read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


На обратном пути встречаю Фулька Эфринеля, спешащего к своей спутнице.
По американской привычке он встряхивает мне руку. Я говорю ему, что мисс
Горация Блуэтт уже сообщила мне, куда он ходил.
- О! - восклицает он, - какая деловитая женщина, какая выдающаяся
негоциантка! Это одна из тех англичанок...
- Которые вполне достойны быть американками! - заканчиваю я.
- Wait a bit! - отвечает он, многозначительно улыбаясь.
Китайцев на месте не оказалось. Значит, они ушли завтракать. Проходя
мимо, вижу на вагонном столике книжку, оставленную доктором Тио Кином.
Я не думаю, чтобы со стороны репортера было нескромностью взять
книжечку, раскрыть ее и прочесть следующее заглавие:
О ВОЗДЕРЖАННОЙ И ПРАВИЛЬНОЙ ЖИЗНИ, ИЛИ ИСКУССТВО
ДОЛГО ЖИТЬ, ПРЕБЫВАЯ В ДОБРОМ ЗДРАВИИ
СОЧИНЕНИЕ ЛЮДОВИКА КОРНАРО, БЛАГОРОДНОГО ВЕНЕЦИАНЦА.
С прибавлением советов, как исправить дурной характер, как пользоваться
совершенным счастьем до самого преклонного возраста и умереть только в
глубокой старости, вследствие полного истощения жизненных соков.
САЛЕРНО, MDCCXXXII
Так вот каково любимое чтение доктора Тио Кина! Теперь мне понятно,
почему непочтительный ученик иногда в насмешку называет его Корнаро!
Кроме заглавия, я успеваю прочесть еще девиз:
Absti entia adjicit vitam
[воздержание продлевает жизнь (лат.)]
Но я отнюдь не собираюсь следовать девизу благородного венецианца - по
крайней мере, за завтраком.
В вагоне-ресторане застаю всех на обычных местах. Я сажусь рядом с
майором Нольтицем, который внимательно наблюдает за сидящим на
противоположном конце стола господином Фарускиаром и его компаньоном. Нас
обоих очень занимает этот неприступный монгол. Интересно, кто он такой?
- Вы только подумайте, - говорю я, и мне самому становится смешно от
такой вздорной мысли, - а что, если бы это был...
- Кто же? - спрашивает майор.
- Атаман разбойничьей шайки... тот самый знаменитый Ки Цзан...
- Шутите, шутите, господин Бомбарнак, только, прошу вас, не так громко!
- Однако, согласитесь, майор, это была бы одна из интереснейших
личностей, вполне достойная самого подробного интервью.
Продолжая болтать, мы с аппетитом поглощаем завтрак. Приготовлен он
очень вкусно. В Ашхабаде и Душаке успели запастись свежими продуктами. Из
напитков нам предложили чай, крымское вино и казанское пиво [инженер
Буланжье в своих путевых записках воздает должное русской кухне
(прим.авт.)]; из мясных блюд - бараньи котлеты и превосходные консервы; на
десерт - сочную дыню, груши и отборный виноград.
После завтрака я выхожу на заднюю площадку вагона-ресторана выкурить
сигарету. Вслед за мной туда является господин Катерна. Почтенный комик,
видимо, сам искал случая со мной заговорить.
Его умные полузакрытые глаза, гладко выбритое лицо, щеки, привыкшие к
фальшивым бакенбардам, губы, привыкшие к фальшивым усам, голова, привыкшая
к черным, рыжим, седым, лысым или косматым парикам, в зависимости от роли,
- все выдает в нем комедианта, созданного для жизни на подмостках. Но при
этом у него такое открытое лицо, такой веселый взгляд, такие честные
глаза, такая прямодушная манера держаться, что сразу узнаешь в нем
славного, искреннего человека.
- Сударь, - обращается он ко мне, - неужели двое французов могут
проехать вместе от Баку до Пекина, не познакомившись друг с другом?
- Сударь, - отвечаю я, - когда я встречаю соотечественника...
- И вдобавок еще парижанина.
- Следовательно, дважды француза, - прибавляю я, - то я не мог бы себе
простить, если бы не пожал ему руки. Итак, господин Катерна...
- Вы знаете мою фамилию?
- Равно, как и вы мою. Я в этом уверен.
- И не ошиблись. Вы - господин Бомбарнак, корреспондент "XX века".
- И ваш покорный слуга.
- Тысяча благодарностей, господин Бомбарнак, даже десять тысяч, как
говорят в Китае, куда мы едем с госпожой Катерна...
- Чтобы играть комические роли в шанхайском театре, основанном для
французов.
- Так вы все знаете?
- На то я и репортер!
- Это верно!
- Я даже могу сказать, господин Катерна, основываясь на некоторых
морских словечках, которые вы употребляете, что раньше вы служили на
флоте.
- Это верно, господин репортер. Я бывший командир шлюпки адмирала
Буасуди на борту "Грозного".
