Чтение 17–й страницы книги ~Незаконная планета~

- Ну как, Алеша?

- Все в порядке, Федор. - Морозов стиснул ему руку. - Счастливого
полета.

Чернышев повел вездеход дальше - туда, где высился желто-красный конус
его корабля.

- Так вот, - обратился Шевелев к своему экипажу. - Перед вами
космотанкер "Апшерон" системы Т-2, четвертой серии. Специфика: наличие
наружных контейнерных поясов, предназначенных...

- Мы проходили Т-2, - сказал Морозов, глядя на корабль Чернышева.

- Иначе бы вы не находились здесь, - отрезал Шевелев. - Прошу не
перебивать. Назначение контейнерных поясов... тельно не очнувшись от
забытья, понял, что перегрузка кончилась. И еще каким-то особым
командирским чутьем он догадался, что все на корабле в порядке.

Приборы работали.

Рядом с красной программной кривой на мнемосхеме появилась золотистая
фактическая. Они шли рядом, переплетаясь.

Да не приснилось ли ему то, что было? Нет, не приснилось: кривая
истинного курса шла не от старта. Она появилась недавно. Возмущение Ю-поля
"отпустило" приборы, включилась система ориентации, и теперь командир знал
свое место в Пространстве. Все в порядке. Только радио пока не работало.

Он посмотрел на молодых. Они спали.

Радий Петрович привык смотреть на молодых людей с точки зрения их
пригодности к космоплаванию. Судил придирчиво, в характеристиках был
сдержан. Полагал, что нажимать кнопки, побуждая автоматы к действию,
сумеет каждый. Потому и ценил превыше всего в молодых космонавтах
спокойствие, собранность и - в глубине души - физическую силу и стать.

Эти двое там, на Луне, не очень ему понравились. Внешность у Морозова,
верно, была не плоха, однако парень показался ему излишне бойким в
разговоре. Заостровцев тоже был не хлипок сложением, но выглядел
пришибленным, неуклюжим. Меньше всего нравились командиру его растерянные
глаза.

Теперь, после того что случилось, он смотрел на них по-другому. На
своем межпланетном веку Радию Петровичу доводилось видеть немало всякой
небывальщины. Никогда не забыть ему ревущих призраков Нептуна; там, в
пустоте, где никакого звука быть не может, от этого раздирающего рева
сдавали нервы у самых закаленных пилотов. Помнил он дикую гонку: корабль
уходил от неожиданного потока метеоритов на таком режиме, когда
магнитострикторы не справлялись с потоком плазмы и она вот-вот могла
прорвать защиту и сжечь корабль. Помнил нападение металлоядных бактерий на
корабль у берегов свинцового озера на Меркурии. Да мало ли что могло
приключиться за три десятка лет с человеком в космосе!

Но чтобы человек без приборов сориентировался в Пространстве - такого
не было. _Такого не могло быть_.

Радий Петрович посмотрел на Заостровцева. Обыкновенное лицо -
худощавое, небритое, с россыпью бледных веснушек вокруг носа. Что за
непонятная, нечеловеческая сила в этом парне?

Он перевел взгляд на Морозова. Крутой лоб, четкий рисунок подбородка -
с виду этому больше пристало... что?.. способность творить чудеса?

Разбудить их, расспросить толком... Странная, непривычная робость
овладела командиром.

Вдруг он услышал знакомое трезвучие радиовызова. Ага, есть связь!
Женский голос отчетливо произнес:

"Танкер "Апшерон"! Танкер "Апшерон"! Здесь - ССМП. Почему не отвечаете
Луне-2? Луна-2 вас не слышит. Танкер "Апшерон"!"

Вот как, дело дошло уже до Службы Состояния Межпланетного Пространства!
Видно, связисты Луны отчаялись отыскать их, забили тревогу, и теперь за
дело взялась самая мощная радиостанция Земли. Командир включил сигнал
ответа, быстро заговорил:

- Земля, здесь - "Апшерон", вас слышу! Прием.

Теперь - ждать, пока эти слова дойдут до далекой Земли.

Наконец обрадованно зазвенел женский голос:

"Слышу! Командир Шевелев, вас слышу! Сообщите состояние экипажа!"

Радий Петрович откашлялся. Надо покороче, не стоит пока вдаваться в
подробности.

- Корабль и экипаж в порядке, - сказал он. - Контейнеры взять не
удалось. Энерговспышка Красного пятна...

Тут произошло нечто невообразимо-недопустимое. Командира толкнули в
плечо. Практикант Заостровцев, неожиданно проснувшись, отжал командира от
микрофонной сетки и закричал в нее:

- Тоня, это ты? Тоня, ты меня слышишь?

