поворачивает.
обращая внимания на Тюрина, который, как пифия, изрекает свои фразы. -
Прежде всего мы "подвели фундамент" под наш ракетодром. Чем больше его
масса, тем он устойчивее. Случайные удары причаливающих ракет не будут
смещать его в пространстве. Затем мы поставляем астероиды на наши фабрики
и заводы, - вы еще с этим познакомитесь. Недавно нам удалось поймать
интереснейшую планетку. Правда, это совсем небольшой осколок - по-земному,
тонны на полторы. Представьте себе, почти сплошной кусок золота...
Недурная находка! Золотые россыпи в небе...
их восходящему удельному весу: наверху силиций, алюминий-"сиал", ниже
силиций, магний-"сима", еще ниже никель, железо-"нифе", железо и еще более
тяжелые металлы - платина, золото, ртуть, свинец. Ваш золотой астероид -
обломок центрального ядра погибшей планеты. Редкий случай. На золотые
россыпи неба много не рассчитывайте.
и ночи, смены бодрствования и сна.
творятся любопытные вещи. На обсерватории я совсем отвык от регулярного
сна. И теперь похожу на тех животных, которые спят короткими промежутками.
Вроде кота стал.
спокойно... Мне снилась моя ленинградская лаборатория...
занимала седьмую часть неба и прямо устрашала своей величиной. От нее нас
отделяло всего две тысячи километров. Горы, долины, безводные "моря" были
видны как на ладони. Резко выделялись контуры отдельных горных цепей,
конусы в кратерах вулканов, давно погасших, безжизненных, как все на Луне.
Видны были даже зияющие трещины...
камень ее поверхности", как он выразился.
Птолемей, правее - Коперник, а дальше идут Апеннины, Кавказ, Альпы...
сказал геолог. - Там они еще никем не именованы.
ах!.. - застонал он. - Опять тяжесть.
к себе. Через полчаса будем на месте.
уже совершил путешествие на Луну и не был взволнован перед первой
посадкой.
поверхностью шара, а вогнутой, словно пестрый опрокинутый зонтик.
отрывал взгляда от Луны. Но она вдруг стала сдвигаться куда-то вбок. И
только потому, что мое тело отяжелело с одной стороны, я понял, что ракета
вновь переменила направление полета. Направление тяжести переместилось
настолько, что Луна "ощущалась" уже высоко над нами. Трудно было
представить, как можно будет ходить "по потолку".
два-три километра. Ракета летит совсем медленно: не больше сотни метров в
секунду. Давление газов ракеты равно лунному притяжению, и ракета спокойно
идет по инерции.
метров, - сказал Соколовский.
Только бы не повредить наш "лунный автомобиль" при посадке.
прекратились. Мы довольно мягко упали на бок.
14. НА ЛУНЕ
неосторожность. Ракета могла удариться стеклом окна об острый обломок
скалы.
Соколовский. - Итак, дорогие товарищи, надевайте межпланетные костюмы и
пересаживайтесь на наш лунный автомобиль.
показалось, будто газ приобрел здесь иной "вкус". Это, конечно, игра
воображения. Вторым моим ощущением, уже вполне реальным, было чувство
легкости. Я и раньше, во время полетов на ракете и на Звезде Кэц, где была
почти полная невесомость, испытывал эту легкость, но здесь, на Луне,
тяжесть ощущалась как "постоянная величина", только значительно меньшая,
чем на Земле. Шутка сказать, я весил теперь в шесть раз меньше своего
земного веса!
звездами. Солнца не видно, не видно и Земли. Полная темнота, прорезываемая
лишь лучами света из бокового окна нашей ракеты. Все это как-то не
вязалось с обычным представлением о сияющем земном спутнике. Потом я
догадался: ракета снизилась несколько южнее Клавиуса, на той стороне Луны,
которая с Земли никогда не видна. А здесь в это время была ночь.
электрифицированном костюме. Но вид этой черной пустыни леденил душу.
автомобиль. Геолог жестом приглашает меня принять участие в общей работе.
Я гляжу на ракету-авто. Она имеет вид вагона-яйца. Как она ни мала, вес ее
должен быть порядочный. Между тем я не вижу ни канатов, ни лебедок, -
словом, никаких приспособлений для спуска. Механик работает наверху,
отвинчивая гайки. Капитан, Соколовский, Тюрин и я стоим внизу, готовые
принять ракету. Но ведь она раздавит нас... Впрочем, мы на Луне. К этому
не сразу привыкнешь. Вот уже кормовая часть "яйца" отвинчена. Ракета
опустилась кормой. Соколовский ухватился за край отверстия дюзы. Капитан
стоит посредине, я - у носовой части. Сейчас ракета соскользнет вниз... Я
уже держу руки наготове и вместе с тем думаю о том, куда и как отскочить,
если тяжесть окажется не по моим силам. Однако мои опасения напрасны.
Шесть рук, подхватив соскользнувшую ракетку, без особого напряжения ставят
ее на колеса.
Тюрин пригласил меня и Соколовского войти в наш автомобиль.
костюмов и разговаривать.
Он зажег свет, наполнил ракету кислородом, включил электрическую печь.
четыре сиденья занимали только переднюю часть ракеты. Две трети кабины
были заняты горючим, продовольствием, механизмами. В эту часть ракеты вела
узкая дверь, в которую с трудом можно было протиснуться.
работала. Я ежился. Тюрин набросил на себя меховую курточку.
Соколовский.
нашего экипажа.
ведь здесь нет атмосферы?
но как астроном знал лунные условия не хуже земных.
раскаленные добела куски металла.
отражался на других вершинах. Передаваясь дальше и дальше и постепенно
ослабевая, он создавал своеобразный эффект лунной зари. При ее свете я
начинал различать находящиеся в полутени горные цепи, впадины "морей",
конусообразные пики. Невидимые горы на фоне звездного неба зияли черными
провалами с причудливыми зубчатыми краями.
две минуты, а здесь придется ждать целый час, пока весь солнечный диск
поднимется над горизонтом. Ведь сутки на Луне в тридцать раз длиннее, чем
на Земле.
вершины ослепительно вспыхивали одна за другой, словно кто зажигал на них
факелы. А сколько этих горных вершин на Луне! Лучи еще невидимого Солнца
"срезали" все вершины на одинаковом расстоянии от поверхности. И казалось,
будто в "воздухе" внезапно появлялись горы причудливых очертаний, но с
одинаково плоским основанием. Этих пылающих гор становилось все больше и