поверхности доски, дрогнула. Давняя ненависть человека прошлого к
Бетельгейзе проснулась в нем. Однако теперь эта ненависть обрела новый
смысл. Он понимал, что является пешкой в какой-то космической игре, но
теперь решил перейти на сторону противника, ведь Бетельгейзе была не
просто противником в игре, а врагом.
Но увидел, что судно приблизилось к запруде из древесных стволов, которая
перегородила газовую реку. Справа, посреди пурпурно-красной равнины,
высились белые строения космопорта.
подбадривая себя протяжными криками, перекрывавшими скрип балок. Плот
замедлил бег и, упершись носом в канаты, застыл посреди реки. Глубина под
ним по-прежнему была не менее километра.
Он пристал к серебристому обрыву прямо под стенами космопорта, к которому
вела извилистая тропа, пробитая тысячами ног.
повернулось в сторону Алгана. Старик комочком сжался в стальном кресле,
похоже попавшем сюда с потерпевшего аварию звездолета. Взглядом
полуприкрытых глаз он обвел грязный дворик, розовую лагуну и две колючие
изгороди из кактусов - их зелень резко контрастировала с красно-фиолетовой
растительностью планеты.
необычный часовой. Кое-где среди растительности торчали каркасы старых
звездолетов. Очертания их ободранных корпусов напоминали о ранних годах
освоения пространства.
нечленораздельная речь. Алган ничего не понял. Наконец, медленно, будто
это стоило ему невероятных трудов, старик произнес слова, понятные Алгану.
Алгану. В дневном свете она казалась почти синей, кожа на ней была такой
истонченной, что можно было различить каждую вену, каждую косточку, каждое
сухожилие.
языке. Здесь живут сущие дети, и с ними надо говорить языком детей...
от звука его голоса не рассыпался в прах.
увидели посетителя.
поправил лямки рюкзака, в котором хранилось все его достояние, и оглядел
хижину.
отдаленной колонией, но она уже начинала набирать силу. Мы были пилотами.
Отменными пилотами. Мы неслись от одного мира к другому, нас пьянила
радость побед, и мы не знали усталости. Нам нужна была постоянная смена
впечатлений. Потому мы и живы до сих пор. Мы не играли первых ролей. Их
играли те, кто оставался на открытых нами планетах. Они умирали, но были
правителями, торговцами, техниками. Мы же так и оставались отчаянными
головами, прыгающими из мира в мир. Потому мы и живы. Мы видели, как
стареют другие. Прилетая на планету, мы встречали сыновей наших друзей и
снова пускались в путь, а годы летели...
Ты прибыл из космоса? Я сразу подумал об этом. Ты не говоришь на местном
наречии, а я почти позабыл добрый старый язык пилотов.
от вас кое-какие интересующие меня сведения.
внутри растет какое-то новое существо, холодная проницательность которого
даже пугала его. Он сбросил на землю рюкзак, развязал его, извлек
шахматную доску и сунул ее под нос старику. Алган склонился к самому лицу
старого пилота, чтобы лучше видеть выражение его лица.
отправили гнить на эту чертову планету, а теперь разыскивают меня, потому
что напуганы, потому что один за одним открывают проклятые миры! То была
отменная экспедиция! Ее вел молодой капитан, и он командовал новенькими
кораблями. И что от всего осталось? Старый дурак на треклятой планетенке.
холодный огонь. Его взгляд выковали десятки солнц и непроглядный мрак
космического пространства.
держите в руках эту доску? За всю свою долгую жизнь я видел только три
такие доски. В первый раз это была доска, которая принадлежит вам или как
две капли похожая на нее; и дважды я видел ее изображение на черных стенах
цитаделей. Кто вы такой? Уходите отсюда и оставьте меня в покое. Всю жизнь
я бежал от этих воспоминаний. Или вы один из них? Вы явились за моей
душой, чтобы поглотить ее, как вы живьем поглотили моих собратьев?
руки попала эта доска. Я ищу оружие, которое позволило бы опрокинуть
Бетельгейзе. Попытайся я сесть в порту, мой корабль уничтожили бы. Поэтому
я сел на равнину, а сюда добирался пешком. Меня спасли люди, которые, я
уверен, не проговорятся. А если и проговорятся, им никто не поверит. Я
доверяюсь вам. Вы можете позвать стражу, и меня арестуют, но, прошу вас,
прежде выслушайте меня.
поверить. Мне тоже пришлось скрываться. Я постараюсь помочь вам. Правда, я
немногое могу. Вы пересекли пространство, как и я, этого вполне
достаточно. Что вас интересует?
экспедиции, как вам удалось вернуться, что вы сообщили Бетельгейзе и что
рассказали пуританам. Именно они сообщили мне, что вы единственный
человек, который может мне помочь, и где вы живете.
путешествовал среди звезд. Это было полсотни, нет, шестьдесят лет назад.
Если вы явились от них, ничего нового вы не узнаете. Однако раз вы
владеете шахматной доской, могу вам рассказать одну историю.
зеленых кактусов, которые случай принес на эту планету. Он слушал,
поглаживая рукой полированную шахматную доску. В свете красного солнца ее
темно-вишневые клетки постепенно розовели. По словам старика, доску
изготовили необычайно давно, сделала ее раса, которая была намного древнее
человеческой.
колесо. Люди всегда стремились достичь ее геометрического центра, места,
где искажения времени и пространства проявляются с наибольшей силой, где
плотность звезд так высока, что небосвод кажется сплошным золотым куполом.
У нас было пятнадцать новеньких кораблей, молодой капитан, ученые,
техники. Каждый чувствовал себя героем. Мы были молоды, имели некоторый
опыт и знали, что большинство миров, открытых человеком, враждебно и
негостеприимно. Поэтому старались быть осторожными.
в районе, совершенно не похожем на все виденное до сих пор. Приборы
безбожно врали. Мы рассчитывали одно, приборы показывали другое. Наши
ученые дали названия всем этим явлениям, они считали, что нет поводов для
беспокойства. Они рассчитали характеристики нового пространства, и вскоре
мы забыли о всех страхах. Мы были готовы к встрече с необычайным. Однако
следовало быть настороже. Мы вышли за границы освоенного района и
оказались ближе к Центру Галактики, чем какая-либо экспедиция до нас.
Несколько световых лет мы летели через зону мертвых звезд и солнц,
лишенных планет. Ни один из астрономов не мог объяснить, как возникло
такое образование, но и это не беспокоило нас. Мы забыли о всякой
осторожности...
планеты. На шестой от солнца обнаружили черную цитадель. Нет, ее тайны не
раскрыл никто. Мы заметили ее, как только вышли на орбиту, - уж очень
огромной она была. Ринувшись вниз, мы сели среди джунглей. Радио молчало.
Цитадель выглядела покинутой. Мы опустились на порядочном расстоянии от
нее и отправились на разведку пешком. Планета относилась к земному типу,
но сила тяжести на ней была выше, и каждый шаг давался с трудом. Мы
буквально продирались сквозь влажные густые джунгли, а на горизонте
вырастали невероятные стены цитадели.
нарушало ее. Тишина действовала угнетающе. Мы вздрагивали от хруста каждой
веточки, хватаясь за оружие. Высоченные стены заслонили половину неба,
тень от них была гуще ночи. Мы решились подойти к самому подножью этих
ониксовых отвесных стен. Наклоненные наружу, они нависли над головой, и
казалось, вот-вот упадут и раздавят нас. И тут на высоте примерно в три
человеческих роста я заметил изображение вот этой самой доски, будто
вырезанное на полированной глади стены резцом какого-то великана.