снарядов у нас на двадцать минут стрельбы. Исход сражения можно предсказать
заранее - "Светлана" погибнет. Высказывайтесь, господа, теперь вы.
последнего снаряда, а потом взорвать крейсер. Минный офицер
предупредил:
невозможно.
открыть кингстоны и двери непроницаемых переборок. В несколько минут крейсер
пойдет на дно.
намеревался прочитать из него соответствующие к данному моменту статьи. Но
теперь, выслушав все, он увидел, что в этом не было никакой надобности. В
заключительном слове он сказал кратко:
единомыслием. Итак решено: как только все снаряды выйдут, крейсер затопить.
и добавил:
словами:
Зуров.
берегу. Остров Дажелет, намечавшийся вдали скалами, остался справа.
крейсер. Но японцы, очевидно, поняли этот маневр и, пользуясь преимуществом
в ходе, старались отрезать "Светлану" от суши.
только не на мостике. Такие правила установились на всех кораблях. Но этого
не было на "Светлане". Так сложилось не потому, что командир не понимал
своего дела или трусил. Нет. Он не мог обойтись без такой активной личности,
каким был Зуров. Никто не мог так быстро и точно обеспечить выполнение
приказа, как этот любитель порядка на судне. Пребывание его на мостике
оправдывалось еще и тем, что он в любой момент мог заменить старшего
артиллерийского офицера лейтенанта Баркова, вышедшего из правоведов и не
пользовавшегося доверием командира.
юте.
неприятеля сокращалось. Он шел параллельным курсом, стараясь выйти на левый
траверз "Светланы". Спустя несколько минут она открыла огонь из ютовой и
левой кормовой шестидюймовых пушек. Дифферент на нос не давал возможности
пользоваться левым шкафутным, помещенным на выступе, и носовым орудиями. В
течение пятнадцати минут противник не отвечал. Очевидно, он надеялся, что
"Светлана" сдастся в плен - другого выхода из боя японцы не предвидели. Но
этого не случилось. На борту "Светланы" не было ни годного человека, который
бы, страшась вражеской силы, задумался о сдаче. Японцы, быть может, ждали,
что вот-вот выстрелы со "Светланы" замолкнут, но она продолжала стрелять.
Наконец с ее мостика заметили, как головной неприятельский корабль блеснул
огненными точками, зарокотало эхо выстрелов, и вокруг бортов "Светланы"
взметнулись водяные столбы.
имея преимущество в ходе, постепенно догонял ее. Дистанция
сокращалась, и все труднее становилось избегать японских ударов. Сначала в
этом сражении принимал участие только один неприятельский крейсер - "Отава",
потом открыл огонь и второй - "Нийтака".
пользоваться ею и стоял открыто, усатый, с таким бравым видом, словно
находился на учении. Светло-русые кудри его колечками курчавились из-под
флотской фуражки, лихо сдвинутой набекрень. С каким-то задорным восторгом он
отдавал приказания о стрельбе, и его голубые глаза сияли, как у юноши.
взмахнул руками, словно хотел что-то поймать, и опрокинулся на палубу. От
его раздробленной осколком головы протянулась по деревянному настилу красная
струя.
Комендор Мякотников, считавшийся лучшим наводчиком, согнувшись, приник к
ютовому орудию, словно слился с ним в одно целое. Широкое лицо его сурово
нахмурилось. Напряженным немигающим глазом он на этот раз дольше обычного
наводил прицел в противника. Наконец дульная часть пушки сверкнула круглой
молнией. А через несколько секунд все, кто находился на верхней палубе,
увидели, как в середине японского крейсера "Отава" поднялся огненный столб и
заклубился, расширяясь, черный дым +9.
же второй снаряд проломил борт у самой ватерлинии на шестьдесят восьмом
шпангоуте. Внутрь крейсера начали захлестывать волны. Туда с группой
матросов бросились старший офицер Зуров и трюмный механик Деркаченко. По их
указанию пробоины забивались койками, деревом и мешками с углем.
наружной стороны борта. Когда с этим делом справились, доступ воды внутрь
крейсера уменьшился. Но "Светлана" продолжала испытывать новые несчастья.
строя левую машину. Пришлось разобщить ее от правой машины. Ход крейсера еще
убавился.
реже, но лучше целиться. Противник сближался. Попадания в "Светлану"
участились. Один снаряд, пролетел через дымовую трубу, взорвался в средней
кочегарке. Из людей никто оттуда не вышел. То в одном месте, то в другом
раздавался лязгающий грохот металла. Дырявился корпус, калечились люди.
еще две стихии - огонь и вода. Но матросы, защищая свой корабль, пока
отважно справлялись с водяными и пожарными тревогами.
и на мостике. Увидя Зурова, он сказал:
документов. С грузом их за борт. Легче нам будет умирать.
случилось с гудком: должно быть, осколком был сбит его клапан. Послышался,
раздирая уши, несмолкаемый, поразительной силы рев. Он далеко оглашал
морской простор, точно извещая о каком-то страшном бедствии. Казалось, что"
"Светлана" представляет собою живое существо и, предчувствуя приближение
своей гибели, завыла в мрачном отчаянии. Над людьми, находящимися внизу и не
знающими, что происходит наверху, повис ужас. Одни думали, что сдаются в
плен, другие предполагали, что дают сигнал спасаться. И это продолжалось до
тех пор, пока кто-то из машинистов не догадался разобщить пар, проведенный к
судовому гудку.
Мякотников.
бросали на палубу свои фуражки. А Мякотников, чтобы обмануть противника,
начал стрелять уже холостыми патронами. Но и они скоро вышли. И только после
этого он махнул рукой и, придавленный горем, ушел в нижние помещения.
"Быстрый", а другой - "Отава" остался и, подойдя ближе к ней, бил с каким-то
особым ожесточением по неподвижной и не отвечающей цели.
кингстоны!
катер, - ответил старший офицер.
молодом неуклюжем офицере среднего роста. Тот стоял у трапа и рачьими
глазами смотрел на мостик. Шеин кивнул на него головою и добавил:
стоя на вахте, никто так не кричал на матросов, как этот человек. Ругань его
раздавалась на весь корабль. Начальство было уверено, что он ненавидит
матросов. На самом же деле это была только маскировка перед офицерами. Он
жил со своими подчиненными дружно и никогда их не наказывал.
засеменил на маленьких, как у детей, ножках к рострам. Катер пришлось
спускать под грохот неприятельских выстрелов. Вдруг раздался взрыв снаряда.
Шеин, Зуров и другие оглянулись: последний катер был разбит, а Толстой,
распластанный на палубе, умирал от ран.
низкобортным. Это было заметно для каждого на глаз. Но команды "спасаться"
все еще не было, и все люди находились на своих местах. Зуров, получив
разрешение командира, руководил, как хороший хозяин,
спасательных кругов и пробочных поясов. В первую очередь этими спасательными
Посняков Андрей
Акунин Борис
Куликов Роман
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Емилина Ника