Бенсона. Вот что он об этом думал.
закатного солнца. Бенсон, похоже, спал. Но когда Макферсон закрыл за собой
дверь, Бенсон устремил на него немигающий взгляд.
мина и вы тут все ждете, когда я взорвусь.
подушку, чтобы лучше видеть монитор. Синусоида нормальная.
ведь этот человек, в конце концов, одержим мыслью, что люди - те же машины.
Но эти его идеи что-то слишком быстро проявились после операции...
улыбнулся. - Или в мину с часовым механизмом.
вопрос, Макферсон смотрел на сканер ЭЭГ над головой пациента. Там
по-прежнему вычерчивались нормальные альфа-узоры без каких-либо признаков
приближающегося приступа.
такие вопросы лучше бы задавать Росс.
мозг отжил свое.
внимательно посмотрел на пациента, лежащего в кровати с туго забинтованной
головой и плечами. Из-за повязки верхняя часть его тела казалась толстой,
чрезмерных размеров.
развития. Он исчерпался - вот и наплодил следующее поколение разумных
существ. Они же... Ох, как же я устал! - Он закрыл глаза.
мгновение он захрапел.
стал смотреть на садящееся в Тихий океан солнце. Замечательная палата:
отсюда видно заходящее солнце на фоне фешенебельных жилых кварталов
Санта-Моники. Он задержался у окна еще на несколько минут. Бенсон спал.
Наконец Макферсон тихо вышел из палаты и отправился в кабинет дежурных
медсестер написать свое заключение в историю болезни пациента.
Бенсон людей, ориентируется ли во времени и пространстве - они же еще не
проверяли специально его ориентации. Но он быстро реагировал на собеседника,
так что Макферсон решил оставить эту запись как есть.
предоперационный период, преследует навязчивая идея о засилье машин. Сейчас
пока еще рано делать сколько-нибудь однозначные выводы, но представляется
верным сделанное ранее предположение, что операция не изменит его
психического состояния между припадками".
поставил его на полку. Хорошее заключение - спокойное, четкое, без всяких
там радужных обещаний. История болезни - официальный документ, и в случае
чего его могут затребовать в суд. Макферсон вовсе и не думал, что история
болезни Бенсона будет фигурировать в суде, но все же надо всегда проявлять
предусмотрительность. Ведь никогда не знаешь, что может случиться... Он
твердо верил в реальные факты - и считал, что в них-то и заключается смысл
его работы.
не соглашаться, это может не нравиться. Но тем не менее это истинная правда,
это неизбежное условие его работы.
сотрудниками Центра. Чем больше у тебя в штате "звезд", тем труднее
продвигается работа в коллективе - так ведь и в политике.
это чистой воды политика! В особенности когда работаешь в такой щекотливой
области, в какой специализируется ЦНПИ. Макферсон давно уже выработал
хренопероксидазный принцип заявок на гранты. <Грант - денежное довольствие
на конкретный научный проект.> Принцип был весьма прост: когда просишь
деньги, надо написать в заявке, что эти деньги будут истрачены на поиск
энзимы пероксидаза в клубнях хрена, с помощью чего возможно излечивать рак.
Под такой проект легко можно было выторговать шестьдесят тысяч долларов -
при том, что невозможно было получить и шестидесяти центов на исследования в
области контроля над сознанием.
незнакомыми фамилиями, в которой терялся корешок, помеченный БЕНСОН Г. Ф.,
710. В каком-то смысле, подумал заведующий Центром, Бенсон прав: он был и
впрямь ходячей миной с часовым механизмом. Человек, для лечения которого
применяют технологию контроля за деятельностью мозга, мог бы стать предметом
различных иррациональных предрассудков общества. "Контроль за деятельностью
сердца" - с помощью кардиостимуляторов - считался величайшим изобретением
века. "Контроль за деятельностью почек" - с помощью наркотиков считался
даром небес. Но вот "контроль за деятельностью мозга" почему-то
рассматривается как смертный грех, как зло - хотя исследования ЦНПИ были
аналогичны подобным же исследованиям в области контроля над другими
органами. Даже технология была такой же: ядерная энергетическая установка,
которую они используют, впервые была разработана для применения в
кардиостимуляторах.
с часовым механизмом. Макферсон вздохнул, взял историю болезни и открыл
раздел рекомендаций лечащему врачу. И Эллис, и Моррис написали свои
послеоперационные заключения. Макферсон добавил собственное: "После
интерфейсинга завтра утром назначить торазин".
"интерфейсинг". Он вычеркнул строчку и надписал сверху: "Завтра после
полудня назначить торазин".
спокойно: ведь Бенсону начнут давать торазин. Возможно, им не под силу
обезвредить эту мину - но, по крайней мере, ее можно бросить в бак с
холодной водой.
7
клавиатуру. Он ввел в компьютер новые команды, потом подошел к принтеру и
начал перечитывать длинную простыню, испещренную зелеными полосками. Он
быстро просматривал текст, пытаясь найти ошибку, которая, как ему было
известно, вкралась в запрограммированные инструкции.
обращения с компьютерами - разными типами в разных учреждениях, - и ему еще
не встречалась машина, допустившая ошибку. Конечно, временами ошибки
случались, но они всегда были в программах, а не в машинах. Иногда подобную
безукоризненность было трудно себе вообразить. Прежде всего безошибочность
компьютера никак не укладывалась в схему представлений об остальном мире,
где машины постоянно ошибались: бомбы взрывались, стереопроигрыватели
ломались, грили перегревались, барахлили стартеры. Современный человек
благосклонно смирялся с этими ошибками, оставлял за машинами право на
ошибочные действия.
человека унизительной. Они всегда действовали исправно. Даже когда у них
уходили недели на поиск решения какой-то проблемы, даже когда ту или иную
программу десять раз проверяло множество разных людей, даже когда весь
персонал постепенно приходил к выводу, что наконец-то в первый раз
компьютерный интеллект дал сбой - всегда в конце концов оказывалось, что все
дело в ошибке человека. Всегда.
Семенова Мария
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Смит Кордвейнер
Маккэфри Энн