лица, в которых не ошибаешься и с первого же взгляда угадываешь большой
ум и великое сердце. Знай я тогда, в Пассау, что наш милый Иосиф так
беспечен, я защитил бы вас от легкомысленных поползновений графа Годица;
я их предвидел и сделал все возможное, но не мог внушить ему, что он ме-
тит впустую и только поставит себя в смешное положение. Впрочем, добряк
Годиц сам рассказал мне, как вы над ним посмеялись; он бесконечно благо-
дарен вам за то, что вы сохранили все в тайне. Я же никогда не забуду о
романтическом приключении, которое дало мне счастье узнать вас, и если
бы мне пришлось даже заплатить за это своим состоянием и своей будущ-
ностью, я все-таки буду считать тот день одним из лучших в своей жизни.
какие-то последствия?
подин барон, возможно, что в недалеком будущем мы с вами там встретимся.
Идут переговоры о приглашении меня в Берлин.
дай бог, чтобы этот проект осуществился. В Берлине я смогу быть вам по-
лезен, и вы должны рассчитывать на меня как на брата. Да, я люблю вас
как брат, Консуэло! И, будь я свободен, я, быть может, не смог бы побо-
роть в себе чувства более пылкого... Но вы также не свободны, и узы свя-
щенные, вечные... не позволяют мне завидовать счастливцу, добивающемуся
вашей руки. Кто бы он ни был, сударыня, знайте - он найдет во мне друга,
если пожелает, и защитника против предрассудков общества, как только это
ему понадобится... Увы! И передо мной, Консуэло, стоит ужасная преграда,
отделяющая предмет моей любви от меня. Но тот, кто любит вас, - мужчина,
и он может свалить преграду, в то время как любимая мною женщина, стоя-
щая выше меня по положению, не обладает ни властью, ни правом, ни силой,
ни возможностью помочь мне в разрушении этой преграды.
сказала Консуэло, впервые сожалея о бессилии своего скромного положения.
тоянии сделать больше, чем думаете, если не для нашего союза, то хотя бы
для облегчения тяжести нашей разлуки. Хватит ли, однако, у вас мужества
пренебречь некоторой опасностью ради нас?
жизнь, чтобы спасти меня!
ния, Консуэло! Быть может, я неожиданно напомню вам о нем...
своего обещания, - ответила она, протягивая ему руку.
вам послать в случае надобности, ибо мне предстоит серьезная борьба, - я
это чувствую, и обстоятельства могут так сложиться, что моя подпись и
даже печать способны будут скомпрометировать и ее и вас.
его учителя? Им я достану другие, а на этих сделаю знак, чтобы признать
их, когда понадобится.
возбуждая подозрений. И на случай, если придется воспользоваться ими
несколько раз, я разорву их на отдельные листы. А вы на каждом из них
сделайте значок.
имя Бертони. Барон свернул их в трубочку и унес, поклявшись нашей герои-
не в вечной дружбе.
спектаклей на императорской сцене, так как она исполняла главные роли. В
крайнем случае ее могла заменить Корилла. Она пользовалась немалым успе-
хом и при дворе и в городе, ее красота и вызывающее кокетство кружили
головы добродушным немецким вельможам, и никто не думал предъявлять
большие требования к ее немного хриплому голосу и несколько истеричной
игре. Все казалось великолепным у такой красавицы - ее белоснежные плечи
как бы выводили чудесные рулады, ее круглые обольстительные руки пели
всегда верно, ее великолепные позы преодолевали самые смелые трели. Нес-
мотря на музыкальный пуризм, которым здесь так кичились, многие, как и в
Венеции, подпадали под очарование томных очей, и госпожа Корилла сумела
в своем будуаре обработать несколько умных голов, сделавшихся восторжен-
ными поклонниками ее предстоящих выступлений.
