простоя трос покрылся толстым слоем льда, который с треском раскалывался по
мере продвижения вагончика. Длинные полупрозрачные обломки льда падали на
белую землю. Желтая пчела подкатила к посадочной площадке, но остановилась
чуть дальше Хьюланна и Лео, продолжая покачиваться от сильного ветра.
Хьюланну и Лео пришлось оббивать лед на двери, так как ее невозможно было
открыть. Сделав это, они запрыгнули в блестящий салон Хьюланн не ожидал
увидеть дюжину пассажирских сидений, обтянутых мягкой блестящей черной
кожей. Хотя вид салона любого космического корабля наоли впечатлял куда
больше, чем эта простая кабина.
больше пятнадцати футов. Мальчик стоял у пульта управления, такого же, что и
на посадочной площадке. Хьюланн подошел к Лео.
"АЛЬПИЙСКИЙ ПРИЮТ".
рядом. Там мы сможем хорошо отдохнуть.
была протянута в целях безопасности вдоль стен вагончика и обрывалась возле
сидений. Снег хлестал по вагончику, сыпался вокруг, когда они въехали в
белую гущу облака. Было довольно странно подниматься вверх, набирая при этом
скорость, без помощи ветра. Хьюланн крепко держался за поручни. Его взору
открывался великолепный вид.
Земля, простираясь во все стороны, теряла свои очертания под снежным
покровом и напоминала спящего под огромным белым одеялом гиганта. Гигантские
темные сосны были подобны щетине, выступавшей из-под холодной пены снега.
Вот начала приближаться следующая вышка с распростертыми металлическими
руками. Она, казалось, была готова принять долгожданных гостей. Когда они
проехали мимо, вышка вдруг пошатнулась и качнула вагончик, заставив тем
самым весело заплясать весь пейзаж под ними. Темная стая птиц пролетела мимо
них, прорезая бурю своими мягкими перьями, На стекле от теплого дыхания
Хьюланна и Лео оседал белый налет, и мальчику постоянно приходилось его
вытирать.
выражение необъяснимого страха.
канат, который мерно убегал назад, и ответил: - Если мы оборвемся, то и этих
ста футов будет более чем достаточно.
футов.
оно было красным, а на глазах выступили слезы.
ты, что наоли вообще ничего не должны бояться? Ты разве не знал об этом?
Наоли - свирепые воины, твердые и безжалостные противники. Нигде не
говорится, чтобы им было разрешено чего-то бояться.
пройдет. И правда, крупные габариты посадочной станции уже выделялись сквозь
густой снег. Ярко выкрашенная, в швейцарском стиле, с выступающей над
дверным проемом резной крышей и большими окнами, которые, словно мозаика,
делились на маленькие рамы при помощи пересекавшихся полированных реек.
Беглецы уверенно скользили вверх по канату. И казалось, что станция сама
приближается к ним, как будто они были ее главной целью.
сильно подбросив своих пассажиров. Раздался хруст, похожий на тот, который
они слышали, преодолевая первые двести футов необъезженной колеи. Но только
этот был более неприятным и даже страшным. Им показалось, что вагончик
остановился, накренился вперед и стал медленно скользить обратно. Во время
второго, более сильного толчка Хьюланн потерял равновесие и упал, несмотря
на то что крепко-накрепко цеплялся за поручень.
удар снова отбросил его назад. Сильно раскачиваясь, он заскользил обратно.
Это напоминало чертово колесо, американские горки, потерявший управление
летательный аппарат, ошеломляющий, ужасный взрыв движения, звука и
головокружительного света - все вместе. Хьюланн почувствовал, как
переработанное содержимое его двухкамерного второго желудка вот-вот
подступит к горлу, готовое вырваться наружу. Потребовались все усилия, чтобы
сдержаться.
переднюю часть вагончика, сильно ударился при этом головой о дальнюю стенку.
Хьюланну послышалось, что мальчик вскрикнул от боли, но грохот мотора пчелы
и стонущий гул каната заглушили его крик.
вновь подпрыгнул, отчего его снова отбросило назад на несколько футов.
Кабина закачалась словно маятник. Лео, сжавшись, откатился к краю пульта
управления, недалеко от Хьюланна.
протянул руку, чтобы ухватиться за что-нибудь, зацарапал голыми пальцами
гладкий холодный металл. Вагончик резко вздрогнул, и мальчик вновь
заскользил по полу назад.
Хьюланна начала кружиться голова, как у ребенка на забавном аттракционе.
Хотя ему было не до забав.
повреждения, отскочил после очередного удара от стены и вновь оказался рядом
с пультом управления. На левой щеке его расплывался кровоподтек, который
становился все темнее и темнее.
пронзив ее всеми шестью когтями, пытаясь надежно ухватить ее. Вагончик
наклонился в очередной раз, но Лео уже не пришлось катиться к передней
стенке. Хьюланн использовал свои мощные, хотя и недостаточно тренированные
мышцы, стремясь удержать его. Подтянув одной рукой мальчика к своей
судорожно вздымающейся груди, он выпрямился, опираясь на другую руку. Затем
крепко прижал его к себе, когтями удерживая за одежду. Лео ухватился за
поручни и держался за них так крепко, что суставы на его руке побелели.
он стал похож на маленького старичка. - Он может слететь в любую минуту.
от того, что видел, как человек, загипнотизированный крадущимся за ним
львом. Посадочная станция то удалялась, то приближалась. Казалось, будто
сами здания двигались перед ними, и одновременно плясали внизу сосны,
исполняя какой-то жуткий ритуальный танец, а вагончик катался взад-вперед на
канате. Небо также то приближалось, то удалялось вместе с серовато-голубыми
облаками.
так как его снова могло отбросить и понести через весь салон.
но, столкнувшись с каким-то препятствием, откатился назад, раскачиваясь еще
больше. Хьюланн вырубил все системы - и вагончик, прекратив штурмовать
препятствие, повис на тросе. Постепенно колебания начали утихать, становясь
более безопасными. И только ветер нежно покачивал пчелу.
месте, где он держался, какой-то изгиб, затем сжал кулаки, стараясь
избавиться от судороги.
люку на потолке.
крепко обвивал левое бедро.
Охотника Доканила. Если бы он был ученым, обладающим знаниями более низкого
порядка, чем те, которыми он располагал, он не смог бы противостоять натиску
столь изощренного допроса, какой применил Охотник. Он легко бы допустил
неточность в деталях, или выдал бы себя тем, что начал заикаться, или на его
лице непроизвольно промелькнула бы тень страха. Но травматолог был наоли,
обладающим огромными познаниями в области работы мозга, его физического
функционирования. Баналогу были известны самые тонкие процессы, протекающие