Командир оторопело уставился на Володю. Случай был настолько дикий, что
он просто не знал, как реагировать.

А из динамика посыпалась радостная скороговорка:

"Ой, Володя, я так беспокоилась, прямо не могу! Почему ты не... Ты меня
слышишь?"

Но в ответ Тоня услышала голос командира Шевелева:

- На место, Заостровцев! - и после короткой паузы: - Повторяю:
непредвиденная энерговспышка уничтожила контейнерный поезд. Был вынужден
стартовать до срока. Сообщите Луне: задержать отправку очередного танкера.

Снова потекли минуты напряженного ожидания.

"Вас поняла, - ответила Тоня. И неофициальным тоном добавила: - Радий
Петрович, что все-таки случилось? Тут очень волнуются..."

"Что все-таки случилось? - подумал командир. - Хотел бы я знать, что
все-таки случилось". Он сказал:

- Корабль длительное время находился в сложных условиях... в условиях
отсутствия ориентации. Подробнее сейчас объяснить не могу. Прием.

Радий Петрович посмотрел на практиканта взглядом, не предвещающим
ничего хорошего.

- Вы, Заостровцев, - начал он тоном, соответствующим взгляду. И вдруг,
неожиданно для самого себя, закончил: - Вы, кажется, о чем-то хотели
поговорить с оператором ССМП? - И поднялся, уступая место Володе.

Теперь, когда "Апшерон" шел по нормальной трассе, молчание стало
невыносимым. Командир молчал, потому что не знал, как начать разговор об
этом, говорить же о другом было просто невозможно. Морозов молчал... кто
его знает, почему молчал Морозов. Володя молчал, потому что в человеческом
словаре не было слов, которые могли бы выразить то, что с ним произошло.
Но в то же время он понимал, что от него ждут объяснений. Он перебирал в
памяти события последних недель, но сцепить одно с другим ему не
удавалось. Вдруг как бы со стороны он увидел самого себя на зеленой
тропинке - той тропинке, где он беспомощно топтался, не в силах
перешагнуть... что перешагнуть?..

"Положение хуже собачьего, - подумал Володя с отвращением, - та
понимает, только сказать не может. А я - ни понять, ни сказать..."

Первым заговорил Морозов:

- Я знал одного парня - он помнил наизусть первые пять листов
девятизначной таблицы логарифмов.

- К чему вы это? - сказал командир и, не дожидаясь ответа, обратился к
Володе: - Как вы сориентировались, Заостровцев?

Володя ответил не сразу. Он медленно шевелил пальцами, и Радий Петрович
с интересом смотрел на эти пальцы, будто ожидая от них чего-то.

- Ну вот, - неуверенно начал Володя. - Знаете, бывает, что идешь в
темноте... и вдруг чувствуешь, что впереди, очень близко, стена... Что-то
срабатывает внутри - и останавливаешься...

- А иногда не срабатывает, и тогда расшибаешь лоб, - вставил Морозов.

Командир махнул на него рукой.

- Дальше, Заостровцев, - попросил он.

- Стены... - Володя морщил лоб в раздумье. - Только не прямые... и
движутся... Давят... душат... А я ищу, где проход. Сам не знаю как...

- Ну и ну, - сказал командир. - Если бы сам не видел - ни за что бы не
поверил. Откуда у вас такое... нечеловеческое чутье?

- Действительно, - сказал Морозов. - Вроде рыбы в электрическом поле.
Или птицы в магнитном.

Володя испуганно уставился на него:

- Ты на самом деле думаешь, что у меня развилось это... рыбье или
птичье?

Морозов пожал плечами.

Неудачный рейс был подвергнут всестороннему обсуждению, в котором
участвовали пилоты, астрофизики и специалисты по приборам. Ввиду того, что
Юпитер проявил непредусмотренную опасную активность, было решено
оборудовать его крупные спутники - Ио, Каллисто и Ганимед - новейшими
регистрирующими приборами высокой защиты и поставить дополнительные
исследовательские работы.

Решение было обстоятельное. Лишь одного не хватало в нем - анализа
бесприборной навигации, осуществленной практикантом В.А.Заостровцевым в
условиях суммарных полей высокой напряженности. Так следовало бы записать
это.

Это не было записано по той простой причине, что командир "Апшерона"
умолчал о случившемся.

Незадолго до посадки Володя попросил его ничего никому не рассказывать.
"Почему?" - удивился командир. "Я бы хотел сначала сам во всем
разобраться", - сказал Володя. Командир подумал, что Заостровцев имеет на
это полное право. "Хорошо, - сказал он. - Но если вам потребуется
засвидетельствовать то, что произошло, я охотно это сделаю".

- Временно вышли из строя внешние датчики, - коротко доложил Радий