заключалось в том, что надо было найти заместительницу для нее самой. О
пискливом голосе г-жи Гольцбауэр нечего было и думать. Приходилось до-
пустить появление Консуэло или довольствоваться кем попало. Порпора суе-
тился как дьявол. Метастазио, выражая величайшее недовольство лом-
бардским произношением Кориллы и негодуя на то, что она, вопреки смыслу
и действию оперы, всеми силами старалась затирать другие роли, не скры-
вал своего отвращения к ней и симпатию к добросовестной и умной Порпори-
не. Кафариэлло, ухаживавший за г-жой Тези (уже от всей души ненавидевший
Кориллу за то, что она осмелилась оспаривать у нее "эффектные выходы" и
первенство красоты), смело высказался за приглашение Консуэло. А
Гольцбауэр, ревниво оберегавший честь своего театра, но в то же время
боявшийся влияния, которое Порпора, попав за кулисы, несомненно сумеет
приобрести, просто терял голову.
трудно было уже дольше вводить в заблуждение императрицу. Благодаря все-
му этому Консуэло получила приглашение. Ей, однако, были предложены жал-
кие условия, в надежде, что она откажется. Порпора сразу на них согла-
сился, по обыкновению не переговорив со своей ученицей. В одно прекрас-
ное утро Консуэло узнала, что ангажирована на шесть спектаклей. Не имея
возможности избавиться от этого и не понимая в то же время, почему после
полуторамесячного ожидания она не получает никаких вестей от Рудольштад-
тов, Консуэло по настоянию Порпоры, вынуждена была отправиться на репе-
тицию "Антигона" Метастазио (музыка Гассе).
мукой изучать с нею произведение соперника, самого неблагодарного из
всех учеников, врага, которого он теперь особенно ненавидел. Но, не го-
воря о том, что через все это надо было пройти, чтобы раскрыть двери
своим собственным произведениям, Порпора был слишком добросовестным пре-
подавателем, обладал слишком честной душой артиста, чтобы не вложить в
это изучение всего своего знания и усердия. Консуэло всеми силами помо-
гала ему, и это одновременно и восхищало его и приводило в отчаяние. Во-
преки своему желанию, бедная девушка была в восторге от Гассе, и душа ее
испытывала больший подъем от нежных и страстных мелодий Sassone, чем от
величественных и подчас немного холодных и сухих произведений своего
учителя. Привыкнув при изучении с ним других композиторов свободно отда-
ваться своему восторгу, она на этот раз была принуждена сдерживаться,
видя, как он бывает грустен и удручен после этих занятий.
она была так взволнована, хотя и знала прекрасно свою партию, что ей
стоило большого труда приступить к сцене Исмены с Береникой, начинавшей-
ся словами:
нувшись и яростно глядя на него, спросила:
громче смеясь, Кафариэлло. - Трудно было сказать искреннее.
прочь передать Метастазио, как сопранист потешается над его стихами.
кем имеет дело, - но они здесь так кстати, что я не мог удержаться от
смеха.
ведение; дрожа от ярости, ненависти и страха, она чуть не бросилась на
Консуэло и готова была ее искалечить, но у юной певицы был такой кроткий
и спокойный вид, что она не посмела ее тронуть. К тому же слабый свет,
проникавший на сцену, упал на лицо ее соперницы, и Корилла остановилась
пораженная: какие-то смутные воспоминания зашевелились в ее мозгу, ка-
кой-то странный ужас охватил ее. В Венеции она никогда не видела Консуэ-
ло ни вблизи, ни днем. Во время родовых мук она едва могла рассмотреть
лицо цыганенка Бертони, суетившегося вокруг нее, да так и не поняла, по-
чему он столь трогательно заботится о ней. Она попыталась было припом-
нить все происшедшее, но так как ей это не удавалось, то в течение всей
репетиции она испытывала беспокойное и неприятное ощущение. Совер-
шенство, с каким Консуэло провела свою партию, немало способствовало ее
дурному настроению, а присутствие Порпоры, ее бывшего учителя, слушавше-
го ее, как строгий судья, молча и почти презрительно, превратило для нее
репетицию в настоящую пытку. Г-н Гольцбауэр был не менее уязвлен, когда
маэстро стал критиковать его темп, а верить ему поневоле приходилось,
так как Порпора однажды присутствовал на репетиции, которой дирижировал
сам Гассе во время первой постановки своей оперы в Дрездене. Нужда в
добром совете заставила Гольцбауэра смириться и скрыть досаду. Маэстро
провел всю репетицию, давал указания каждому артисту, сделал замечание
даже самому Кафариэлло, а тот, желая поднять престиж Порпоры перед дру-
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Бажанов Олег
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Громыко Ольга