заключения. Результаты показались ему не очень утешительными: большая яма
без малейших намеков на удобства (нет ни нар. ни туалета, ни питьевой воды),
стены гладкие из обожженной глины (изнутри зиндан заполняли ветками и
запаливали огромный костер, укреплявший глину на стенах до крепости
стандартного кирпича), выход один - через отверстие сверху, но оно так
высоко, что подняться без веревки или лестницы - задача абсолютно
невыполнимая. На холодном полу нашлось немного перепрелой соломы, обрывки
тряпок и чьи-то кости. Ну, и воздух... соответственный. От столь ужасающей
антисанитарии Лев впал в глубокую депрессию. Он грузно уселся прямо на пол и
очень тихим голосом, сдержанно, без истерики, попытался поговорить сам с
собой. Обычно это считается первым признаком сумасшествия, но, поверьте, не
в нашем случае.
позитивно, так и дедушка Хайям учил, чтоб ему... Отдыхает старый хрен
где-нибудь на Карибском побережье, коктейли через трубочку пьет, девиц в
бикини любовными рубай охмуряет, а я тут сижу по уши в вонизме, как граф
Монте-Кристо! Ох, ох, ох... что ж я маленьким не сдох?! Конечно, таланты у
меня, как у самого крутого уголовника. Могу украсть... все, что хочешь, могу
украсть! Даже эту долбаную тюрьму, но для этого мне надо оказаться вне ее, а
не внутри. Внутри красть нечего, следовательно, профессиональные данные
пропадают всуе... Хотя, с другой стороны, руки-ноги целы, голова... еще
болит, но пока на месте, а значит - жизнь продолжается! Эх, любо, братцы,
любо! Любо, братцы, жить! С вашим атаманом не приходится тужить...
макушке. Первоначально он не уделил этому особого внимания. За что
соответственно получил по маковке вторично.
носом. Больной не больной, но насморк от такой сырости почти неизбежен...
Наверху раздалась приглушенная перепалка. Кто-то с кем-то яростно спорил, и
смутные обрывки фраз заставили-таки обиженного узника поднять голову.
две таньга...
уважаемый! Эй!
то сразу откликнулся, не дожидаясь третьего камушка. Мелочь, а неприятно...
вещи... - Решетка над отверстием наверху исчезла, на фоне фиолетового неба
четко вырисовывалась голова в необычном, конусообразном тюрбане. - Скажи нам
правду, о сидящий в зиндане, ты ли на самом деле настоящий Багдадский вор?
голоса, но тот, что расспрашивал заключенного, поспешил успокоить
неизвестных товарищей:
истинной причины нашего спора. Вспомните, сколько денег поставлено на кон!
Эй, достойнейший Багдадский вор, а это правда, что ты можешь украсть все на
свете?
вынужденно уточнил:
свобода действий.
пропала, решетка опустилась на место, а спорщики, видимо, удалились на
совещание. Спустя пару минут все вернулось на круги своя, а человек в чалме
торжественно спросил у Оболенского:
поклясться именем Аллаха, что не причинишь нам вреда, если мы тебя ненадолго
выпустим?
непревзойденном искусстве...
x x x
возможности покинуть это темное, сырое и смрадное место. Он охотно поклялся
светлым именем Аллаха, всемилостивейшего и всемогущего (а если бы попросили,
то и любым дополнительным божеством в придачу, ибо ничего святее свободы для
него в тот момент не было). Впрочем, врожденная московская смекалка и опыт
юридических уверток позволили ему исключить из клятвы слово "вред", а
сконцентрировать обещание на стандартных: "не убью, не покалечу, не ударю в
спину..." и так далее. Ведь под понятием "вред" можно было бы предположить и
логичный побег с шехметовского подворья, а Лев скрытно намеревался
воспользоваться для этого любым шансом. Итак, в изукрашенном звездами круге
над головой узника показалось бревно. Или, правильнее сказать, толстая жердь
с набитыми поперечными брусьями. На Востоке это сооружение смело именовалось
лестницей. По ней Оболенский с замиранием сердца и выкарабкался наверх, к
долгожданной свободе. Почему долгожданной? А вот вас бы засунуть в такую яму
хотя бы на пару часов, и я охотно послушал бы, какие ласковые и красочные
эпитеты вы придумали бы этому месту. Лев ощущал себя узником Бастилии,
томившимся в застенках как минимум сорок лет! Лестницу тут же вытянули
обратно, зиндан прикрыли деревянной решеткой, а Оболенскому связали ноги. Он
не протестовал, просто стоял не шевелясь, жадно, полной грудью вдыхая
прохладный воздух ночи. Кто-то тронул его за плечо, и блаженно жмурящийся
Лев ощутил легкий запашок... вокзального туалета! Диссонанс с благоуханиями
восточной ночи был так велик, что бедного вора аж передернуло от омерзения.
Он наконец-то спустился с благословенных небес на грешную землю и соизволил
оглянуться... Его окружали три человека. Двое в стандартных одеждах
городской стражи, без копий и щитов, но с ятаганами за поясом, а третий...
странный какой-то. Вроде бы упитанный, хотя одет в рванину, на голове чалма
уложена конусом сантиметров на шестьдесят в высоту, левая щека перевязана
платком, наверное, флюс, и запах... Запах шел именно от этого третьего!
нам обиду! - потребовал вонючий тип.
- Да я к тебе под угрозой расстрела не прикоснусь... Мужики, из какого
унитаза вы его выловили?
отхожие места и увозит на своем осле мусор.
сортиров. - Я имел дерзость поспорить с этими высокородными господами, что
истинный Багдадский вор способен за одну ночь обчистить все подворье
великого Шехмета.. - А мы клянемся, что это не под силу никому!
двенадцать таньга и своего осла в придачу.
выигрыша... - душевно посоветовал Лев, но общую суть проблемы уловил. -
Итак, если я награблю тут у вас целую гору добра и никто даже не почешется,
ты, санперсонал, получаешь?..
маленькая, то весь барыш (монетки плюс осел) идет доблестным слугам закона?
россиянин. Вопрос поставил спорщиков в тупик, но не надолго.
наслаждаясь чистым воздухом этой последней ночи. Но до утренней смены тебе
придется вернуть все украденное на свои места! Утром ты примешь смерть с
легким сердцем...
согласился наш герой. - Но при одном условии: этот яйцеголовый тип с больным
зубом держится от меня подальше. Иначе чистым воздухом подышать мне никак не
удастся!
взаимоприемлемому соглашению. Оставалось обсудить рабочие детали типа: у
кого что и, главное, в какой очередности красть? Золотарь помалкивал, видимо
все-таки обиженный на Левину брезгливость, а вот стражники расстарались
вовсю. Не будучи знакомы даже с первоосновами воровского ремесла, они
поназаказывали такого, что у Оболенского попервоначалу едва не отпала
челюсть. Во-первых, следовало выкрасть всех лошадей, во-вторых - ограбить
кухню, в-третьих - извлечь войсковую казну, а в-четвертых - утащить парадную
чалму самого Шехмета! Честно говоря, последнее предложение внесли не стражи,
- противный ассенизатор почему-то настоял на непременной краже у высшего
начальства, хотя вроде бы это было и не в его интересах. Территориально все
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир