поклялся жестоко отомстить счастливому супругу.
в таком состоянии, мистер Пиквик обрел могущественную союзницу в лице
старой леди, которая, - по-видимому, весьма потрясенная той речью, какую
он произнес в защиту ее племянницы, - рискнула высказать мистеру Бендже-
мину Эллену несколько утешительных мыслей в таком духе: пожалуй, в конце
концов хорошо, что не случилось чего-нибудь похуже; чем меньше об этом
говорить, тем скорее все уладится, и, честное слово, она не уверена, так
ли уж это плохо; что сделано, того не переделаешь, и если горю ничем не
поможешь, значит надо терпеть - и добавила еще немало таких же ориги-
нальных и ободряющих доводов. На все это мистер Бенджемин отвечал, что
он отнюдь не намерен оказать неуважение тетушке или кому бы то ни было
из присутствующих, но если им все равно и они позволят ему поступать
по-своему, то он предпочитает безумно ненавидеть свою сестру до самой
смерти и даже после дней.
леди, внезапно выпрямившись и приняв величественную осанку, пожелала уз-
нать, за какие такие провинности ей не оказывают уважения, подобающего
ее возрасту и достоинству; и почему она должна просить и умолять своего
собственного племянника, которого она помнит лет за двадцать пять до его
рождения и знала лично, когда у него во рту не было ни единого Зуба, не
говоря уже о том, что она присутствовала при первой его стрижке и прини-
мала участие во многих других чрезвычайно важных церемониях, и одно это
дает ей право требовать от него любви, послушания и сочувствия до конца
жизни.
Пиквик удалились для конфиденциального разговора в соседнюю комнату, и
там мистер Сойер, как было замечено мистером Пиквиком, прикладывался
несколько раз к горлышку черной бутылки, под влиянием которой на его фи-
зиономии появилось беззаботное и даже веселое выражение. Наконец, он с
бутылкой в руке вышел из комнаты и, выразив сожаление но поводу того,
что свалял дурака, предложил тост за здоровье и благополучие мистера и
миссис Уинкль, коих он, чуждый всякой зависти, готов поздравить.
бутылку, откликнулся с такой готовностью на тост, что лицо у него почер-
нело, как сама бутылка, ибо напиток отличался крепостью. Зятем черпая
бутылка стала переходить из рук в руки, пока не опустела, вызвав столько
рукопожатий и поздравлений, что даже металлическая физиономия мистера
Мартина расплылась в улыбку.
вечер.
тер Пиквик. - За последнее время я отвык от путешествий, и поездка чрез-
вычайно утомила меня.
предложила старая леди.
главной причиной, побудившей мистера Пиквика удалиться. Он вспомнил мис-
сис Бардл, и от каждого взгляда старой леди его бросало в холодный пот.
по его инициативе, что мистер Бенджемин Эллен поедет вместе с ним к мис-
теру Уинклю-старшему и карета будет подана завтра к девяти часам утра.
Затем мистер Пиквик распрощался и в сопровождении Сэмюела Уэллера отпра-
вился в гостиницу "Кустарник". Следует отметить, что физиономия мистера
Мартина судорожно исказилась, когда он прощался с Сэмом и пожимал ему
руку, и что он выжал из себя улыбку и ругательство одновременно. На ос-
новании таких симптомов те, кто был близко знаком со странностями этого
джентльмена, заключили, что он чрезвычайно доволен обществом мистера
Уэллера и добивается чести более близкого с ним знакомства.
когда они прибыли в "Кустарник".
ресторане и скоро лягу спать,
там никого нет, кроме одноглазого джентльмена, который распивает подсла-
щенный портвейн с лимоном вместе с хозяином гостиницы.
впереди. - Такой чепухи наболтал хозяину, что тот хорошенько не знает,
на ногах он стоит или на голове.
