Гансль-Игрок". - "Ах, нам такого не надо, ступай прочь отсю-
да".

Подошел он тогда к вратам чистилища и постучался опять. "Кто там та-
кой?" - "Гансль-Игрок". - "Э, да ведь ты попал к нам не из-за беды и
несчастья, а играть мы с тобой не собираемся. Ступай прочь отсюда".

Подошел тогда Гансль к вратам ада, его впустили, но там никого не
оказалось, кроме старца Люцифера да хромых чертей (другие в то время по
свету расхаживали). Усадил их тотчас Гансль-Игрок и принялся опять за
свою игру. Но сейчас у Люцифера не было ничего, кроме вот этих хромых
чертей; вот Гансль-Игрок и выиграл их у Люцифера, потому что своими кар-
тами он мог все выиграть.

Выбрался он со своими хромыми чертями из ада и направился в Гоген-
фурт. Вырезал там себе шест для прыжков, подкинул его к небу и начал не-
бо раскачивать, и стало оно уже потрескивать.

Вот и говорит опять Святой Петр Господу Богу: "Дело не к добру кло-
нится, надо будет его сюда впустить, а не то он нас самих с неба сбро-
сит".

Вот, значит, Пустили они его на небо. Но принялся Гансль-Игрок опять
там за свою игру, и поднялся на небе тотчас такой шум и беспорядок, что
не могли они и собственных слов разобрать.

И говорит Святой Петр опять: "Господь, дело не к добру клонится, надо
будет его вниз сбросить, а не то он взбунтует все небо".

Вот, значит, взяли они его и сбросили вниз; и разделилась тогда его
душа на части и вселилась в разных других игроков-побродяжек, что живут
и до сей поры.

Сапог из буйволовой кожи

Бесстрашный солдат большею частью бывает и беззаботным человеком. Та-
кой-то вот беззаботный солдат и получил однажды отставку; и так как он
ничему не обучался и ничем не мог заработать, то и пришлось ему бродить
по миру и просить милостыню. На плечах у него еще была накинута старая
шинель, и пара кавалерийских сапог из буйволовой кожи еще держалась у
него на ногах.

Случилось ему как-то забрести далеко в поле и дойти до леса. Он и сам
не знал, куда забрел, и вдруг увидел, что на пне сидит человек, одетый в
приличное зеленое охотничье платье.

Солдат подал ему руку, опустился около него на траву и вытянул ноги.
"Вижу я, приятель, - сказал солдат егерю, - что у тебя тонкие сапоги и
вычищены важно; ну, а вот если бы тебе пришлось столько же шляться, как
мне, то не долго бы они у тебя продержались. Вот посмотри на мои: они
сшиты из буйволовой кожи и давно уже служат, а все еще в них куда хочешь
ступай!"

Немного спустя солдат поднялся и сказал: "Не могу здесь больше оста-
ваться, голод меня подгоняет. Но, франтприятель, не знаешь ли хоть ты
тут в лесу дорогу?" - "Не знаю, - отвечал егерь, - я и сам заблудился в
лесу". - "Так, значит, и тебе так же солоно, как и мне приходится? Ну
что же, ровня с ровнею товарищи; значит, мы оба вместе и дорогу разыски-
вать станем".

Егерь слегка усмехнулся, и пошли они далее вместе и шли до наступле-