- В таком случае я не понимаю, почему же вы, моряк, отправились в Китай
не морем, а в поезде...
- Это действительно может показаться странным, господин Бомбарнак. Но
дело в том, что мадам Катерна, эта бесспорно первая провинциальная
опереточная актриса, лучшая исполнительница ролей субреток и травести,
которой никакая другая не срезала бы носа - извините, это по старой
флотской привычке, - не переносит морской волны. Когда я узнал о
существовании Великой Трансазиатской магистрали, я ей сказал: "Успокойся,
Каролина! Пусть тебя не тревожит обманчивая и коварная стихия! Мы проедем
через Россию, Туркестан и Китай сухим путем". И как она обрадовалась, моя
милочка, такая храбрая, такая преданная, такая... я не нахожу подходящего
слова! - такая талантливая инженю [амплуа актрисы, исполняющей роли
наивных девушек], которая в случае надобности сыграла бы даже дуэнью [в
Испании - пожилая женщина, хозяйка, госпожа; здесь - амплуа комедийной
актрисы], чтобы не оставить на мели директора театра! Артистка, настоящая
артистка!
Господин Катерна говорил с увлечением. Как выражаются механики, "он был
под высоким давлением", и оставалось только выпустить из него пар. Как это
ни странно при его профессии, он обожает свою жену, и мне хочется думать,
что она отвечает ему тем же. В общем, если верить его словам, они -
идеальная пара: никогда не унывают, не теряются, всегда довольны своей
участью, страстно влюблены в театр, особенно провинциальный, где госпожа
Катерна играла в драмах, водевилях, комедиях, опереттах, комических
операх, переводных пьесах, пантомимах. Они счастливы, когда представление
начинается в пять часов вечера и заканчивается в час ночи. Они играют в
театрах больших и малых городов, в залах мэрий, в деревенских амбарах,
зачастую без подготовки, без декораций, без оркестра, иногда даже без
зрителей. Словом, это комедианты, не разборчивые на роли, готовые
выступить в любом амплуа.
Господин Катерна, этот неунывающий парижанин, был, вероятно, общим
любимцем и балагуром на корабле. У него ловкие, как у фокусника, руки и
гибкие ноги, как-у канатного плясуна. Он умеет языком и губами имитировать
все деревянные и медные инструменты и располагает к тому же самым
разнообразным ассортиментом старинных народных песенок, застольных
куплетов, патриотических мелодий, кафешантанных монологов и скетчей. Он
рассказывал мне обо всем этом с выразительными жестами, с неистощимым
красноречием, шагая взад и вперед по площадке и покачиваясь на широко
расставленных ногах со слегка обращенными внутрь ступнями - ну, истый
моряк, всегда в веселом и бодром настроении. В обществе такого
жизнерадостного товарища соскучиться невозможно!
- А где вы выступали перед отъездом из Франции? - спрашиваю я.
- В Ферте-Су-Жуар [маленький городок неподалеку от Парижа], где мадам
Катерна с огромным успехом исполняла роль Эльзы в "Лоэнгрине", которого мы
играли без музыки. Но зато какая интересная и талантливая пьеса!
- Вы, наверное, исколесили весь свет, господин Катерна?
- Вы правы, мы побывали в России, в Австрии, в обеих Америках. Ах!
Господин Клодиус...
Он уже зовет меня Клодиусом!
- Ах, господин Клодиус, когда-то я был кумиром Буэнос-Айреса и
пользовался огромным успехом в Рио-де-Жанейро. Не думайте, что я решил
прихвастнуть. Нет, я себя не переоцениваю! Я плох в Париже, но великолепен
в провинции. В Париже играют для себя, а в провинции - для зрителей. И к
тому же какой разнообразный репертуар!
- Примите мои поздравления, дорогой соотечественник!
- Принимаю, господин Бомбарнак, так как я очень люблю мое ремесло. Что
вы хотите? Не все могут претендовать на звание сенатора или... репортера!
- Ну, это довольно ядовито сказано, господин Катерна, - ответил я,
улыбаясь.
- Нет, что вы... это я только так, для красного словца.
Пока неистощимый комик выкладывал свои истории, мимо нас мелькали
станции: Кулька, Низашурш, Кулла-Минор и другие, имеющие довольно грустный
вид; затем Байрам-Али на семьсот девяносто пятой версте, Урлан-Кала - на
восемьсот пятнадцатой.
- При этом, - продолжал господин Катерна, - переезжая из города в
город, мы подкопили и немного деньжат. На дне нашего сундука хранятся
несколько облигаций Северного банка, которыми я особенно дорожу, - это
надежное помещение денег, - и они добыты честным трудом, господин Клодиус!
Хоть мы живем и при демократическом режиме, в эпоху, так сказать,
всеобщего равенства, но нам еще очень далеко до того времени, когда
благородный отец [амплуа опереточного комика] будет сидеть рядом с женою
префекта на обеде у председателя судебной палаты, а субретка [амплуа
комедийной актрисы] в паре с префектом откроет бал у генерал-аншефа



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.