ние, сидел в дальнем углу комнаты и курил большую голландскую трубку, не
спуская единственного глаза с круглолицего хозяина, жизнерадостного на
вид старика. Ему он только что рассказал какую-то поразительную историю,
о чем свидетельствовали отрывистые восклицания вроде: "Ну, ни за что бы
не поверил! Да слыханное ли это дело! В голову бы не пришло, что такие
вещи случаются! ", и другие возгласы изумления, невольно вырывавшиеся у
хозяина, когда он встречал пристальный взгляд одноглазого.
ный вечер, сэр.
графинчик бренди и горячую воду.
вал на пего и, наконец, сказал:
двух ваших друзей, которые останавливались в итенсунллском "Павлине" во
время выборов.
своем приятеле Томе Смарте. Быть может, они вам говорили об этом.
ваш дядя?
гостиницы, покачивая головой.
де, джентльмены, я могу вам рассказать историю, которая вас удивит.
затянулся голландской трубкой, крикнул Сэму Уэллеру, топтавшемуся у две-
ри, чтобы он не уходил, если ему хочется послушать, ибо эта история от-
нюдь не секрет, и, уставившись единственным глазом в лицо хозяина, пове-
дал историю, которую мы изложим в следующей главе.
жизнерадостных, приятных и остроумных людей. Жаль, что вы ею не знали,
джентльмены. А впрочем, нет, джентльмены, не жаль! Если бы вы его знали,
то по законам природы были бы вы все теперь пли в могиле, или во всяком
случае так близко от нее, что сидели бы по домам и не показывались в об-
ществе, а, значит, я бы лишился бесценного удовольствия беседовать сей-
час с вами. Джентльмены, жаль, что ваши отцы и матери не знали моего дя-
ди! Они были бы в восторге от него - в особенности ваши почтенные ма-
меньки, это я наверняка знаю. Если бы из многочисленных добродетелей,
его украшавших, надлежало выбрать две, превосходящие все остальные, то я
бы сказал, что это было искусство приготовлять пунш и петь после ужина.
Простите, что я останавливаюсь на этих печальных воспоминаниях о почтен-
ном покойнике, - не каждый день встретишь такого человека, как мой дядя.
дяди то обстоятельство, что он был близким другом и приятелем Тома Смар-
та, агента большой торговой фирмы Билсон и Сдам, Кейтетон-стрит, Сити.
Дядя работал у Стиггинса и Уэллса, по долгое время разъезжал по тем же
дорогам, что и Том. И в первый же вечер, когда они встретились, дяде по
душе пришелся Том, а Тому по душе пришелся дядя. Не прошло и получаса,
как они уже побились об заклад на новую шляпу, кто из них лучше пригото-
вит кварту пунша и кто скорее ее выпьет. Дяде досталось первенство по
части приготовления, но Том Смарт на половину чайной ложечки обставил
дядю. Они выпили еще по кварте на брата за здоровье друг друга и с тех
пор стали закадычными друзьями. Судьба делает свое дело, джентльмены, от
нее не уйдешь.
обыкновенной породы людей, с румянцем немножко ярче. Симпатичнейшее лицо
было у него, джентльмены, похож на Панча, но подбородок и нос благооб-
разнее. Глаза у него всегда добродушно подмигивали и поблескивали, а
улыбка - не какая-нибудь бессмысленная деревянная усмешка, а настоящая
веселая, открытая, благодушная улыбка - никогда не сходила с его лица.
Однажды он вылетел из своей двуколки и ударился головой о придорожный
столб. Он свалился, оглушенный ударом, и лицо у него было так исцарапано
гравием, насыпанным возле столба, что, по собственному выражению дяди,
родная мать не узнала бы его, вернись она снова на землю. И в самом де-
ле, джентльмены, поразмыслив об этом, я тоже считаю, что она бы его не
узнала: дяде было два года семь месяцев, когда она умерла, и очень воз-
можно, что, не будь даже гравия, его сапоги с отворотами не на шутку
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман