то я имел несчастие доложить об этом на ученой конференции. И вы знаете?
Меня заклевали, я лишился места, а работа моя находится иа проверке за
границей. Оттуда до сих пор ни ответа, ни привета. А я жду, что придет
из-за границы книжка иностранного журнала, и там будет напечатано, что,
мол, такой-то (не я, не я, нет...) иностранный профессор открыл
возбудителя кори. Наши же "Вечорки" затрубят: "Борьба с корью?" Анкеты,
статьи... Наркомздравцы и ученые поедут в ту же самую заграницу
восхищаться открытием... А я?.. Я я?.. уже бросил бактериологию...
Официально я - рентгенолог, зарабатываю себе на хлеб, трачу здоровье в
работе, где эти проклятые икс-лучи пронизывают тебя, расшатывают... О, да
что говорить...
- Покурите, - просто сказал Гэз, - это успокаивает нервы.
Tax вынул из портсигара тонкую папироску и затянулся горьким дымом.
- Чуть-чуть примешано индийской конопли. Чудная вещь. Настраивает мозг на
фантастику.
Tax в несколько затяжек выкурил папироску и от окурка закурил свежую.
Начал тихо, почти про себя.
- Мозг. Нервы... Еще Халлибуртон сравнивал мозг со сложной центральной
телеграфной станцией, откуда во все закоулки страны идут провода - нервы.
На станцию летят сообщения, их получают, распределяют и сдают в
центральное бюро, которое соответствует в мозгу нервным группам нервных
клеток, называемых нами нервными центрами. В такой системе телеграфа бюро
- самая важная часть. Ощущения, идущие по нервам из различных частей
организма, именно в мозговых центрах сгущаются в определенные, качественно
окрашенные комплексы, которые мы называем мыслями. Центры постоянно
обмениваются между собой комплексами, и нам кажется, что мысли текут. Но
что заставляет работать эти центры? Лазарев в своей пророческой книге
"Ионная теория возбуждения" писал, что в клетках мозговых центров должны
быть заложены вещества, дающие периодическую пульсацию, как химической
реакции, так и электродвижущей силы. Так как периодическая электродвижущая
сила, возникающая в определенном месте пространства, должна непременно
создавать в окружающей среде переменное электромагнитное поле,
распространяющееся со скоростью света...
- Это известно каждому радиолюбителю,- отозвался Гэз. - Дальше?
- То дальше мы должны, следовательно, ожидать, что всякий наш двигательный
или чувствующий акт, рождающийся в мозгу, должен передаваться в окружающую
среду в виде пульсирующих электромагнитных волн.
- Вот как? - с интересом двинулся всем телом Гэз. - Продолжайте.
Tax опять прошелся по кабинету, провел рукой по лбу, как бы собираясь с
мыслями, и продолжал:
- В каком-то году, не помню, лет десять назад, Гурвич в обществе
патологоанатомов сообщил, что по его наблюдениям клетки организма, в
которых происходит деление и которые размножаются, испускают из себя
лучистую энергию, действующую на другие клетки, и они тоже тогда, под
влиянием этих лучей, начинают размножаться. Эти лучи - электромагнитные
волны - проникали через экраны, через газы, через твердые вещества и
действовали на расстоянии. Опыты Гурвича были тщательны и не оставляли
никаких сомнений. Вскоре голландский ученый Цваардемакэрс нашел, что
пульсация сердца зависит от распада атомов калия, который постоянно
находится в крови, протекающей через сердце. В человеке 650 триллионов
атомов калия. Из них каждую секунду распадаются около 80 тысяч атомов,
причем освобождаемая энергия и является причиной непрестанного биения
сердца. Tax провел рукой по лбу: - Продолжать?
- Конечно... - сказал Гэз.
- Я нашел, что источником пульсации мозговых центров, подобно калию для
сердца, служит распад атомов элемента, который в новой системе Бора,
дополнившего систему Менделеева, обозначен под номером 15, имеет атомный
вес 31,04, который стоит в одном ряду с натрием, магнием, серой и хлором и
в одной группе с азотом и мышьяком...
- Вы говорите о фосфоре? - спросил Гэз, раскуривая в трубке новую порцию
табаку.
- Да, о фосфоре. Еще в прошлом столетии ученых поражало необычайное
богатство мозговой ткани фосфором. Они восклицали: "Без фосфора нет
мысли". Для меня же было ясно, что мозг - это типичнейший аккумулятор, в
котором энергия накоплена в виде атомов фосфора, крайне слабо связанных с
белковыми веществами, которые в мертвом виде были давно известны химикам.
Это фосфатиды, церебрины и прочие вещества, которые добывались из мертвого
мозга. В живом мозге идет активный процесс, совсем как в аккумуляторе. Во
время бодрствования, когда мозг со всеми центрами ведет активную работу,
атомы фосфора отрываются от молекул специальных мозговых белков, да и сами
разрушаются, вызывая те волны, о которых писал Лазарев. Электродвижущая
сила такого аккумулятора-мозга уходит на умственную деятельность.
