АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Верховный казначей прикрыл веками глаза. Его коробило от такой
развязности, однако он не одернул юного наглеца.
- Я привык, чтобы ожидали меня, - сухо сказал он, подчеркнув последнее
слово.
Юнец заворочался, устраиваясь поудобнее, корзины трещали и скрипели под
ним.
- Я очень торопился, - ухмыльнулся он, - но сегодня всюду разъезжают
глашатаи, и меня дважды задержала толпа. Я даже выучил великое изречение
наизусть. "Сущность не в рыбе иль мясе", - гнусаво затянул он.
- Перестань, - Миликон поморщился.
- А потом, - продолжал юнец, пристраивая одну из корзин себе на
кудлатую голову, - потом мне пришлось малость проучить палкой нахальных
рабов, загородивших мост носилками. А потом, когда я вошел в мастерскую
этого прыткого старичка, - тут он запустил в Эзула корзиной, - я
споткнулся о канаты. Твои рабы растянули там канаты, и мне пришлось вздуть
одного или двух... Кстати. Миликон, не твои ли носилки были там, подле
моста?
- Я терпеливо сношу твои дерзости, Тордул, потому что...
- Потому что побаиваешься моего грозного родителя.
Миликон выпрямил спину.
- Я никого не боюсь, - сказал он высокомерно. - Я столь же светозарен,
сколь и твой отец. А ты хоть и предпочел удел простого моряка, не должен
забывать, что в твоих жилах течет кровь высокорожденного...
- Пополам с кровью рабыни, - вставил Тордул. - А ваши титулы для меня
все равно что плевок.
- Я сношу твои дерзости только потому, что у нас с тобой одна цель.
- Да, - сказал Тордул, - с тех пор, как ты рассказал мне о несчастном
Эхиаре, у меня одна только цель: восстановить справедливость, вернуть
Тартессу законного царя.
- Этого хочу и я.
- Давно уже слышу. Но дальше разговоров дело не идет. Чего ты ждешь,
Миликон? Я перестал тебе верить.
- Я ждал удобного часа. Теперь он настал.
Скрипнули корзины. Тордул вскочил, стал, широко расставив голенастые
ноги, перед Миликоном, впился в него напряженным взглядом.
- Настал? Ты говоришь - настал наш час?
- Да. Не знаю только, готов ли ты со своими...
- Мы готовы! - крикнул Тордул. Он подскочил к двери, выглянул, потом
заговорил свистящим шепотом: - Тартесс пропах мертвечиной, вот что я тебе
скажу! Великая Неизменяемость - ха! Да она только на кладбище и бывает,
неизменяемость! Сидят в своих дворцах, провонявших кошками, жрут с
серебряных блюд...
- Я сам ем с серебряного блюда, но это нисколько не вредит моему
пищеварению, блистательный Тордул, - с тонкой усмешкой сказал Миликон.
- Хватит! - рявкнул Тордул. - Да, я блистательный по рождению, но не
желаю носить титула, который теперь продается за деньги любому богатею.
- Деньги нужны казне, - спокойно возразил Миликон. - Это я тебе говорю,
как верховный казначей.
- А куда идут эти деньги? На новые дворцы, на кошек, на наложниц? Олово
- вот богатство Тартесса. Возим мы его, возим с Касситерид, а кто его
нынче у нас покупает? Все склады забиты слитками. Где фокейские корабли?
Как можно было допустить, чтобы Карфаген стал на их пути?
- Оставим Карфаген, поговорим лучше о завтрашнем дне...
Но Тордул не унимался. Крупно шагал по каморке, выкрикивал:
- Нашли забаву - голубое серебро! Зачем оно нужно?
- Не кощунствуй, - Миликон сдвинул густые брови. - Ты прекрасно знаешь
заветы предков.
- Заветы предков? Да я ставлю корабль олова против самой облезлой из
твоих кошек, что наши почтенные предки и сами не знали...
- Довольно, Тордул! Голубое серебро - святыня Тартесса, а народу нужна
святыня. Сядь и слушай. Завтра за час до восхода твои люди должны
накопиться у западных ворот крепости. Пробирайтесь не по дороге, а левее,
где густой кустарник, только без шума, чтобы на сторожевых башнях не
услышали. Завтра большая кошачья охота, и многие блистательные отправятся
туда со стражниками; именно такого дня я и дожидался. Ты со своими людьми
ворвешься во дворец и схватишь Аргантония...
- Я своими руками убью его! - закричал Тордул.
- Пошлешь по городу верных людей кричать на царство Эхиара, а про
Аргантония пусть кричат... сам знаешь что.
Тордул нетерпеливо дернул ногой.
- А Эхиар?
- Мои люди доставят его в город. Ты встретишь его с надлежащим почетом.
- За это не беспокойся! - восторженно вскричал Тордул.
- Я еще не кончил. Когда вы ворветесь в крепость, направь часть людей к
дворцу своего родителя. Пусть они сомнут его стражу, а его самого возьмут
под надежную охрану.
- Это я сделаю, - ответил Тордул, помолчав. - Но... что с ним будет
дальше?
- Посмотрим. Думаю, что его государственная мудрость пригодится
Тартессу и в дальнейшем.
Они поговорили еще немного, обсудив подробности предстоящего
переворота, а затем юный мятежник покинул канатную мастерскую купца Эзула:
он торопился к своим людям.
Эзул проводил его за ворота, посмотрел вслед и вернулся в каморку.
Отломил кусок лепешки, сунул в редкозубую щель под вислыми усами, пожевал,
исподлобья взглянул на верховного казначея.
- А что, светозарный Миликон, если этот сумасшедший и впрямь захватит
власть и провозгласит царем этого... Эхиара?
- В Тартессе будет править наместник Карфагена, - сказал Миликон,
поднимаясь. - Только Карфаген может покончить с царствованием Аргантония.
А мы, - он дернул Эзула за бородку, - мы дадим для этого Карфагену оружие
из черной бронзы. Надрубал терпеливо поджидает в Столбах нашего греческого
гостя.
Эзул довольно засмеялся, с бороды его посыпались крошки.
- То-то обрадуется греческий простофиля, - сказал он, - и оружие увезет
и старого дружка Падрубала повидает. Хи-хи-хи, придется бедным фокейцам с
персами палками воевать...
- Так вот кто бунтарь - Тордул. На чего он, собственно,
хочет? Возвращения порядков, которые были в старину?
- Ну, допустим. А что?
- Да знаете ли, идеализация прошлого более подходит
старикам. Наверное, это чисто возрастное. Представляю себе
старика неандертальца - он обкалывает новый каменный топор
и ворчит: "Разве это кремень, вот раньше кремни были..." А
какой-нибудь наш потомок, дожив до преклонных лет, будет
брюзжать, сидя перед объемным, цветным, стереофоническим,
воспроизводящим запахи телевизором: "Вот раньше, говорят,
передачи были..." Я что хочу сказать: ваш Тордул молод,
ему пристало вперед смотреть, а не назад.
- Но ведь он не мог ничего знать о неотвратимости
исторического прогресса. Тордул мог почерпнуть
представления о справедливости только из прошлого.
- Позвольте, а восстания рабов? Спартак, по-вашему,
тоже оглядывался на прошлое?
- Но Тордул не вожак рабов. Он хочет, в сущности,
дворцового переворота.
- Зря, зря. Парня с таким горячим бунтарским характером
следовало бы поставить во главе восстания, которое...
- Дорогой читатель, очень просим: не торопитесь.
10. НА КОШАЧЬЮ ОХОТУ
- Не нравится мне это, Горгий, - сказал кормчий и сплюнул в грязную
воду между судном и причалом. - Томили нас, томили, а теперь - кха! Давай
в восточную гавань, выгружай наждак, бери черную бронзу и убирайся в
море...
- Что тебе не нравится, Неокл? - рассеянно отозвался Горгий. - Чего
хотели, то и получаем.
Они сидели на корме под жарким солнцем Тартесса, полуголые,
распаренные. Из-за мешков, сваленных возле мачты, доносились стук костей о
палубу, ленивая матросская перебранка.
- Эй, Лепрей, довольно трясти!
- Все равно больше двух шестерок не выкинешь.
- Мое дело. Сколько хочу, столько и трясу.
Покатились кости, раздался взрыв хохота.
- Опять один и один! Подставляй лоб, Лепрей!
- Жаль, Диомеда нет, он мастер щелкать...
- Что ж мы, братья, так и прощелкаем всю стоянку? Ни в винный погреб,
никуда не пускают. Чего хозяин нас держит, как собак на цепи?
- Правильно делает, - отозвался рассудительный голос. - Диомед вот
сходил на берег, да и пропал.
- А скучно, братья, без Диомеда... Ну, чья очередь выкидывать?
"Да, пропал Диомед, - тоскливо подумал Горгий. - Обещал разузнать
Миликон, куда он задевался, и молчит. Смутно все, тревожно... Велит
корабль ставить под погрузку, а самого меня на кошачью охоту тащит. Мне
ихние кошки поперек горла, тьфу!.. И как же завтра без меня грузить
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
|
|