Напряжение падает, аккумулятор разряжается, мозг устает. И тогда наступает
сон, во время которого организм заряжает аккумулятор-мозг фосфором. Центры
работают вразнобой, еле-еле, и сновидения вьются в мозгу спящего...
- Значит, - спросил Таха Гэз, - если бы удалось уловить мозговые
электромагнитные волны, которые при каждом мыслительном процессе и из
каждого нервного центра будут различны, и найти ключ к их чтению, то
чтение мыслей стало бы действительным фактом?
- Да, - тихо ответил Tax. - Я уже сказал, что я нашел вещество, которое
способно уловить эти волны. Я назвал их "це-волны" или "це-лучи", от слова
"церебрум", по-латыни - мозг. Ведь рентгеновские лучи, - Tax показал на
аппараты, стоявшие в кабинете, - существовали в природе и до Рентгена, но
только он случайно наткнулся на соединение барий-платину, которое
светилось под влиянием икс-лучей, и перед наукой открылась новая область.
Це-волны, имеющие бесконечно малую длину, подобно рентгеновским лучам,
заставляют светиться экран. Только вместо барий-платины я воспользовался
хлорокисью гафния, элемента, открытого, если вы помните, инженер...
- Химиками Хевези и де Ностером в 1923 году, - договорил Гэз.
- Да, в Копенгагене, - наклонил голову Tax. - Гафний - из семейства редких
элементов, к которым принадлежат лантан, церий, неодимий, европий, эрбий,
тулий... Не правда ли, это очень похоже на список имен, которые печатаются
в современных, календарях?.. Итак, хлорокись гафния позволила мне сделать
ощутимыми мозговые це-волны, и вот перед вами, инженер...
Tax указал на небольшой экран, помещавшийся в стене.
- Перед вами аппарат для чтения мыслей.
Гэз приподнялся с места и взглянул, куда показал доктор Tax. Небольшой
темно-голубой экран, висевший на стене, не представлял ничего особенного.
- Вот этот экран, - сказал тихо доктор Tax, - покрыт тончайшим слоем
хлорокиси гафния, ничтожнейшее количество которого привез мне из-за
границы один очень известный у нас человек, мой друг и пациент, - Tax,
смягчив голос, добавил: - У докторов есть не только враги, но и друзья. -
И продолжал: - Экран - только половина моего аппарата. Вторая часть
состоит из легкого алюминиевого шлема, который надевается на голову
человека, работа мозга которого исследуется. Це-волны ударяются.об эту
пластинку, отклоняются и падают на экран, который дает здесь видимую
картуну мозга и работы его центров. Я применил здесь в несколько
измененном виде аппаратик, которым пользуются лекторы яа популярных
лекциях, пяказйгвая слушателям картинки из книг. Книга вставляется в
аппаратик, рисунок освещается, лучи отражаются зеркалом, проходят через
увеличительное стекло, и все видят на стене этот рисунок в увеличенном
виде...
- Вы разумеете эпидиаскоп?
- Да. В моем аппарате место книги занимает голова, рисунок - кора большого
мозга. Освещения не требуется, так как це-волны, при своей бесконечно
малой длине, достаточно сильны, чтобы достигнуть экрана, расположенного в
двух метрах от испытуемого...
Tax взял в руки алюминиевый шлем, приподнял его.
-- Этот аппарат я назвал цереброскопом, от латинского слова "церебрум" -
мозг и греческого "скопэо" - смотрю. Цереброскоп, или, по-русски,
мозгосмотр. Аппарат, позволяющий наблюдать работу нервных центров, коры
большого мозга или, что одно и то же, читать мысли человека. Не угодно ли?
Гэз понял предложение Таха и протянул ему свою голову. Tax надел на голову
Гэза алюминиевый шлем.
- А волосы не мешают? - спросил Гэз.
- Для це-волн не существует препятствий, - ответил Tax с некоторой
гордостью и потушил свет. - Сядьте, инженер. Стул около вас.
Гэз в темноте нащупал спинку стула и сел. Он весь был охвачен любопытством
и той нервной дрожью, которую испытывают люди перед новым, неизведанным и
интересным.
- Я начинаю... - очень тихо сказал Tax. - Це-волны из ваших нервных
центров бьют в шлем, отклоняются пластинкой, идут к экрану, я навожу яа
фокус... Вы видите?
Гэз увидел на экране светлое пятно в виде неправильного полуовала, по
которому быстро перебегали разноцветные искорки. Темная заметная полоска
тянулась сверху вниз полуовала.
Tax, как лектор, указал тонкой длинной палочкой на экран.
- Это картина вашего живого, работающего мозга, инженер. Темная полоска
разделяет кору большого мозга на два полушария. От нее в обе стороны
разбегаются неправильные линии, вроде змеек; это - мозговые извилины, на
протяжении которых находятся нервные центры. Вот - во второй левой лобной
извилине - видите? бледно-розовое пятнышко... Это центр речи, открытый
знаменитым ученым Брока. Говорите, инженер, что хотите. Читайте первые
пришедшие вам на память стихи...
Гэз начал читать.
Настанет день. И все восстанут, как один. Прекрасный, страшный день.
Русанов Владислав
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Плотников Александр